Мозговой

Глава 3

30 марта 2015

Алексей Мозговой с двумя охранниками вошёл в здание прокуратуры Алчевска на улице Фрунзе, 44. Комбриг был в тёмно-зелёном камуфляже и чёрной шапке с эмблемой «Призрака» по центру, на поясе — кобура со «Стечкиным».

У кабинета недавно назначенного городского прокурора Виктории Кравцовой толпились люди, ожидая начала совещания. Все ждали Мозгового, который изъявил желание познакомиться с коллективом прокуратуры и дать ему ценные указания по поводу обеспечения правопорядка в Алчевске.

Комбриг велел охранникам остаться снаружи, прошёл в кабинет и сел за стол рядом с прокурором. Напротив сидело семь сотрудников ведомства. Следом зашло ещё несколько человек — это были прикомандированные следователи Генеральной прокуратуры ЛНР.

— Во-первых, здравствуйте, — начал Мозговой, сняв шапку. — Извините, что прерываю ваш рабочий день. Давно хотел пообщаться. Ситуация следующая. Пока здесь было безвластие и отсутствие хоть какого-то закона, нам частично приходилось выполнять вашу работу. Не буду отрицать, что и среди нашего брата хватает нечистых и на руку, и на помыслы. От них мы уже избавились51. Работы в городе ещё очень много — кому как не вам об этом знать. Что касается последнего дела по "Зодиаку«52. Насколько я знаю, в городе действуют ещё такие же предприимчивые люди, которые занимаются таким же бизнесом. Но, как мне известно, в том же «Зодиаке» процент за услугу был пять. А у тех, кто остался работать, — десять. Мне может кто-нибудь из вас ответить, почему так случилось?

— Алексей Борисович, у нас небольшой штат прокуратуры, — ответила Виктория Кравцова. — Но мы уже проводим проверки. Меры будут приняты. Мы только вышли и месяц как работаем и находимся в этом здании. Будем возбуждать дела, закрывать. Все силы и средства приложим к тому, чтобы навести порядок в городе.

— Многие из населения считают, — продолжил комбриг, — что это всего лишь борьба с конкурентами: убрать тех, кто сбивает цену, и оставить тех, кто работает подороже. Сами знаете, что и среди ваших тоже бывают негодяи и подлецы. Мы прекрасно знаем, как работала система раньше. И милиция, и прокуратура, и суды. Мне бы не хотелось, чтобы эта система возвращалась. Или мы работаем честно — или не работаем вообще. Иначе то доверие, которое мы хоть как-то заработали, мы потеряем. Потеряем доверие людей — потеряем вообще смысл всего, что сейчас происходит. Я не хочу, чтобы городом продолжали править воры. Очень надеюсь, что вы тоже этого не хотите.

— Никаких бизнес-интересов у меня нет, — заверила прокурор. — Я пришла в этот город, чтобы наводить порядок.

— Есть у меня одна к вам просьба небольшая. Очень часто люди, которые приходят к нам, перед этим бывают в милиции. Но учитывая, что почему-то там бывают отказы, они идут к нам. Было бы неплохо иногда и товарищей милиционеров ставить на место. Если надел фуражку — будь добр выполнять.

— Но есть и заявления, что преступления совершены людьми в камуфляже. Я тоже прошу, чтобы оказывали содействие…

— Это отдельный разговор. Я просто скажу свою мысль. Человек в камуфляже, не в камуфляже — неважно. Если в вашей структуре, не дай Бог, кто-то оступится — буду бить по рукам. Для меня нет ни званий, ни должностей. По рукам буду бить жёстко. И своих, и чужих.

Алексей Мозговой часто говорил о том, что не вмешивается в работу властей. Но для всех было очевидно, кто отвечает за порядок в Алчевске и кого нужно бояться нарушителям. Только Мозговой мог прийти на совещание в прокуратуру и пообещать бить по рукам. Так мог себя вести только человек, «право имеющий». Так мог говорить человек, чувствующий себя хозяином. Мозговой и был хозяином. Человек в кризисное время не побоялся взять на себя ответственность, и в меру этой ответственности действовал.