Первые войны пустыни

— Очень плохо, что мы не можем спасти карриол,— пожалел Пол.

Гурни посмотрел на него, потом на дымящиеся участки пустыни, где лежали сбитые ракетами карриол и орнитоптеры. Внезапно он почувствовал боль за оставшихся там людей — его людей, и проговорил:

— Твой отец лучше бы позаботился о людях, которых не мог спасти.

Пол бросил на него быстрый взгляд и опустил глаза.

— Они были твоими людьми, Гурни,— сказал он, помолчав.— Для нас же они были нарушителями, которые могли увидеть то, что им не следовало видеть. Ты должен это понять.

— Я хорошо это понимаю,— пошутил Гурни.— Но меня разбирает любопытство: так хочется увидеть то, чего не следует видеть.

Пол поднял голову и увидел на лице Гурни хорошо ему известную волчью усмешку. Гурни кивком указал в сторону лежащей перед ними пустыни. Там повсюду сновали Свободные, занимающиеся своими делами. Его поразило то, что ни один из них, казалось, не был обеспокоен приближением червя.

С открытых дюн за лжеполосой спайса послышался громкий барабанный звук тампера, от которого, казалось, даже камни вибрировали под их ногами. Гурни увидел, что Свободные встали вдоль линии, где должен был проходить путь червя. Через мгновение Гурни стал свидетелем поимки червя: первый метатель загарпунил червя, заставил развернуться, и вслед затем все члены отряда взобрались на его блестящую поверхность.

— Это зрелище — из числа тех, которые тебе не следовало бы видеть,— заметил Пол.

— Мне рассказывали об этом,— признался Гурни.— Но поверить в такое, не видя своими глазами, очень трудно.

— Ты помнишь, что говорил мой отец о силе пустыни,— сказал Пол.— Теперь поверхность этой планеты — наша. Ни штормы, ни эти создания, ни безводье не могут нас остановить.

«Нас... — подумал Гурни.— Он имеет в виду Свободных. Он говорит как один из них».

— Были времена, когда в этих краях мы не смели мчаться на Создателях при свете дня,— заметил Пол.— Но у Раббана стало так мало воздушной силы, что он не может терять ее на патрулирование песков.— Он посмотрел на Гурни.— Появление твоего воздушного судна было для нас полной неожиданностью.

«Для нас...»

Прогоняя эти мысли, Гурни покачал головой.

— Однако мы явились для вас не такой большой неожиданностью, как вы для нас,— усмехнулся он.

— Что говорят насчет действий Раббана в селах и деревнях? — спросил Пол.

— Говорят, что деревни синков укреплены в такой степени, что с ними нельзя ничего поделать. Говорят, что им остается только пережидать, пока кончатся бесполезные атаки.

— Другими словами, Харконнены лишены мобильности.

— Зато ты можешь появляться там, где пожелаешь,— сказал Гурни.

— Этой тактике я научился от тебя. Они потеряли инициативу и, значит, проиграли войну.

Гурни понимающе улыбнулся.

— Наш враг находится там, где этого желаю я,— заявил Пол и посмотрел на Хэллека.— Ну как, Гурни, поступаешь ко мне на службу — до окончания компании?

— Поступаю ли? — Гурни посмотрел на него в недоумении.— Мой господин, я никогда не оставлял службу у вас. Это вы меня... оставили, заставив считать, что вас уже нет в живых. И я, оставшись. не у дел, принял то, что мне предложили, в ожидании того времени, когда я смогу продать свою жизнь ради стоящего дела — смерти Раббана.

Растроганный Пол хранил молчание. К тому месту, где они стояли, возвратилась женщина и остановилась перед Полом. Глаза ее за капюшоном и маской обращались то на Пола, то на его собеседника.

— Чани,— указал ей Пол.— Это Гурни Хэллек. Ты слышала о нем от меня.

Она посмотрела на Гурни, потом снова на Пола.

— Я слышала.

— Что наши люди сделали с Создателем?

— Они лишь отвлекли его, чтобы выиграть время и спасти оборудование.

— Что ж, тогда... — Пол замолчал, принюхиваясь.

