Будда (2-е изд., испр.)

Четвертое значение корня будх — быть просветленным, просвещенным. Это значение приближается по своему смыслу к значению пятому — «постигать глубину». Действительно, путь Будды — путь разума, а его миссия — избавление людей от невежества[16].

С языка санскрита слово будда обозначает изначальное состояние природы живого существа, еще не затронутого в ходе своих многочисленных перерождений мирскими страстями и безнравственными поступками, пребывающего за пределами обусловленности и времени. Изначально, как убедился читатель, это имя нарицательное, а не собственное. Но в некоторых странах оно перешло в разряд собственных имен. Например в странах Запада.

На тибетском языке буддой называется совершенное существо. Считается, что оно нравственно и интеллектуально выделяется среди других людей. Таким образом, предполагается наличие бесконечного множества будд.

В то время буддами в Индии называли не одного только Сиддхартху Гаутаму. Как утверждает Герман Ольдерберг, «современника Будды, Натапутту, основателя общины Джайна, а вероятно и многих других основателей сект тогдашней Индии, их приверженцы называли подобными прозвищами — в том числе Буддами»[17].

Это имя относилось к инакомыслящим индийцам, к тем, кто обладал духовной независимостью, кто понял, что мудрость Вед едва дышит в ритуальном пространстве храма, пропитанного кровью жертвенных животных. Для ее спасения от удушья была необходима природа с ее просторами, чистым воздухом полей и лесов, куда эти люди направились, понуждаемые различными обстоятельствами своей жизни.

Шакьямуни переводится как мудрец, небожитель из кшатрийского рода (племени) Шакьев (на языке пали — Сакья).

Со временем Сиддхартху Гаутаму назовут Пробужденным мудрецом из рода Шакьев (Будда Шакьямуни), Истинносущим (Татхагата), Благословенным, Блаженным (Бхагаван), Правильно идущим (Сугата), Победителем (Джина), Почитаемым миром (Локаджьештха), Достойным нирваны (Архат).

В большинстве буддийских сочинений имя Шакьямуни встречается редко. В них его предпочитают называть либо Бодхисаттвой (санскр. — существо с пробужденным сознанием), решившим стать буддой ради блага всех существ, либо просто Буддой, что соответствует восточной традиции — обращаться к человеку по названию его профессии или как-то иначе, но только не по тому имени, что дано при рождении[18].

Точная дата рождения Гаутамы Будды, признаваемая всеми буддистами, отсутствует. Среди буддистов и ученых также нет единого взгляда на время его смерти, ухода в Паринирвану, Великую нирвану.

Паринирвана обозначает завершение жизни необратимо просветленного существа в физическом теле, окончательное и вечное его освобождение. Буквальный перевод слова нирвана с языка санскрита означает недуновение, угасание, неволнение. Обыкновенно этому понятию дается гораздо более узкое значение, чем то, какое присутствует в буддийских Писаниях. В расширительном смысле оно обозначает неизъяснимый и неизменный покой.

Профессор В. П. Андросов точно и объемно растолковывает содержание понятия нирваны, этой высочайшей истины буддизма: «Этим термином, вошедшим уже и в русскую лексику, буддисты обозначают некое неописуемое состояние, которое трактуется и как абсолютная свобода духа, и как нерушимый покой, и как абсолютная умиротворенность — одним словом то, достичь чего много сложнее, чем, например, родиться богом»[19].

Другими словами, нирвана — возвращение человека из неестественного состояния в естественное. Она — конечный результат преодоления человеком безнравственной жизни.

Карен Армстронг обращает внимание, что Будда, давая представление о нирване, «намеренно смешивает как с позитивным, утверждающим значением, так и с отрицающим»: «Нирвана, — поясняет он, — это затухание алчности, ненависти и заблуждений»; это Третья Благородная Истина; это «незапятнанность», «непоколебимость», «не-боль», «не-страдание» и «не-враждебность». Как подчеркивают перечисленные эпитеты, нирвана исключает все то, что причиняет нам в жизни страдания и боль, все то, что делает ее невыносимой. Это совсем не отмена и не упразднение всего человеческого — это «бессмертие». Однако нирвану можно определить и целым набором утвердительных понятий: например, это «истина», «другой берег», «умиротворение», «высшая цель», «защищенность», «чистота», «освобождение», «остров» «приют», «укрытие». Нирвана есть высшее благо как для людей, так и для богов, это вечный покой, и нет прибежища надежнее и безопаснее. Многие из приведенных эпитетов и понятий напоминают те, которыми пользуются монотеисты для описания понятия «бог»[20].

Убедительно раскрывает понятие нирвана один из основателей русской школы буддологии академик Федор Ипполитович Щербатской: «Как практическая, так и теоретическая часть буддизма сводится к идее угасания всех активных сил жизни в абсолюте. Этот абсолют нирвана получает в эмоциональных отрывках тех текстов, где он встречается огромное количество epitheta ornantia, среди которых несколько раз встречается и термин „место бессмертия“. Но что означает это бессмертие? Есть ли это бессмертие ведических времен? Блаженное существование среди предков на небесах? Или это гипотетическое бессмертие, что-то вроде рая Амитабхи? Или нечто похожее на рай позднейшего вишнуизма? Ничего подобного! Ибо только одно слово встречается как эпитет нирваны — уничтожение. В буддийском воззрении, как мы видели, нет недостатка в раях, но нирвана находится вне всяких доступных воображению сфер — это абсолютный предел. Слова „бессмертное место“ просто означают неизменное, безжизненное и бессмертное состояние, ибо под ним подразумевается место, где нет ни рождения (т. е. перерождения), ни смерти (т. е. повторной смерти). Люди входят в рай, будучи повторно рожденными в нем, но они навсегда исчезают в нирване, угасая в ней без остатка»[21].

