Мозговой

ТЕРБАТ

За год существования бригада «Призрак» значительно трансформировалась. Связано это было как с личностью комбрига, который находился в состоянии перманентной конфронтации с властями, так и с процессом создания армии ЛНР.

После отступления из Лисичанска батальон Мозгового насчитывал 550 человек. В течение нескольких месяцев к «Призраку» присоединилось несколько крупных и мелких подразделений из соседних городов. Исключением стало подразделение осевшего в Стаханове Павла Дрёмова — среди командиров ополчения он был тяжеловесом, поэтому не захотел идти в подчинение к Мозговому и собрал собственный казачий полк.

Вторая половина 2014-го была временем стремительного роста бригады. 1867 человек — таким было максимальное количество бойцов «Призрака». Добровольцы шли к Мозговому и по идеологическим, и по тактическим причинам. Идеологически «Призрак» притягивал ополченцев как подразделение, которое провозгласило борьбу за Новороссию, а не за ЛНР. Сам Мозговой пользовался на Луганщине большим авторитетом, и встать под его знамёна было почётно. Тактические причины заключались в том, что командиры ополчения, не доверявшие Луганску, ориентировались на Мозгового как на некую «крышу» и альтернативный полюс силы в ЛНР. В то время присоединиться к «Призраку» — значило присоединиться к большой силе. В одиночку в борьбе с украинской армией и с луганскими властями многие подразделения не выжили бы. Со временем выяснилось, что многие командиры тогда руководствовались в большей степени именно тактическими, а не идеологическими соображениями. Когда в «Призраке» стало состоять невыгодно, несколько подразделений от бригады отвалились и перешли в армию ЛНР, которая была создана в октябре 2014-го.

По поводу создания армии нужно сделать оговорку. В сентябре 2014-го представители Киева и ЛДНР подписали известный Минский протокол, и в этом документе обе республики фигурировали как «отдельные районы Донецкой и Луганской областей». То есть ЛДНР формально не являлись самостоятельными государствами и не могли иметь своих армий. Но армии были — только их называли не армиями и не вооружёнными силами, а «народными милициями» (НМ ЛНР и НМ ДНР).

Министерство обороны ЛНР было упразднено, и 15 октября 2014-го создано Управление Народной милиции (УНМ)71. Большинство батальонов ополчения Луганщины было включено во 2-й армейский корпус (1-й был в ДНР).

До этого момента разрозненные подразделения ополченцев не получали никакого централизованного снабжения и жалованья, находясь на самообеспечении. После создания НМ, куда вошло большинство подразделений, ополченцам стали платить зарплаты, снабжать продуктами и обмундированием. Первое время выплаты делались нерегулярно, снабжение было скудным и некачественным. Но всё же появилась определённая военная структура, и по всем внешним признакам ополчение стало похоже на армию, в отличие от партизанского движения образца лета 2014-го.

Алексей Мозговой отказался вводить свою бригаду в состав Народной милиции. Главная причина — требование руководства, чтобы «Призрак» вошёл в НМ не целой бригадой, а по частям. Иными словами, власти ЛНР хотели упразднить бригаду как единое целое, а бойцов «Призрака» разбросать по разным батальонам армейского корпуса.

Алексей Мозговой

Комбрига часто обвиняли в том, что он был недоговороспособен, не хотел подчиняться командованию и встраиваться в армию ЛНР «из принципа». Это неправда. Впервые о проблемах «Призрака» Мозговой написал через три недели после официального создания НМ:

Несколько дней назад была у нас целая делегация, всё министерство обороны72. Разговор состоял в том, что мы должны влиться в создающийся корпус. Предложение разумное, тем более, что я всегда выступал за объединение всех войсковых подразделений. Но, как оказалось, влиться в корпус мы можем не в качестве бригады, а только отдельными подразделениями, дополняя другие части. А это означает только одно — полное расформирование бригады. Я никогда на это не пойду. И весь личный состав также никогда с таким положением не согласится73.

