Первые войны пустыни

ПЛАНЫ БОРЬБЫ

— Вся история ведения войн влечет за собой огромный риск,— сказал Герцог,— но когда дело доходит до риска собственными семьями, элементы расчета тонут... в эмоциях.

Лето понимал, что не сдерживает свой гнев настолько, насколько ему бы это следовало делать. Он развернулся и зашагал по комнате.

Герцог и Пол были одни. Это была пустая, гулкая комната, обстановку которой составлял длинный стол, старомодные стулья вокруг него, карта на конце стола. Пол сел за стол возле карты. Он рассказал отцу о происшествии со снарядом-охотником и существующей угрозе со стороны предателя.

Герцог остановился напротив Пола и ударил кулаком по столу.

— Хават сказал мне, что дом в безопасности!

Пол в нерешительности проговорил:

— Я тоже рассердился вначале и обвинил Хавата. Но угроза была вне дома. Она была с одной стороны проста, а с другой коварна. И она оказалась бы не просто угрозой, если бы не навыки, данные мне тобой и многими другими, включая Хавата.

— Ты его защищаешь? — спросил Герцог.

— Да.

— Он старик. В этом все дело. Ему бы следовало...

— Он умудрен огромным опытом,— сказал Пол.— Сколько ты можешь вспомнить ошибок Хавата?

— Мне бы следовало его защищать, а не тебе.

Пол улыбнулся.

Лето присел на угол стола и положил руку на руку сына.

—- Ты... повзрослел, сын.—- Он убрал руку.— Это меня радует.— Он посмотрел на Пола.— Хават сам себя накажет. Он выльет на себя такой поток ругани, на который бы нас не хватило обоих вместе.

Пол посмотрел на темные окна, на черноту за ними. Огни комнаты отражались от балконной ограды. Он уловил движение и разглядел силуэты в форме Атридесов. Пол оглянулся назад, на белую стену за спиной отца, потом на блестящую поверхность стола и увидел свои сжатые в кулаки руки.

Дверь напротив Герцога распахнулась, и Зуфир Хават вступил в комнату. Он выглядел более чем обычно, старым и измученным. Пройдя вдоль стола, он остановился прямо напротив Герцога.

— Господин мой,— проговорил он, обращаясь к точке над головой Герцога,— я только что узнал, что подвел вас. Мне необходимо подать в...

— О, садись и перестань глупить,— сказал Герцог. Он указал на стул напротив Пола.— Коли ты и сделал ошибку, то только потому, что слишком высоко оценил Харконненов. Их тупые умы способны лишь на простые штучки. Мой сын с огромным жаром сообщил мне о том, что он с честью вышел из этого испытания лишь благодаря твоим урокам. В этом ты не подвел! — он постучал по спинке стула.— Садись, я говорю!

Хават сел.

— Но...

— Не хочу больше об этом слушать,— сказал Герцог.— У нас есть более неотложные дела. Где остальные?

— Я попросил их подождать за дверью, пока я...

— Позови их.

Хават посмотрел Герцогу в глаза.

— Сэр, я...

— Я знаю, кто мои настоящие друзья,— сказал Герцог.— Зови людей.

Хават оглянулся.

— Сию минуту, сэр.— Он повернулся на стуле и сказал в открытую дверь: — Гурни, веди их.

Хэллек ввел в помещение группу людей — офицеров с очень серьезными лицами в сопровождении адъютантов и специалистов.

Когда все вошедшие стали занимать места, по комнате прокатился шум.

— Для желающих есть кофе,— сказал Герцог.

Он оглядел людей. Потом подождал, пока из соседней комнаты принесут кофе. Он отметил усталость на некоторых лицах. Придав своему лицу выражение спокойной деловитости, он призвал к вниманию, постучав костяшками пальцев по столу.

— Итак, джентльмены, похоже на то, что наша цивилизация настолько глубоко увязла в своих предрассудках, что мы не можем просто повиноваться приказу Империи, не обнаружив, что старые привычки опять дали богатые всходы.