— Идет ветер,— подсказала Чани.

Из-за гряды донесся голос:

— Хо, там — ветер!

Гурни увидел, как убыстрились движения Свободных. Чувствовалось, что они очень спешат. Все, что червь оставил невредимым, было уже снесено. Краулер тяжело прогромыхал по сухому песку, перед ним открылся проход... а потом камни сомкнулись так плотно, что от прохода не осталось и следа.

— И много у вас таких тайников? — спросил Гурни.

— Много, помноженное на много,— ответил Пол. Он посмотрел на Чани.— Найди Корбу, скажи ему, что Гурни предупредил меня: среди них есть люди, которым нельзя доверять.

Она посмотрела на Пола, потом на Гурни, повернулась и легко побежала по камням.

— Она — твоя женщина,— сказал Гурни.

— Она — мать моего первенца. Среди Атридесов есть еще один Лето.

Пол внимательно следил за тем, что творилось вокруг. Теперь небо на юге стало совсем черным. Порывы ветра поднимали тучи песка над их головами.

— Застегни костюм,— посоветовал Пол. Сам он приладил маску и надвинул капюшон.

Гурни повиновался, благодарный за фильтры.

Голосом, приглушенным из-за фильтров, Пол спросил:

— Кому из своего отряда ты не доверяешь, Гурни?

— В отряде есть несколько новичков, пришельцев из чужих миров... — Он заколебался, сам удивляясь, как легко сорвались с его языка эти слова — «из чужих миров».

— Они не похожи на тех искателей приключений, которые к нам обычно приходят,— сказал Гурни.— Они жестче.

— Шпионы Харконненов?

Я думаю, мой господин, что они отчитываются не перед Харконненами. Я подозреваю, что они на службе у империи. В них есть что-то от Салузы Второй.

— Сардукары? — Пол бросил на него испытующий взгляд.

Гурни пожал плечами.

— Может быть, и так; они хорошо замаскировались.

Пол кивнул, думая о том, как легко Гурни вернулся к положению слуги Атридесов. Правда, теперь это был другой Гурни — планета Арраки изменила и его.

Из-за камней под ними появились двое Свободных в капюшонах. За плечами одного из них висел большой узел.

— Где сейчас мой отряд? — спросил Гурни.

— В безопасности. В скалах под нами есть пещера... Птичья пещера. После шторма мы решим, что с ними делать.

Голос сверху позвал:

— Муаддиб!

Пол обернулся и увидел своего охранника, указывающего на пещеру. Пол знаком ответил, что понял.

Гурни посмотрел так, как будто видел его! впервые.

— Ты — Муаддиб?!

— Это мое имя среди Свободных,— ответил Пол.

Гурни отвернулся, чувствуя, как растут в нем дурные предчувствия. Половина его отряда лежала мертвая, половина была захвачена в плен. О новичках, которые вызывали подозрение, он не беспокоился, но среди остальных были хорошие люди, друзья, за которых он чувствовал ответственность. «После штурма мы решим, что с ними делать» — так сказал Муаддиб. И Гурни вспомнил, что рассказывали о Муаддибе, Лизан ал-Гаибе: как он сдирал кожу с офицеров Харконненов, чтобы обтянуть ею барабаны, как окружил себя командой смерти, члены которой бросались в бой с песней смерти на устах.

Двое Свободных взобрались на площадку у ног Пола. Темнолицый воин сказал:

— Все в безопасности, Муаддиб. Теперь нам лучше сойти вниз.

— Ты прав, Стилгар.

Гурни отметил интонацию говорившего, полуповелительную, полувопросительную. Этого человека звали Стилгар — егце одно имя из новых легенд о Свободных.

Пол посмотрел на узел за спиной второго и спросил:

— Корба, что у тебя в узле?

Стилгар ответил:

— Я нашел его в краулере. На нем инициалы твоего друга, а в нем бализет. Я много раз слышал от тебя, как искусно Гурни Хэллек играет на бализете.

Гурни внимательно изучал говорившего.

— Ваши соратники умеют думать, мой господин,— сказал Гурни.— Спасибо, Стилгар.

