Рыцарь для Железной леди

Макс Голд

Макс Голд появился на пороге моего кабинета ровно в 13:00, как ему и было назначено. В модных джинсах с заниженной талией и с дырками на коленях, в лакированных красных туфлях и малиновом пиджаке поверх синей водалазки. Этот парень внезапно напомнил мне Кирилла, и в голове промелькнула мысль: а не пытается ли он своим несуразным внешним видом и заносчивым поведением привлечь к себе внимание и тем самым компенсировать низкую самооценку? Правда сегодня, помимо вызывающей одежды, юноша выглядел как-то пришиблино и даже застенчиво. Впрочем, возможно, дело в преувеличенно невинном выражении лица и прилизанных волосах, зачёсанный на бок а ля пай-мальчик.

– Здравствуйте, Александра Сергеевна, – Макс как-то скомкано улыбнулся мне и без приглашения занял стул возле стола. – Спасибо, что согласились уделить мне время.

– Здравствуйте, художник Макс Голд, – ровным голосом отозвалась я, положив на стол сцепленные в замок руки. – Я получила ваш букет. Это было... мило. Только вот я не люблю цветы.

– Я учту это, – парень слегка дёрнул кончиками губ, однако почему-то воздержался от полноценной улыбки. – Сегодня вы выглядите совершенно иначе.

– Вы пришли обсудить мою внешность? – с лёгкой насмешкой осведомилась я, искренне забавляясь тем, как парень старательно подбирает слова, чтобы ненароком вновь меня не оскорбить.

– Нет, Александра Сергеевна, я пришёл не за этим. Я хотел бы попросить вас об одолжении. Но сначала я хотел бы вам кое-что рассказать о себе. Вы позволите?

– Следующая встреча у меня назначена в два часа, – предупредила я. – У вас есть ровно час. Время пошло.

Юноша судорожно кивнул и, сделав глубокий вдох, заговорил.

– Моё настоящее имя Максимилиан Легран, и я являюсь единственным сыном Персиваля Леграна.

Сообщив эту сенсационную новость, он замолчал. Видимо, искренне полагал, что его слова произведут на меня неизгладимое впечатление. Наивный! Во-первых, меня не запугать громкими именами. А во-вторых, я понятия не имела кто такой Персиваль Легран.

– Мне нет никакого дела до того, чей вы сын, – равнодушно сообщила я.

Я ожидала, что молодое дарование расстроится после этих слов или, наоборот, рассердится. Однако Максимилиан внезапно улыбнулся, искренне и светло, как улыбаются все нормальные люди, не страдающие звёздной болезнью.

– Я так и думал, что вы это скажете, – заметил он. – Именно из-за вашей непредвзятости я хочу выставляться именно в вашей галерее. Никакую другую мой отец не признаёт.

Вам, Александра Сергеевна, должно быть, известно, что в любом клане вампиров существует очень строгая иерархия, – на словосочетании “клан вампиров” я вздрогнула, но постаралась ничем не выдать охватившее меня волнение. – Мой отец не просто является Королём вампиров нашего города – это было бы полбеды. Он также по совместительству и глава клана Легран. И, следовательно, полностью распоряжается жизнью всех остальных членов семьи, в том числе и моей.

«Сколько же вампиров в нашем городе? – промелькнула у меня в голове паническая мысль. – И какого дьявола им всем нужно от меня?»

– Я не совсем понимаю, Максимилиан, каким образом меня касаются ваши семейные проблемы, – стараясь ничем не выдать собственного волнения, граничащего со страхом, проговорила я, и была чрезвычайно довольна тем, что удалось выговорить эту фразу ровным голосом.

– Сейчас я всё объясню, – заверил меня юноша. – Видите ли, Александра Сергеевна, мой отец, будучи урождённым французом, является большим поклонником искусства в целом и живописи в частности. Среди современных художников он особенно выделяет вас. Вы для него неоспоримый авторитет.

– И? – я всё ещё не понимала, к чему он клонит.

– Александра Сергеевна, мне уже двести четыре года, – светло-зелёные глаза с какой-то невыразимой тоской и затаённой болью посмотрели на меня. – Я хочу свободы. Хочу не зависеть от отца и его решений. Но для этого я должен доказать ему, что хоть что-то из себя представляю. Что, покинув Гнездо, не опозорю ни себя, ни его, ни Клан.