За столом послышались сухие смешки, и Пол понял, что отец выбрал верный тон и сказал нечто необходимое для того, чтобы поднять настроение. Намек на усталость был верно истолкован.

— Думаю, прежде всего нам нужно узнать, имеет ли что добавить Зуфир к своему отчету о Свободных,— сказал Герцог.— Зуфир?

Хават поднял на него взгляд.

— После моего главного отчета у меня возникло несколько экономических вопросов. Но сейчас я моху сказать, что Свободные мне кажутся все больше подходящими для нас. Сейчас они выжидают, желая узнать, могут ли они доверять нам. Они привыкли действовать в открытую. Они послали нам подарок — костюмы собственного изготовления, карты некоторых пустынных мест, окруженных укрепленными точками Харконненов.— Он оглядел собравшихся.— Их данные кажутся полностью надежными, и они значительно помогли нам в делах с судейством изменения. Они также прислали нам драгоценности для леди Джессики, спайс, ликер и лекарства. Мои люди как раз сейчас занимаются их обработкой. Похоже на то, что никаких фокусов нет.

— Вам нравятся эти люди, Зуфир? — спросил один из сидевших.

Хават повернулся к нему лицом.

— Дункан Айдахо говорит, что ими можно восхищаться.

Пол посмотрел на отца, потом на Хавата и спросил:

— У вас есть новая информация о том, как много Свободных? Хават посмотрел на Пола.

— По количеству еды и прочим фактам Айдахо установил, что общее количество людей на стоянках, которые он посетил, примерно девять тысяч человек. Их предводитель говорил, что управляет сетчем из двух тысяч человек. У нас есть основания полагать, что подобных сетчев очень много. Все они, похоже, преданы одному человеку по имени Льет.

— Это что-то новое,— сказал Герцог.

— Здесь может быть и ошибка, сэр. Судя по некоторым данным, можно предположить также, что Льет — это местный парламент.

Другой человек за столом прочистил горло и спросил:

— Это правда, что они имеют дело с контрабандистами?

— Когда Айдахо был там, караван контрабандистов покидал сетч, увозя с собой большой груз спайса. Они использовали при этом вьючных животных и говорили, что им предстоит восемнадцатидневное путешествие.

— Это означает, что контрабандисты удвоили свою оперативность за этот период смут,— сказал Герцог.— Это заслуживает тщательного обдумывания. Нам не следовало бы проявлять слишком большое беспокойство по поводу кораблей, покидающих эту планету без лицензии,— это делается всегда. Но полностью выпускать их из поля нашего зрения неразумно.

— У вас есть план, сэр? — спросил Хават.

Герцог посмотрел на Хэллека.

— Гурни, я хочу, чтобы вы возглавили делегацию или посольство, если вам это больше нравится, чтобы наладить контакт с этими бизнесменами-романтиками. Скажете, что мне нет дела до них до тех пор, пока они признают за мной титул Герцога. Хават только что установил, что взятки и плата людям, которые помогают им в операциях, отнимают у них в четыре раза больше, чем полагается по расчетам.

— А что если слухи об этом дойдут до Императора? — спросил Хэллек.— Он очень ревностен к своей выгоде, мой господин.

Лето улыбнулся.

— Мы будем открыто класть в банк на имя Императора десятую часть и законно вычитать из этой суммы налоги. Пусть с этим борются Харконнены. И мы немного потрясем кошельки тех местных, кто разбогател при Харконненах. Больше никаких взяток!

Усмешка искривила губы Хэллека.

— Мой господин, прекрасный и юридически законный удар. Хотел бы я видеть лицо Барона, когда он узнает об этом.

Герцог повернулся к Хавату.

— Зуфир, ты достал те конторские книги, о которых говорил?

— Да, мой господин. Сейчас их можно исследовать в деталях.

— Я просмотрел их и могу сообщить некоторые цифры.

— Тогда начинай.