Тайна нирваны Гаутамы Будды схожа с великой тайной «муравейного братства», созданного воображением Николая, старшего брата Льва Николаевича Толстого. Это вымышленное братство знало секрет, записанный на «зеленой палочке»: как сделать всех людей счастливыми, любящими и понимающими друг друга, живущими без страданий, несчастий, болезней и взаимных свар в открытости и обоюдном согласии? Великую тайну братства разгадать не так-то просто. Это по силам людям, для которых нравственные идеалы — не звук пустой, а те скрепы, что сохраняют повседневную жизнь в ее более или менее пристойном виде.

Знать год Паринирваны, окончательного освобождения Гаутамы Будды из круга рождений и смертей, его ухода навсегда из земной жизни, очень важно. Именно с него начинается буддийское летоисчисление[22]. Обратим внимание, что у христиан оно велось долгое время от библейского Сотворения мира (в России эта система использовалась начиная с XI века), а затем — от Рождества Христова. В западном мире — с VIII века, а в России по решению Петра I начиная только с 1700 года. В таком различном подходе утверждается то, что имеет первостепенное значение для верующих — рождение или уход Первоучителя. Для буддистов Паринирвана олицетворяет прорыв в новое неизменяющееся пространство, в котором время замещается вечностью, в ту новую реальность, где преодолены инерция и суетность мнимой жизни и начинается жизнь истинная.

На буддологическом симпозиуме 1988 года, проходившем в окрестностях Гёттингена под председательством выдающегося индолога и буддолога Хайнца Бехерта (1932–2005), всесторонне обсуждались различные датировки жизни Гаутамы Будды — так называемые «длинные» и «короткие» хронологии[23].

Будет уместным процитировать по этому поводу профессора В. П. Андросова: «Крупный немецкий текстолог Хайнц Бехерт подверг тщательному анализу как данные источников, используемых в расчетах ученых, так и методику последних (в том числе и авторитетной работы Андрэ Баро о датировке нирваны). Он пришел к выводу, что цифры в буддийских книгах носили совершенно отвлеченный характер; что династийные списки индийских царей в домаурийскую эпоху нельзя использовать ввиду их крайней предположительности, как, впрочем, и списки преемников Будды; что не представляют никакой научной ценности ни джайнские, ни китайские хронологии, ни свидетельства астрономов и фактически нет ни одного доказательства в пользу „длинной“ или тем более „короткой“ хронологии, которые „равно стоят на глиняных ногах“. Х. Бехерт взглянул на проблему с другой стороны: если буддийская традиция не имела ни малейшего понятия о точной дате смерти Первоучителя, то должны ли мы задаваться таким вопросом? Для ученого ясно одно: буддизм все еще был „юным“ во времена Ашоки, когда религиозное движение стало оформляться в церковь, и ее организаторы стали задумываться о своей предыстории, но, не имея точных представлений о начале, говорили обтекаемо: „сто лет“. Немецкий буддолог считает более весомыми „непрямые свидетельства“ об историческом окружении раннего буддизма и, в частности, о греческом влиянии на стиль буддийских текстов, что дает ему основание датировать жизнь Будды „последними десятилетиями перед походом Александра — в середине IV в. до н. э.“»[24].

В 1956 году почти весь буддийский мир праздновал 2500-летие буддизма со дня Паринирваны, Окончательной или Великой нирваны Первоучителя. Общепринятыми датами его жизни считали тогда 624 (623)–544 (543) годы до н. э.[25]

Этой датировки придерживается древнейшая буддийская традиция.

В этом случае современниками Гаутамы Будды оказываются семь мудрецов Древней Греции — Биант Приенский (VI в. до н. э.), Хилон Спартанский (VI в. до н. э.), Клеобул Линдский (VI в. до н. э.), Периандр Коринфский (625–583 гг. до н. э.), Питтак Митиленский (651–569 гг. до н. э.), Солон Афинский (между 640/635 — около 559 г. до н. э.), Фалес Милетский (640/624–548/545 гг. до н. э.).

В Японии празднества того же юбилея Гаутамы Шакьямуни Будды прошли в 1932 году. Этот год был выбран в соответствии с заявлением путешествующего монаха неизвестной национальности по имени Сангхабхадра, знатока правил общежития в буддийской общине. Он приплыл в 489 году н. э. из какой-то страны в Южной Азии в китайский порт Кантон (Гуанчжоу) на реке Сицзян, в 110 километрах от Южно-Китайского моря. Его пребывание в Китае пришлось на время царствования императора У-ди из южнокитайской династии Чэнь (годы правления: 483–493 н. э.). Этому монаху предстояло вместе с китайским буддистом составить комментарии к Винае — Своду правил и распорядка жизни буддийского монаха в общине. Ряды точек, расположенные в начале рукописи, привлекли их внимание. Они насчитали 975 точек.

Приплывший в Кантон монах предложил их расшифровку. По его мнению, точками отмечался каждый год со времени кончины Первоучителя. Их якобы ставили всякий раз, как только заканчивался уединенный ритрит (занятие духовной практикой) в сезон дождей. Первая точка была поставлена через несколько месяцев после кончины Гаутамы Будды. Исходя из этих умозаключений, он предположил, что даты жизни Гаутамы Будды падают на годы 566–486 до н. э.[26]