Стилгар знаком велел своему спутнику передать узел Гурни:

— Благодари своего герцога. Раз он тебя поддерживает, ты можешь рассчитывать на наше уважение.

Гурни принял инструмент, удивленный жесткими нотками в голосе Стилгара. В его поведении слышался вызов, и Гурни подумал, уж не чувство ли зависти говорит в Свободном. Явился некто Гурни Хэллек, знавший Пола еще до появления его на Арраки, человек, которого связывали с Полом узы дружбы, неведомой Стилгару.

— Вы оба мои друзья,— сказал Пол.— Я хотел бы, чтобы вы подружились и между собой.

— Свободный по имени Стилгар хорошо известен,— ответил Гурни.— Я считаю за честь иметь среди своих друзей убийцу Харконненов.

— Ты подашь руку моему другу Гурни Хэллеку, Стилгар? — спросил Пол.

Стилгар медленно протянул руку и пожал тяжелую руку Гурни.

— Мало кто не слышал имя Гурни Хэллека,— сказал он и повернулся к Полу.— Буря уже близко, Муаддиб.

— Идемте,— сказал Пол.

Стилгар повернулся и повел их вниз по узкой тропинке, вьющейся среди камней, к затерянной среди скал расселине, которая привела их ко входу в пещеру. Мужчины торопливо закрыли вход в скале.

Пол в сопровождении Гурни направился к возвышению и повернул в проход. Остальные ушли по другому проходу, открывающемуся напротив главного входа. Пол провел Гурни через комнату, и они вошли во внутреннюю комнату.

— Мы сможем поговорить здесь наедине,— сказал Пол.

Из внешнего помещения донесся протяжный сигнал военной тревоги, и сразу же послышались крики и звон оружия. Пол круто повернулся и бросился через прихожую к проходу. Гурни с оружием наготове не отставал от него.

Под ними, на полу пещеры, мелькали фигуры сражающихся людей. Развитая в нем его матерью привычка наблюдать и слагать мельчайшие детали в значительные факты сказала ему, что Свободные сражаются с людьми, одетыми в костюмы контрабандистов, однако контрабандисты эти разделились на тройки и в тех местах, где битва была особенно жестокая, стояли спинами друг к другу, образуя треугольные фигуры. Такая манера вести сражение изобличала в них императорских сардукаров.

Один из дерущихся федайкинов увидел Пола, и его клич эхом отразился от стен.

— Муаддиб! Муаддиб! Муаддиб!

Еще одна пара глаз засекла Пола, и в него полетел черный нож. Пол увернулся, услышав, как тот лязгнул о камень над его головой, и обернулся посмотреть, избежал ли удара Гурни.

Когда человеческие треугольники были оттеснены назад, Гурни показал Полу нож, обращая его внимание на перевязь темного, имперского, цвета, на золотой крест со львами, на многоцветные глазки на рукоятке кинжала.

Пол шагнул к краю уступа: внизу оставалось лишь трое сардукаров. На полу возвышался кровавый холм из сардукаров и Свободных.

— Прекратить! — крикнул Пол.— Герцог Пол Атридес приказывает вам остановиться!

Движения сражающихся замедлились.

— Эй вы, сардукары! — крикнул Пол оставшейся в живых тройке.— Кто приказал вам нацасть на правящего герцога? — И видя, что его люди начали окружать сардукаров, крикнул: — Прекратить, я сказал!

— Кто сказал, что мы сардукары? — крикнул один из троих.

Пол взял у Гурни нож и положил его на свою ладонь.

— Ваш нож сказал, что вы — сардукары.

— А кто докажет, что ты — правящий герцог?

Пол указал на федайкинов.

— Эти люди говорят, что я — правящий герцог. Ваш собственный император перевел сюда дом Атридесов. Я — герцог Атридес.

Сардукар молчал, явно взволнованный.

Пол внимательно вгляделся в него. Это был высокий человек с плоскими чертами лица, с бледным шрамом, наискось пересекающим его левую щеку. Его вид выдавал и злобу, и смущение, но чувствовалась в нем и гордость, без которой сардукар казался будто бы неодетым.