Своеволие

Глава 39

— Воришка-Номхон пожаловал, — довольно улыбнулся воин толстогубым ртом. — Завел себе разбоничью ватажку и решил своих же обворовать?

— Я не вор! — белея лицом, заорал Кроткий. — Ты сейчас сдохнешь, Нохай!

Беглый даур выхватил короткий клинок (Аратан не решился бы назвать это саблей) и бросился на своего, видимо, давнего обидчика. А тот этого явно ждал. Толстогубый Нохай уже потянул саблю из ножен, чтобы первым ударом располосовать беглецу грудь. Маленький тигр видел, что хорчин выведет клинок как раз вовремя, тогда как Кроткий слепо несся прямо к смерти. Видел, но сам ничего не успевал! Ни остановить Номхана, ни прикрыть его.

В этот момент краем глаза Аратан приметил, как из темного угла стремглав пронеслась маленькая птичка. Смешно кувыркаясь и поблёскивая в редких лучах света, она впилась в бедро хорчинского командира, которое прикрывала лишь пола нарядного шелкового халата. Толстогубый от неожиданности вскрикнул, руки его сами собой поспешили прикрыть место, где больно.

И в этот же миг короткая полусабелька Номхана воткнулась в ямочку под горлом гордого хорчинского воина.

А в монголов летела уже вторая «птичка». Из того же темного угла, где сидел лоча Сашика, который удивительно ловко умел бросать особые маленькие ножички. Из-за отворота баргутского халата атаман тянул уже третью — последнюю, что имелась у него — «птичку».

«Да я один не дерусь!» — одернул себя маленький тигр и ринулся в бой.

Он стоял прямо перед очагом. Не раздумывая, Аратан поддел ногой горящие сучья и метнул их в хорчина справа, сам же с ножом кинулся на левого. Доставать в такой тесноте саблю было глупо — не размахнуться толком и дистанцию не удержать. Левый глупый монгол вообще зашел в лачугу с коротким копьем (чтобы и с руки бить, и вдаль метнуть), так что убить его оказалось проще, чем зарезать барана. Повернувшись к правому, он понял, что каждому из их троицы осталось только по одному противнику.

«Надо быстро кончать их, — думал маленький тигр, подныривая под удар врага. — Еще три вдоха назад хорчины думали, что являются здесь хозяевами. Только поэтому они еще не начали орать и звать на помощь».

За это время его нож уже полосанул по внутренней стороне бедра правого воина. Тот с криком отпрыгнул, но оступился о Номхана, который повалил своего врага и катался с ним по земле, рыча, тыча в него оружием, царапая свободной рукой и пытаясь укусить. Аратан диким котом скакнул вслед за падающим и добил его.

Затянул с боем только Сашика, который как раз достал саблю. Нет, в последнее время лоча стал вполне достойно обращаться с этим оружием… но не в этой тесноте. Да и враг ему, кажется, попался самый опытный. Оба неуклюже звенели клинками, не давая приблизиться друг к другу.

«Поединки потом», — решил Аратан, поднялся и всадил нож в поясницу хорчину.

Ножик был коротким, а стеганый халат, напротив, весьма толст. Таким ударом маленький тигр не убил бы врага. Но всё равно хорчин изогнулся от боли, и сабля Сашики, в полете снизу вверх, одним ударом выпустила потроха монгола.

— Кажется, всё, — это уже Номхан. Он с трудом поднимался над бездыханным телом врага. Его трясло, но на лице лежала жуткая улыбка.

— Не всё.

Аратан пинком откинул корзину. За ней, между покосившейся дверью и обмазанной саманом стенкой, сжавшись в комок, сидел хорчин-старикашка. Подлец, выдавший их, надеялся укрыться за корзиной и только поэтому не то, что не звал на помощь, но вёл себя предельно тихо.

— Нет-нет! Я не… — запричитал он, когда маленький тигр потянул его к себе за драный халат; но даур лишь резко провел ножом по морщинистому горлу.

Еще один труп начал заливать кровью земляной пол лачуги.

Поворотный столбик двери от пинка полностью выворотило из опорного камня, так что троица осторожно приподняла створку и приставила к проему, кое-как скрыв творящееся внутри непотребство. Затем все затихли, лишь перепуганная мать Номхана тихо поскуливала в глуби лачуги.

— Неужели не услышали? — не мог поверить Сашика.

— Я никого поблизости не вижу, — Аратан пристально вглядывался в щели. — Шум драки, конечно, слышали… Но я бы на их месте подумал, что это хорчины нас убивают, а не наоборот.

— Даже, если так, то у нас совсем мало времени, — разумно рассудил атаман. — Надо быстро уходить.

На этот раз даже Кроткий не стал спорить.