– Разве кроме живописи нет других способов доказать собственную состоятельность? – удивилась я.

– Почему же, есть, – с горечью ответил Максимилиан. – Медицина, экономика, бизнес. Только вот это всё не моё! Я хочу путешествовать по миру, общаться с людьми, найти себя, в конце концов. А отец заладил: получи профессию, сделай себе имя, а потом можешь жить, как тебе вздумается. Вот я и решил стать художником, раз papa так благоволит этому виду искусства. Я пятьдесят лет потратил на то, чтобы научиться рисовать. Многим мои картины нравятся. Мои работы выставлялись в известных картинных галереях в Европе. – В зелёных глазах на мгновение вспыхнула обида. – Только вот отцу этого мало! Он говорит, что я легко мог загипнотизировать экспозиторов и критиков, чтобы получить положительные отзывы. Эти его слова настолько меня задели, что я разозлился и сказал ему: выбирай любую галерею, и если они выставят меня, то ты признаешь мои таланты и отпустишь меня.

– И он назвал “Млечный путь”, – догадалась я.

– Да, – подтвердил Макс, коротко кивнув. – В принципе, я понимаю, почему его выбор пал именно на вас. Ваша галерея находится на нейтральной территории, следовательно, применить гипноз к кому-либо здесь я не смогу. Да даже если я рискну пойти против закона, на вас мои способности всё равно не подействуют, вы же под защитой Зиверсов. А ссориться с оберстом отца себе дороже.

У меня голова просто шла кругом от обилия информации. Что значит нейтральная территория? Почему на меня не подействует гипноз? И почему все вокруг считают, что я нахожусь под защитой Зиверсов? Из-за крови, которой меня в тайне пичкает Ричард? Слишком много вопросов и мало ответов. И это меня неимоверно раздражало.

Я сняла совершенно ненужные очки и отложила их на край стола. Меня внезапно охватило острое желание бросить вызов всему и вся и наконец-то разобраться во всей той чертовщине, которая в последнее время творится вокруг. И этот двухсотлетний мальчик мне в этом как раз и поможет.

– Хорошо, Максимилиан, я постараюсь вам помочь, – приняв решение, уверенно проговорила я. – Как я уже сказала, на сегодня у меня запланирован ещё ряд встреч. Освобожусь я около семи часов. Если хотите, можете приехать в галерею к этому времени – мне бы хотелось лично увидеть ваши работы.

– Вы согласны взглянуть на мои картины? – юноша выглядел искренне потрясённым. – Вы, правда, это сделаете?

– Кажется, я уже сказала, что да.

– И поговорите с отцом?

– Именно так.

– Спасибо, – на лице Максимилиана расцвела счастливая улыбка. – В таком случае, я заеду за вами в семь?

– Заезжайте, – благосклонно разрешила я. – Но учтите, вместе со мной поедет экспозитор.

– Разумеется, – покладисто согласился молодой вампир, а затем добавил после небольшой паузы: – Быть может, вы захотите пригласить на эту встречу и своего патрона? Всё-таки вы поедете в Гнездо нашего Клана...

Термин “патрон”, очевидно, применяемый по отношению к Ричарду, мне крайне не понравился. Однако я не стала ничего говорить по этому поводу, решив не рисковать понапрасну, пока досконально не разберусь в данном вопросе.

– Не думаю, что стоит беспокоить моего патрона по таким пустякам, – натянуто улыбнувшись, сказала я. – Вы ведь не хотите сказать, что в вашем Гнезде мне могут навредить?

– Исключено, – без тени сомнения заверил меня Максимилиан. – Я лично позабочусь о том, чтобы никто вас и пальцем не тронул.

– Значит, мне не о чем волноваться, – поставила я точку в этом неприятном для себя разговоре. – До вечера, Максимилиан.

Юноша поднялся со стула и, отвесив мне низкий поклон, покинул кабинет. Только после его ухода я смогла вздохнуть свободно: мои руки всё ещё мелко подрагивали после пережитого нервного напряжения.

– Боже, во что я только что ввязалась? – негромко пробормотала я, каждой клеточкой тела предчувствуя грядущие неприятности. – Воистину, права Майя: стремление спасать всех подряд однажды вгонит меня в могилу.