Галопом по Европам

Событие пятьдесят седьмое

Иной так ловко роет другому яму, что не подкопаешься

Владимир Кафанов

Были плюсы у планировавшегося возвращения домой через Северное и Балтийское море? Несколько, ну пусть три недели путешествия по воде и ты уже дома. Но главная причина этого планирования, нанесение ущерба несовместимого с жизнью Майеру Ротшильду и его потомкам, исчезла. Повесят за милую душу, и то что еврей, и то что посягнул на святое, гирьками не в его пользу. Оправдываться теперь можно сколько угодно, никто в правду не поверит. Чего же сразу не доложил о фальшивках? Зачем с кучей денег бумажных, а так же с золотом и серебром ломанулся в Вену? Риторические вопросы. Важен теперь только факт.

Потому Брехт отринул прелести удобного возвращения в Санкт-Петербург. Он поедет самым длинным путём из возможных. Спустится по Дунаю до Чёрного моря, посетит по дороге своё имение в Крыму. Выгрузит там овец, коров и лошадей немного и много саженцев винограда. Выгрузит мастеров виноделов, что нанял в Вене, агрономов немного выгрузит. Пока большего с имением на реке Судак делать не надо. Это так, маленькая тихая гавань, на всякий пожарный. Отсутствие воды и топлива в Крыму, делает его для промышленного освоения не сильно привлекательным, да и для сельского хозяйства так себе места, потому в основном виноградарство. Ну и пусть посмотрят, как там овечки будут себя чувствовать.

После Крыма выгрузка всего товара в Ростове и пешее эротическое путешествие до Шамхальства Тарковского. Там можно в принципе снова на корабли загрузиться, но Брехт пока эту мысль тоже отбросил, загрузка на корабли, а потом разгрузка в маленьком очень порту Дербента всю выгоду во времени съест. Скорее всего, и дальше придётся пешочком по земле.

На сегодняшний день набралось уже семнадцать корабликов всех размеров, которые подписали договор на это путешествие. При этом одиннадцать корабликов на долгосрочной основе. Пять кораблей Брехт купил сам, И вот с одним капитаном оставшемся сейчас продолжает переговоры вести о присоединении его к большинству. Не получится, так не получится. Хотя это и самое большое из всех судов.

Сейчас нанятые им товарищи скупают у крестьян и помещиков местных зерно, любое, какое под руку попадётся. Скупают свиней, скупают коз и овец, даже кроликов скупают. С коровами и лошадьми сложнее, животное крупное и места на корабле прилично занимает, потому, купив по паре десятков коров и лошадей, Брехт успокоился. На создание породы новой в Дербенте этого количества хватит. Дальше пусть основной инстинкт сам заботится об увеличении популяции. Специальнообученный и нанятый Петром Христианович коновал, он же ветеринар, следит, чтобы со скотиной и каких болячек не занесли. Ящур, там и прочую паршу с копытной гнилью. При малейшем подозрении, животинку ведут назад на рынок и с пристрастием егеря с черкесами спрашивают у продавца.

— Слюшай, брат, ты самый хитрый, да?

В принципе уже можно отправляться, да и осень завтра начинается. Здесь пока совершенно не чувствуется, но и дорога не близкая. Осталось только солдатиков нанятых дождаться и можно отправляться. Его абреки и егеря все выздоровели и готовы к новым подвигам. Все только и делают, что этих пиратов обсуждают. Пари всякие заключают. Кто себе больше ушей с серьгами добудет. А чего, Дольфу Лундгрену можно, почему Марату Ховпачеву нельзя.

Братики разбойные тоже уже из Франкфурта-на-Майне вернулись, Брехт с ними по-честному рассчитался, за несколько тонн серебра и золота, что они привезли с собой на длиннющем обозе, в котором сверху картофель на телегах лежал, он им отдал Гретхен с братом. Что-то так и не удосужился спросить, как братца зовут. В последнее время, ожидая солдатиков, Брехт думу думал, во что можно это золото с серебром превратить. Ведь само по себе оно никакой пользы Дербенту не принесёт. И не находил. Поселенцев крикнуть. Так корабли забиты, картины купить, жаба давила, и потом, ну будет какой Рафаэль у него висеть и как это поможет процветанию России и Дербента. Ничего так и не придумал. Всё, что можно взять из Австрии, точнее пока Священной римской империи немецкой нации взял, продолжат возить нанятые корабли коров, лошадей, зерно и прочие семена, на это денег много не надо.

Плюнул Пётр Христианович на это и решил, что швыряться деньгами пока не стоит. Пусть в Дербенте и Шуше перельют монету, начеканят свою. Можно будет ссуды выдавать местным на строительство, на развитие промышленности. На Кавказе люди смелее российских помещиков освоят и не пропьют и в карты эти ссуды не проиграют, а в дело пустят. За Дербентом другие ханства потянутся, и Кавказ вполне может стать локомотивом, который утащит за собой всю Россию.

Прямо уж и помечтать нельзя. Кто там помешать может, Турция, в носу у неё не кругло. Слишком большая сухопутная граница у товарищей с Россией, к тому же вскоре Кутузов там, в Бессарабии, начнёт войнушку, не до Кавказа ребятам станет. Персия. С её доисторическим оружием. Если их один Пётр Котляровский гонял в хвост и в гриву без артиллерии почти и без пуль Петерса, то Брехт их шапками закидает. За него весь Кавказ встанет, а не как в Реальной истории весь встанет против Котляревского и Цицианова. Там справились, тут уж и подавно. Англичанка будет гадить? Будет. Но несоизмеримы силы. Нельзя с ними в конфликт прямой вступать до Ватерлоо. Нельзя. Но по мелкому гадить можно. Вон как завизжали, когда на них охоту объявили. А если Независимое ханство какое Тебризское, например, захочет войной на Индию пойти, там же близко совсем. И об этом будет трубить на весь мир. Сразу наглам станет не до Брехта. Индия — это не Кавказ.

— Вашество, — сидевшего за картой Брехта, окликнул один из егерей, — войско на нас идёт.

— Войско? Это свои, должно быть. Дождались. Значит, завтра домой.