— Может, наденем их халаты? — оживился Сашика. — Как тогда с баргутами.

Аратан неуверенно осмотрел залитые кровью трупы. Особенно, тот, которого кромсал Номхан.

— Не стоит. С твоей рожей, друг лоча, можно даже не пытаться выдать себя за монгола. Особенно, днем. Значит, все равно придется красться. А крадущиеся вдоль заборов хорчины вызывают не меньше вопросов, чем дауры.

Все-таки убитых наскоро обобрали. Кроткий забрал себе дорогую саблю Нохая. Аратану это не понравилось: глупо во время тайного бегства взваливать на себя лишний груз и такие приметные вещи. Но, похоже, это у беглеца личное — замучаешься переубеждать.

Убедившись в том, что перед хижиной не было ни одной живой души, троица преступников выбралась наружу. На севере от них с шумом и криком ставились юрты, все берега ручья заполнены мычащими, ржущими и блеющими стадами, так что идти оставалось только на юго-запад, прочь от родной Черной Реки. Но, даже несмотря на то, что с прибытием хорчинов, дауры попрятались по хижинам, вокруг было слишком шумно и слишком много глаз.

— Эй! — резкий окрик ударил в спины внезапно.

Обернулись. Кривоногий монгол, даже не воин, вёл от ручья в поводу сразу пять или шесть лохматых лошадок. Он что-то требовательно крикнул и властно махнул рукой с плетью.

— Да-да-да! — широко заулыбался Сашика, дружелюбно распахнув руки. И так же дружелюбно добавил непонятное. — Пошел ты на***, чмо! Валим!

Это уже он даурам крикнул. И первым последовал своему же приказу. Впереди, совсем рядом, стоял саманный заборчик ниже пояса. Все трое, не сговариваясь, кинулись за него, надеясь уйти огородами. Аратан еще ногу над забором не занес, как его руку что-то дернуло: толстая стрела пробила рукав халата и повисла, запутавшись в нем.

— Вот же быстрый! — со злым восхищением процедил маленький тигр, перемахнул изгородь и укрылся за ней.

— Бежим вдоль! — скомандовал Сашика и, согнувшись, засеменил дальше к югу.

Хорчин что-то гортанно кричал, не переставая звенеть тетивой. Стрелы глухо стукались о верхний край забора, не давая разогнуться и припустить во всю прыть. Потом голосов стало несколько.

— Капец, — выдохнул Сашика. — У них еще и кони.

Селение почти закончилось — маленькое оно совсем. Но дальше-то начиналась голая каменистая равнина. Тут от коней никак не скрыться.

— Надо пробираться к кустам. Где мы в самый первый день сидели, — предложил Кроткий, и ни у кого не оказалось идей лучше.

— Бежим вразнобой, — велел маленький тигр. — Один — влево, другой — вправо. Путаем их.

— Вперед! — крикнул атаман, и они побежали.

Хорчины радостно заулюлюкали, стрелы посыпались одна за другой. Но вихляние помогало, тяжелые наконечники пока дзенькали по камням или втыкались в землю. Аратан увидел, как одна стрела все-таки воткнулась Кроткому в район… поясницы. Но, видать, она была совсем на излете, так что глубоко не вошла и вяло повисла на халате. А Номхан только скорости прибавил. Озлобленные хорчины яростно ругались, видя, что добыча уходит. Аратан ясно расслышал цокот копыт: значит, сели верхом и пытаются догнать.

Беглецы вломились в сухой переплетенный кустарник на полной скорости. Только лица руками прикрыли.

— Давай, поглубже! — кричал очевидное атаман.

Заросли шли вдоль ручья неширокой полосой, но дауры с лоча пробрались почти до самой воды и засели. Кони недовольно ржали уже возле самой колючей границы — они категорически отказывались лезть в кусты. Пешие хорчины догоняли всадников и кричали уже совсем недалеко.

— Ничо, — злобно накручивал себя Сашика. — Пускай спешиваются и к нам лезут. Мы им покажем здесь.

В принципе, он был прав. На конях монголам не пройти. Они попробовали пострелять из луков, но стрелы вязли в этом переплетении веток и стволов. Если же хорчины спешатся и пойдут напролом, в этих зарослях им не удастся использовать численное преимущество. Тем более, что гнались за ними не батары, а простые пастухи.

Правда, был еще вариант. Не лезть на рожон, обложить кусты и ждать помощь. И вот тут — точно конец. Аратан захлопнул свой рот, опасаясь, что он у него такой глазливый, как и у его друга-лоча. Но молчание не помогло: хорчины покрутились-повертелись, лезть в кусты не решились и принялись сторожить беглецов.

— Суки, — глухо рыкнул Сашика. Видимо, он думал о том же.