«Мы и так в армии ЛНР, готовы сотрудничать и выполнять все приказания министра, но при условии сохранения целостности бригады. Но не желают люди, чтобы оставалась бригада „Призрак“ отдельным, целостным подразделением, — нас хотят разбить, раздробить и нами дополнить другие подразделения», — говорил Мозговой74.

Из-за натянутых отношений комбрига с руководством ЛНР и проблем со снабжением «Призрака» бойцы стали уходить из бригады в Народную милицию. Туда заманивали стабильностью и регулярными зарплатами. В итоге, к концу 2014-го состав «Призрака» сократился на треть — до 1200 бойцов. Сложно винить тех, кто тогда покинул бригаду Мозгового из-за отсутствия средств к существованию: у многих ополченцев были семьи, которые надо было кормить в условиях безработицы. После зимней военной кампании (март 2015-го) «Призрак» покинуло ещё два батальона, и численность бригады снова резко сократилась. К весне 2015-го она насчитывала не более 700 бойцов. Столько же было в конце июля 2014-го, когда «Призрак» вырос из батальона до бригады.

«Призрак» был не единственным подразделением, которое отказалось входить в НМ. В ЛНР было множество автономных отрядов, которые стремились сохранить самостоятельность по разным причинам. В основном это были казаки, которых жизнь «на вольных хлебах» привлекала больше, чем строгая армейская иерархия и подчинение единому командованию. С осени 2014-го казаки стали настоящей головной болью луганских властей. Практически в каждом городе сидели атаманы с отрядами вольнолюбивых казаков — свобода действий им была нужна не для войны, а для торговли углём и разгульного образа жизни. Исключение составлял полк Павла Дрёмова и ещё несколько казачьих подразделений, которые полноценно участвовали в боевых действиях. С этим надо было срочно что-то делать. Ломать через колено было рискованно, пролилось бы слишком много крови. Да и не были готовы власти ЛНР в тот момент объявлять вне закона и разоружать целые батальоны.

9 марта глава ЛНР Игорь Плотницкий подписал Положение «О территориальной обороне ЛНР». В соответствии с документом было создано 8 тербатов с функциями "охраны общественного порядка и усиления комендатуры«75. В них должны были войти все подразделения, которые не числились в армейском корпусе. Согласно Указу главы ЛНР, все вооружённые формирования, не вошедшие в официальные структуры и не сдавшие оружие, с 5 апреля 2015-го объявлялись незаконными, с перспективой силовых операций по их разоружению.

В процессе «усушки — утруски» всех подразделений вместо восьми в итоге получилось шесть номерных территориальных батальонов. Формально они подчинялись главе ЛНР, но на практике входили в оперативное подчинение армейскому корпусу и получали военные задачи наравне с входящими в НМ соединениями. Численность каждого батальона составляла 260 человек. На это количество выписывались продукты, топливо, вооружение и боеприпасы.

Итак, с марта 2015-го бригада «Призрак» по документам превратилась в 4-й батальон территориальной обороны (БТрО). На тот момент это было сугубо формальное, «бумажное» образование. По факту Мозговой оставался командиром бригады народного ополчения «Призрак», по бумагам же — командиром БТрО № 4 города Алчевска. Материальные ресурсы, которые получал батальон на 260 человек, делились поровну между всеми 700 бойцами «Призрака».

Но даже получив весной 2015-го частичную легализацию, бригада Мозгового оставалась костью в горле властей ЛНР, которые ничего пока не могли поделать с тем, что несколько сотен вооружённых бойцов (которых официально не вобрал в себя БТрО) остаются вне правового поля ЛНР.

«Призрак» до гибели комбрига оставался подразделением, которое привлекало идейных добровольцев, желающих встать под знамёна Мозгового. Ни зарплат, ни воинских званий, ни армейского стажа в бригаде не было — там оставались только преданные комбригу люди. Алексей Мозговой полгода боролся за сохранение бригады «Призрак», и её сохранил — хотя и ценой её четырёхкратного сокращения.