Брянские зорянки

Приключения Семен Семеныча

Три охотника, три веселых друга, а точнее, майор Неделин, капитан Метелин и старший лейтенант Петелин задержались в лесу. Задержались по весьма уважительной причине, которую поймет каждый, кто любит зайчатину и соблюдает охотничий закон.

Как ни дул ветер и ни хлестала метель, бывалые друзья быстро развели костер, смастерили ужин и уселись вокруг котелка. Но не успели они съесть и по ложке ароматного, с дымком, кулеша, как с дороги донеслись ружейная пальба, свист, улюлюканье и громкий крик о помощи.

Схватив ружья, друзья кинулись на дорогу. Шагах в двадцати — тридцати от леса на ящиках полуопрокинутых саней стоял человек в мохнатом полушубке и палил из ружья, Горящие пыжи рассыпались фейерверком вокруг. Облепленная снегом лошадь пугливо шарахалась при каждом выстреле.

Увидев спешащих на выручку людей, человек в полушубке кубарем скатился с ящиков и, убегая от саней, спотыкаясь в снегу, закричал:

— Спасите! Рятуйте! Погибаю… При исполнении служебных… Ка-ра-ул!

Охотники преградили дорогу бегущему, но он без оглядки промчался к костру.

— Браточки! Охотнички! Родные… Не забуду. До гроба. Вовек… Спасли и закуску, и лошадь, и меня…

Майор Неделин подал человеку фляжку с водой.

— Выпейте. Успокойтесь. Что случилось? Кто на вас напал?

Человек глотнул воды, лизнул пересохшие губы:

— Семен Семеныч Крупкин. Лучший военторг в гарнизоне. В здешнем городке. Вез пиво, квасок, прочий стеклотовар, а главное — поросят. Молочных поросят к столу. На ухабе, чтоб его черти… сани мои бах в кювет. Лошадь из оглоблей. Я подымать. А тут они… Волки! Со всех сторон. К саням. К закуске. К ящикам с поросятиной. Ну, я по ним из ружья. А в ружье, одолженном у сторожа, как на грех, ни дробины. Все патроны солью-горохом, шут побери. Я палю, а они хоть бы хны. Отскочат и сидят. Даю залп из двух стволов — хвостом не шевелят. Прут ближе к ящикам. К кобыле.

Семен Семеныч был чуть-чуть навеселе и потому сыпал скороговоркой, с охотничьим подъемом.

— «Что делать? — думаю. — Как быть?» Э-э, да была не была. Кинул им поросенка. Жрите, шакалы. Слопали. Облизнулись. Мало. Один, чую, лапами о ящик скребет. Наверх, каналья лезет. Ну, думаю, конец. Прощай, Семен Семеныч, на исходе отчетного года. Первый раз в жизни подвел ты людей с сервировкой стола. А погибать мне, товарищи, от волков никак нельзя. Ни в коем разе. Я же председатель охотколлектива. Только вчера в охотничье общество отчет об истреблении всех хищников послал. И вдруг съеден ими же? Позор! Очковтирательство! Схватил я ящик с пивом и начал бутылками отбиваться. Два ящика раскидал, а не тут-то было. Сидят. Что делать? Сунул в ствол последний патрон. «Прощайте, товарищи, с богом, ура!» было запел. А тут вы. Свои… родные…

В кустах хрустнул снег. Крупкин оглянулся и побледнел. Глаза его в ужасе расширились, лохматые, в инее брови полезли на лоб.

— Во… Во-лки, — испуганно вымолвил он, пятясь прямо на костер.

— Семен Семеныч! Дорогой, — дружески обнял начальника отделения военторга майор Неделин. — Взгляни. Какие же это волки? Это наши охотничьи собаки. Погнала зайца и заблудились. Ждали мы их. Спасибо вам, что привели.

Крупкин глянул на гончих и схватился за шайку.

— О наваждение! Кому же я кинул поросенка?!

…Говорят, что на одном из столов не было поросятины. Но все обошлось. Семен Семеныч заменил ее жареным гусаком.