Первые войны пустыни

ДЕЛИКАТНОЕ ПОРУЧЕНИЕ

— Пол, то, что я задумал, ужасно, но я должен это сделать.

Лето стоял возле портативного адоскупера, принесенного в конференц-зал к их завтраку. Чувствительная рука прибора мягко повисла над столом, напоминая Полу некое таинственное, ныне вымершее животное.

Внимание Герцога было направлено на окна, выходившие на посадочное поле и клубы пыли за ними на фоне утреннего неба. Перед Полом стоял аппарат с фильмом о религиозных обрядах Свободных. Он был составлен одним из экспертов Хавата, и Пол обнаружил, что воспоминание о фильме волнует его воображение! Лизан ал-Гаиб!

Он мог закрыть глаза и вспомнить крики толпы. «Так вот, на что они надеются»,— подумал он. И он вспомнил, что сказала старая Преподобная Мать: «Квизац Хадерах». Воспоминания прервались, и он снова вернулся в этот страшный мир, наполненный непонятной ему враждебностью.

— Отвратительно,— сказал Герцог.

— О чем вы говорите, сэр?

Лето повернулся к своему сыну и посмотрел на него.

— О том, что Харконнены думают, будто смогут обмануть меня, посеять недоверие к твоей матери. Они не знают, что скорее я не буду доверять себе.

— Я не понимаю, сэр...

Лето опять повернулся к окну. Белое солнце находилось на том самом месте, где ему было положено находиться по утрам.

Медленно, говоря тихо, чтобы не выдать свой гнев, Герцог рассказал Полу о таинственной записке.

— Вы бы могли и меня ввести в заблуждение,— сказал Пол.

— Они должны считать, что им это удалось,— сказал Герцог.— Они должны думать, что я настолько глуп. Все должно быть естественным. Даже твоя мать не должна знать правды.

— Но, сэр, почему?

— Ответом твоей матери не должно быть обратное действие. О, она способна на высший акт, но на карту поставлено слишком многое. Я надеюсь выкурить предателя из его норы. Пусть они считают, что им удалось обмануть меня.

— Почему вы говорите мне об этом? Может быть, я выдам случайно все это матери.

— Ты не сделаешь этого,— сказал Герцог.— Ты будешь хранить секрет. Ты должен.— Он подошел к окну и проговорил, не оглядываясь: — Но если со мной что-то случится, ты можешь рассказать ей правду — что я никогда в ней не сомневался. Я хочу, чтобы она это знала.

Пол, поняв, что отец говорит о смерти, быстро проговорил:

— С вами ничего не должно случиться, сэр. Это...

— Помолчи, сын.

Пол смотрел на отца и видел усталость в повороте его шеи, в сутулости плеч, замедленности движений.

— Вы просто устали, отец.

— Да, я устал,— согласился Герцог.— Я морально устал. Меланхолический процесс упадка Великих Домов захватил, наконец, и меня. А когда-то мы были очень сильны.

Пол сердито возразил:

— Упадок не коснулся нашего Дома!

— Разве?

Герцог повернулся, посмотрел на лицо сына, и тот увидел темные круги под глазами отца и циничную усмешку, искривившую его губы.

— Мне следовало бы обвенчаться с твоей матерью, сделать ее Герцогиней. Но... мое холостяцкое положение оставляло надежду некоторым Домам, что через их дочерей возможен союз с нами.— Он пожал плечами.— Так что я...

— Мать объясняла мне это.

— Ничто не приносит предводителю большего авторитета, чем бравада,— сказал Герцог,— и я вынужден был напускать на себя этот вид.

— Ты хорошо правишь,— запротестовал Пол.— Ты хороший правитель. Люди охотно следуют за тобой и любят тебя.

— Мои отряды пропаганды — одни из лучших,— сказал Герцог. Он опять отвернулся к окну.—- Здесь, на Арраки, у нас есть большие возможности, чем может предполагать Империя. Но я все же иногда думаю, что для нас было бы лучше, если бы мы ушли отсюда, отступили. Иногда я желаю, чтобы мы безвестно растворились среди этих людей, могли стать менее выставленными напоказ.

— Отец!

— Да, я устал,— сказал Герцог.— Тебе известно, что мы используем запасы спайса в качестве сырья и имеем уже собственную фабрику по производству пленки?

— Что, сэр?

— Мы не можем оставаться без пленки,— сказал Герцог.— Кроме этого, как мы бы смогли снабдить информацией периферию? Люди должны знать, как я хорошо ими правлю. Как они об этом узнают, если мы сами об этом им не скажем?

— Вам нужно отдохнуть,— сказал Пол.

И снова Герцог посмотрел в лицо своему сыну.

— У Арраки есть еще одно преимущество, о котором я почти забыл упомянуть. Спайс здесь везде. Им дышишь, его ешь, он почти во всем. И я нахожу, что это создает некоторый иммунитет против самых распространенных ядов. А необходимость следить за каждой каплей Воды ставит все производство под строжайший контроль. Мы не можем уничтожить большую часть населения, и мы также не можем допустить нападение на них извне. Арраки делает нас безупречными В моральном и этическом отношениях.

Пол начал было говорить, но Герцог прервал его, сказав:

— Мне необходим был кто-то, кому я мог бы все высказать, сын.— Он вздохнул, снова посмотрел на сухой ландшафт, с которого теперь исчезли даже цветы, затоптанные сборщиками росы и увянувшие под ранним солнцем.

— На Келадане мы правили, опираясь на мощь моря и воздуха,— сказал Герцог.— Здесь мы должны использовать мощь пустыни. Это-то случится со мной? Твой Дом не будет больше в упадке, он станет бегущим и преследуемым.

Пол глотнул, подбирая слова, и не мог найти ни одного подходящего. Он никогда не видел своего отца настолько упавшим духом.

— При попытке удержать Арраки,— сказал Герцог,— неизбежно встает вопрос, решением которого является самоуважение.— Он указал в окно на знамена Атридесов, безжизненно свисающие с флагштоков, установленных по краям посадочного поля.— Эти честные знамена могут означать многое...

Пол глотнул пересохшим горлом. За словами отца пряталась безысходность, какое-то чувство фатализма, от которых в груди мальчика возникла пустота.

Герцог достал из кармана стимулирующую таблетку, проглотил ее, не запивая.

— Власть и страх,— сказал он,— вот инструменты управления государством. Я должен приказать, чтобы тебя усиленно обучали искусству ведения партизанской войны. Этот фильм, в случае крайней необходимости, мог бы помочь тебе.

Пол, не отрываясь, смотрел на отца, видя как по мере действия таблетки расправляются его плечи, но помня при этЬм его слова, полные страха и сомнения.

— Что-то задерживает эколога,— пробормотал Герцог.— Я велел Зуфиру привести его как можно скорее.