— Харконнены получали отсюда десять биллионов соляриев триста тридцать стандартных дней — период. И так до сих пор.

У всех сидящих за столом вырвался единодушный вздох. Даже молодые адъютанты, чей вид выдавал скуку, выпрямились и обменялись взглядами.

Хэллек пробормотал:

— Так просто они от такого богатства не откажутся.

— Итак, джентльмены,— сказал Лето,— не наивно ли после этого полагать, что Харконнены могут спокойно уехать только потому, что им так приказал Император?

Все согласно кивнули головами.

— Нам нужно постоянно об этом помнить,— сказал Лето. Он повернулся к Хавату.— Теперь об оборудовании. Что они нам оставили?

— Полный набор, как говорится в инженерной описи, проверенной государством, мой господин,— сказал Хават. Он протянул руку к адъютанту, и тот передал ему папку, которую Зуфир раскрыл и положил перед собой на стол.— Только там не сказано, что лишь меньшая половина может быть сейчас использована. Нам повезет, если даже ее можно будет использовать в течение шести месяцев.

— Да, этого нужно было ожидать,— сказал Лето.— Каковы твердые поставки по основному оборудованию?

Хават заглянул в свою папку.

Около девятисот тридцати факториев — харвестеров могут быть присланы через несколько дней. Около 6260 орнитонгеров, скаутингов, погодонаблюдателей... кариолов немного меньше тысячи.

Хэллек сказал:

— Не было бы дешевле снова открыть торговлю с Союзом и разрешать им выводить корабли на орбиту, как спутники для определения погоды?

Герцог посмотрел на Хавата.

—- Ничего нового в этом смысле, Зуфир?

— Мы должны заняться другим,— сказал Хават.-— Агент Союза, собственно, не вел с нами торговлю. Он лишь дал понять, что цена для нас недосягаема и останется такой вне зависимости от того, каким будет наше развитие. И наша задача узнать, почему это так, прежде чем мы снова с ним свяжемся.

Один из адъютантов Хэллека повернулся на своем стуле и крикнул:

— Это несправедливо!

— Справедливость? — Герцог посмотрел на него.— Кто говорит о справедливости? Мы установим свою справедливость. Это будет здесь, на Арраки. Жизнь или смерть. Вы сожалеете о том, что связали с нами свою судьбу?

Тот посмотрел на Герцога и ответил:

— Нет, сэр. Вы не можете отказаться от самой богатой планеты во вселенной... и мне ничего не остается делать, как следовать за вами. Простите мне мою вспышку, но...— Он пожал плечами.— Каждый ощущает горечь со временем.

— Горечь — это я понимаю,—сказал Герцог.— Но давайте не будем говорить о справедливости, пока у нас есть руки и свобода ими пользоваться. Чувствует ли горечь кто-нибудь из остальных? Если так, оставьте ее. Это совещание — дружеская встреча, каждый может высказать все, что у него на уме.

Хэллек вздохнул и сказал:

— Я думаю о том, сэр, что у нас нет добровольцев из других Домов, и о том, как это плохо. Они обращаются к вам лишь тогда, когда им плохо. Они обращаются к вам и обещают вечную дружбу, но лишь тогда, когда им это ничего не стоит.

— Они еще не знают, кому предстоит выиграть это сражение,— сказал Герцог.— Большая часть Домов разбогатела за счет рискованных предприятий. Вряд ли можно винить их за это.— Он посмотрел на Хавата.— Мы говорили об оборудовании. Ты не сможешь привести несколько примеров, чтобы лучше познакомить людей с машинами?

Хават кивнул, а затем указал адъютанту на прибор. Крупный проектор был поставлен на стол, недалеко от того места, где сидел Герцог. Некоторые из сидящих привстали, чтобы лучше видеть. Пол, подавшись вперед, смотрел на машину на экране. Она была примерно сто двадцать метров в длину и сорок в ширину. Ее жукообразное тело свободно двигалось на широких гусеницах.