Первые войны пустыни

МАТЬ И СЫН

— Теперь Харконнен должен убить Харконнена,— прошептал во сне Пол.

Он проснулся перед тем, как начало темнеть. Услышав слабые звуки, доносившиеся от противоположной стенки стилтента, где спала его мать, Пол посмотрел на детектор, стоящий на полу возле него изучая цифры светящиеся в темноте.

— Скоро ночь,— заговорила мать.— Почему ты не поставил защитные экраны?

Тогда до сознания Пола дошло, что она уже давно проснулась и лежала молча в темноте, пока не убедилась, что он тоже проснулся.

— Защитные экраны не помогли бы,— сказал он.— Была буря и тент засыпало песком. Сейчас я нас откопаю.

— Пока никаких следов Дункана?

— Никаких.

Пол рассеянно потер надетый на большой палец перстень с герцогской печатью и внезапно ощутил прилив злобы против каждой частицы этой планеты, которая помогла убить его отца, лишив его защиты.

— Я слышала, как начался шторм,— сказала Джессика.

Безжизненность ее голоса помогла ему вновь обрести спокойствие. Его разум сконцентрировался на шторме, каким он видел его начало сквозь прозрачный край их стилтента: холодные струйки песчинок, потом ручейки, потом вихри. Он посмотрел на вершину скалы, видя как изменилась ее форма сквозь завесу воздушных струй. Песок крутился в их низине, закрывая небо, потом, когда весь тент покрылся им, вообще ничего не стало видно.

Один раз опоры тента затрещали, приспосабливаясь к новой тяжести, затем снова наступила тишина, нарушаемая только шорохом песка.

— Попытайся еще раз включить приемник,— сказала Джессика.

— Бесполезно,— ответил он.

Он нащупал в зажиме у шеи водную трубку своего стилсьюта, сделал глоток теплой воды, и подумал о том, что только теперь начал свое по-настоящему арракинское существование — жизнь на влаге, регенерированной из его тела и дыхания. Вода была безвкусной и теплой, но смягчила воспаленное горло.

Джессика слышала, как Пол пьет воду, и почувствовала как льнет к телу ее собственный стилсьют, однако отказалась признать жажду. Признать ее означало полностью согласиться с ужасной необходимостью сохранять даже отходы собственного тела на Арракисе, жалеть о тех каплях, которые расходуются при дыхании на открытом воздухе. Намного легче было оставаться погруженной в сон.

Но этот дневной сон подарил ей одно сновидение, воспоминание о котором заставило ее вздрогнуть. Ее спящие руки обнимали то место под слоем песка, где было написано: «Герцог Лето Атридес». Надпись была засыпана песком, и она все время пыталась его с нее стереть, но когда она доходила до последней буквы, первая снова оказывалась засыпанной песком, который не уступал ей.

Вдруг она услышала голос, монотонный звук которого становился все громче и громче. Какой смешной звук! Часть ее сознания понимала что это ее собственный голос, такой, каким он был у нее, когда она была грудным младенцем. И женщина, так неясно воспроизведенная ее памятью, отступила прочь.

«Моя неизвестная мать,— подумала Джессика.— Бене Гессерит, которая родила меня и отдала сестрам, потому что ей так приказали. Была ли она рада отделаться от ребенка Харконненов?»

— Спайс — вот то место, куда им можно нанести удар,— сказал Пол.

«Как он может думать об этом в такое время?» — спросила она себя.

— Вся планета полна спайсом,— сказала она.— Как ты сможешь нанести им этот удар?

На Каладане у нас была и морская сила, и воздушная сила,— сказал он.— Здесь же есть сила пустыни и Свободные — ключ к ней!

Его голос будто пришел из загадочного извне. Утонченный слух Бене Гессерит помог ей уловить в его тоне не нашедшую выхода горечь.

«Всю свою жизнь он воспитывался в ненависти к Харконненам,— подумала она. Теперь же он знает, что и сам он — Харкон-нен. И все это из-за меня. Как мало я о себе знаю! Я была единственной женщиной у моего герцога. Я принимала его жизнь и его мировоззрения, даже не бросая вызов его притязаниям ко мне, Бене Гессерит».

Нить накала сделалась ярче под рукой Пола, залив зеленым светом те уголки тента, которые прятались до этого в полутьме. Капюшон Пола был надвинут на лоб, как для работы на открытом пространстве, лицо закрыто, фильтр рта на месте, зажимы вставлены в нос. Видны были лишь одни его темные глаза. Он повернул к ней эту узкую полоску открытого лица и сразу же отвернулся.

— Подготовь себя так же для работы на открытом пространстве,— сказал он, и голос его прозвучал глуховато из-за наличия фильтра.

Джессика прикрыла рот фильтром и начала прилаживать капюшон, наблюдая за тем, как Пол расстегивал герметически закрытый тент.

