Клоака. Станция потери

А что мы? Князю нужен был Костя. Мы — везунчики, которые умудрились сбежать этой ночью, но… Но. Очень большое, жирное «но». Я уверена, что к этому моменту Госпожа уже доложила Князю о нашем с Беллой побеге. Если и не ему, то Дмитрию точно. Возможно, Вано, что особой сути не меняет.

О нашем побеге уже известно всем, кому надо.

О нашем побеге было известно до того, как мы сбежали.

Но зачем? Какая от нас за пределами лагеря польза?

Осматриваюсь.

— Мы должны были привести их сюда.

— Что?

Я с силой стискиваю зубы. Какая же я глупая! Может, Князь и искал Костю, но ведь не факт, что ему был нужен именно он. Возможно, как я однажды уже думала, Костя что-то забрал у Князя, а тот хочет это вернуть.

Подумаем. Где бы я стала хранить украденную вещь?

Носила бы с собой. Но есть вероятность того, что я эту вещь потеряю. Особенно живя в таких условиях. Или что меня рано или поздно поймают. А если это «что-то» ценное? И нельзя позволить Князю заполучить «это» обратно? Лучше спрятать эту вещь в надежном месте. Но что можно считать «надежным местом»? «Дом», в котором вынужден жить? «Тайник», нечаянно найденный во время поисков пропитания?

— Нина?

Я взъерошиваю волосы и, наверное, со стороны кажусь ему сумасшедшей.

— Нина?

— Не обращай внимания, — говорю я. — Я слишком много думаю и уже начинаю путаться в собственных мыслях. Сейчас для нас самое главное — добраться до «стены» и найти выход. После этого… Все остальное уже будет не важным.

— А Костя и его брат?

— Я бы хотела вернуться за ними, но… Это невозможно. Мы должны убегать. Причем сейчас же. В лагере, так же, как и мы, ждали наступления «утра». И если я права… Если Князь с нашей помощью хотел найти это место, то… Душегубы уже могут быть близко.

И словно в подтверждение моих слов, по туннелю разносятся шаркающие шаги. Кто-то бежит в нашу сторону, и я очень надеюсь на то, что это были Маша и Белла.

— Нина, Сережа!

Машин голос звучит обеспокоенно и надрывно, но даже таким я его узнаю. Да и Сергея «Сережей» называет только она, так что других вариантов, кому принадлежит окликнувший нас голос, нет. Меня ослепляет, и я жмурюсь, прикрывая глаза рукой, защищая их от света из ручного фонарика. Им могла воспользоваться только Белла. Значит, они обе вместе и покинули Костину каморку.

Что-то произошло.

— Я подошла к выходу, чтобы посмотреть как там и что, — сразу же начинает Белла, словно слыша мое предположение, — и увидела их.

— Их?

— Того лысого прихвостня Князя и еще нескольких мужиков из лагеря. Они частенько наведываются в «Рай», поэтому я их запомнила.

Дело плохо.

— Значит, ты была права, — говорит Сергей, обращаясь ко мне.

Лучше бы я ошиблась.

— Им нужно было знать об этом месте, но…Не могли же они всю ночь просидеть где-нибудь в засаде?

— Могли, — нисколько в этом не сомневаясь, произношу я. — Большая часть «горожан» была в лагере. Этой ночью на улице им ничего не угрожало.

А теперь, когда в городе светло, они повылезали из своих укрытий, с явным намерением перевернуть Костино убежище, а заодно и нас назад вернуть.

Я слышала когда-то, что цепь туннелей под землей — это своеобразный лабиринт, выбраться из которого сложно. Но почему-то тот, от кого я это узнала, не сообщил мне о том, что в таких туннелях была хорошая звукопроводимость.

Я слышу шаги. Много шагов. Кто-то бежит по туннелю, но по какому именно?

— Ни-ну-ля-я! Я знаю, что ты зде-есь!

Кажется, я вслух посылаю Вано куда подальше. Во всяком случае, я замечаю, как усмехается, а Маша опускает взгляд. Наверное, жестко послала.

— Нужно возвращаться обратно. — Сергей намекает мне на мою смотровую площадку. — Закроем как-нибудь решетку, чтобы задержать их.

— Или чтобы им пришлось обходить сток, — добавляю я.

Часть душегубов точно останется штурмовать Костину коморку, другая пойдет за нами. На четверых у нас один пистолет и два фонарика. Против аморальных душегубов — три девушки и парень.

— Белла, выключи свет. Идем быстро, не разговариваем. Попытаемся оторваться от них на улице.

Мне однажды сказали, что «блеф» — тоже стратегия. Что ж…

«Бегство» — тоже стратегия.

Особенно когда шансы не равны от слова «совсем».