Едва он открыл его, как песок завихрился и струя его влетела под тент раньше, чем Пол успел остановить его, включив статистический уплотнитель. Дыра в стене песка становилась все больше, по мере того как прибор перестраивал его частицы. Пол выполз наружу, но ее слух позволил ей следить за его дальнейшими действиями на поверхности.

«Что мы там найдем? — спрашивала она себя.— Отряды Харконненов и сардукаров — эту опасность, которую мы можем ожидать в любой момент. Но какова степень опасности, которой мы еще не знаем?»

Она подумала о приборе-перестраивателе песка и о других странных приборах, лежащих в мешке сына. Каждый из них сделался для нее знаком таинственной опасности.

Она почувствовала, как горячий ветер с поверхности песка тронул ее щеки в том месте, где они выступали над фильтром.

— Передай мне мешок,— это был голос Пола, тихий и повелительный.

Она повиновалась и, двигая мешок по полу, услышала бульканье воды в нем. Она отпрянула назад и увидела силуэт Пола, четко вырисовывающийся на фоне звезд.

— Сюда,— сказал он и потянул к себе мешок.

Теперь она видела только хоровод звезд. Все они походили на дула нацеленных на нее орудий. Ночную дорогу пересек метеоритный ливень. Метеориты показались ей похожими на предупреждение, на полоски тигра, на светящиеся могильные плиты, холодящие ее кровь. И она почувствовала холод опасности, нависшей над их головами.

— Поторопись,— сказал Пол,— я хочу сложить палатку.

Ливень поднявшегося песка обрушился на ее левую руку. «Сколько песка может выдержать рука?» — спросила она себя.

— Помочь тебе? — спросил Пол.

— Нет.

Она сглотнула пересохшим горлом, скользнула в дыру и почувствовала, как зашуршал под ее рукой карманный статический прибор. Пол взял ее под руку. Она стояла рядом с ним на поверхности, озираясь вокруг. Песок до краев заполнил их низину, оставив на поверхности лишь край опоясывающей ее горной породы. Она ощутила расстилавшуюся дальше темноту, шум, создаваемый мелкими животными, птицами, шорох оползающего песка и слабый шум от его падения.

Пол сложил тент палатки, вытащил его из углубления.

Игра звездного света превращала в опасность каждую тень. Джессика напряженно всматривалась в окружающую их темноту.

«Темнота — это слепое воображение,— подумала она.— Слышишь звуки, движения, крики тех, кто охотился за твоими предками в таком отдаленном прошлом, что об этом могут помнить лишь самые примитивные твои клетки. Видят уши. Видят Ноздри».

Пол стал рядом с ней и заговорил:

— Дункан сказал мне, что если его поймают, он сможет продержаться долго. Мы должны уйти отсюда сейчас.— Он укрепил мешок за плечами, подошел к нижней кромке впадины и вскарабкался по ней на гребень, откуда открывался вид на расстилающуюся пустыню.

Джессика механически последовала за ним, отметив, что теперь она живет повинуясь приказам сына.

«Ибо теперь скорбь моя тяжелей, чем пески морей,— подумала она.— Этот мир освободил меня от всего, кроме старой цели: завтрашней жизни. Я живу теперь только для моего юного герцога и дочери, которой еще предстоит появиться на свет».

Карабкаясь рядом с Полом, она почувствовала, как песок цепляется за ее ноги. Пол смотрел на север, на линию скал, изучая их. Далекий силуэт скалы походил на древний морской корабль, ярко очерченный звездным светом. Длинное его тело покоилось на невидимой волне, поднимая в небо остатки антенн. Дымовые трубы его прогнулись на концах и напоминали букву «О». Над силуэтом струился оранжевый свет с вкрапленными в него кое-где пурпурными тонами. Опять пурпурные линии, опять поразительный оранжевый цвет! Все это было похоже на древнюю морскую битву, напоминало картину уничтожения корабля и они застыли, молча глядя на величественное зрелище.

— Столбы огня,— прошептал Пол.

Над отдаленной скалой поднимались кольца света, напоминая красные глаза.

— Джетфлеры и ласганы,— сказала Джессика.

Пыльно-красная первая Луна Арракиса поднялась слева от них, и они увидели столб пыли — след чьего-то движения в пустыне.

— Должно быть, это за нами охотятся топтеры Харконненов,— сказал Пол.— Судя по тому, как они прочесывают пустыню, они должны быть уверены в том, что уничтожат тут все так, как уничтожают гнезда птиц.

— Или гнездо Атридесов,— сказала Джессика.

— Мы должны спрятаться,— сказал Пол.— Мы направимся к югу и будем держаться скал. Если нас заметят на открытом пространстве... — Он обернулся, поправляя мешок за плечами.— Они уничтожают все, что двигается.

Он шагнул на выступ и в то же мгновение услышал звук самолетов, скользящих в воздухе, увидел темные силуэты орнитоптеров над ними.