Мозговой

БЛОКАДА

Проблемы с обеспечением бригады «Призрак» и снабжением Алчевска возникли ещё осенью 2014-го, но настоящий кризис начался после зимней военной кампании.

Юрий Горошко в своих воспоминаниях пишет:

После завершения Дебальцевской операции власти ЛНР перекрыли нам кислород в гуманитарном вопросе. Если говорить прямо, бригада была поставлена перед выбором: либо она должна переходить в полное подчинение и на обеспечение так называемой Народной милиции, либо появлялась реальная угроза прекращения существования самой бригады как таковой.

В те дни у нас было ощущение, что мы реально находимся в блокадном положении. С продуктами питания стало совсем хреново. Из курева, например, оставалась только махорка. Дело дошло уже до того, что мы начали делать из неё самокрутки.

Эту махорку нам раздавали ещё во времена нашей службы в роте СБ210. Тогда мы, помню, ещё смеялись, что это нам, дескать, на чёрный день.

И вот этот день наступил.

<….>Почему мы вынуждены были идти на такие крайние меры, как обмен вещей на сигареты и продукты? Зачем менять, если всё это можно было купить? Ведь есть же магазины и рынки. Оно, конечно, можно. Если есть деньги. Но дело в том, что нам на тот момент никаких денег не давали. Мы тогда, как шутили некотрые бойцы, «воевали за еду и идею». Но одной идеей, брат, сыт не будешь и на хлеб эту идею не намажешь. Даже если это идея о светлом будущем — Новороссии.

Поэтому после Дебальцева люди из бригады стали постепенно уходить. Уезжали, как правило, в ДНР или же возвращались обратно, в Россию.

Денежное довольствие для бойцов ДНР стало выплачиваться ещё в конце 2014 года. А чуть позже эту эстафету подхватили и власти ЛНР. Зарплата была, конечно, небольшая, в разных подразделениях по-разному. Но если учесть, что мы тогда в бригаде денег не получали совсем, то картина складывалась хреновая. Денег нет, гуманитарки тоже нет.

Плюс сказывалось ещё и то, что активная фаза боевых действий, как таковая, была уже закончена. У многих пришло понимание того, что наступления «на Киев» не будет.

Мозговой все эти процессы, конечно, понимал. Но ничего сделать не мог. Вернее, мог, но для этого ему надо было расформировать бригаду до отдельного батальона и влиться в дружные ряды Народной милиции ЛНР. Как ему это неоднократно и настойчиво предлагал сделать Луганский обком.

<….>Через несколько дней после прибытия из Дебальцева запасы нашего продовольствия стали истощаться. Всё дело в том, что каналы гуманитарной помощи, что шли к нам в «Призрак» из России, как- то резко стали таять, пока не превратились в мелкий ручеёк.

Спасла нас тогда тушёнка. Та самая, которую мы заботливо привезли с собой из Ломоватки. Но и она через какое-то время стала заканчиваться.

Тут я хочу дать небольшое пояснение для читателей. Не нужно при слове «Россия» понимать это буквально. Гуманитарная помощь, что шла в тех самых «белых КАМАЗах» и которую вам так отчаянно показывали тогда по всем каналам, до нас просто не доходила. Всю гуманитарку тогда распределял Луганск. А всё то, что шло к нам в «Призрак», было не от правительства РФ и МЧС, а от простых неравнодушных граждан и общественных организаций России. Многие на коробках так и писали: бригаде «Призрак» от такого-то города, или же — командиру «Призрака» Алексею Мозговому от таких-то. Причём всё это шло не только на нужды самой бригады, но ещё и для простых граждан самого Алчевска, детских организаций и пенсионеров — тёплые вещи, канцелярские товары, книги, учебники, продукты питания.

И вот всё это, — после Дебальцева, — нам стали перекрывать"211.

На государственную бюрократию — как РФ, так и ЛНР — Мозговой ругался постоянно:

"Бюрократия — непреодолимая вещь. Внешний враг даже менее страшен, чем внутренний идиотизм«212. Москва и Луганск использовали контроль над грузопотоками через границу в политических целях, давая командирам ополчения каналы снабжения или лишая их, исходя из лояльности этих командиров новому политическому курсу — то есть «Минску». Лояльные командиры, вступившие в Народную милицию, получали продовольствие и вооружение, нелояльные всего этого лишались, а частные каналы снабжения блокировались.

Давление властей на Мозгового из-за гуманитарной деятельности «Призрака» было обусловлено политическими причинами. Комбригу люди верили больше, чем республиканским властям, поэтому почти вся частная помощь из РФ шла именно Мозговому, который не только снабжал бригаду, но и заботился о мирных жителях Алчевска, распределяя гумпомощь среди стариков и детей. Это было костью в горле Луганска, видевшего в Мозговом конкурента и центр силы, альтернативный Плотницкому.

Блокада от Луганска — это политическая подоплёка, — говорил Мозговой. — Такое же давление касается не только нашего подразделения, но и других, и не только в Алчевске. У меня возникает подозрение, что нам перекрывают все краны, чтобы показать, какое хорошее у нас правительство, что на его фоне все остальные должны выглядеть серенько. У нас собралось немалое количество гуманитарной помощи на границе, но мы не можем её перевезти, даже новогодние подарки для детворы. Доходит цинизм до такой степени, что даже подарки мы не можем провезти, потому что подарки должен вручать член правительства, и гумпомощью должно заниматься только правительство«213.

Глава ЛНР видел в действиях Мозгового не человеческое желание помочь нуждающимся, а совсем иной подтекст, — якобы комбриг зарабатывает себе политические очки. На одной из встреч с комбригом Игорь Плотницкий предъявил ему претензию, что тот «лезет в мирную жизнь» и недоумевал, откуда у него такие объёмы гумпомощи, — ведь власти ЛНР ему ничего не выделяли. Большое раздражение в Луганске вызывало и то, что Мозговой регулярно выступал с обвинениями в воровстве государственной гумпомощи из РФ.

— Хватает ли поддержки, которую оказывает РФ? — спрашивали комбрига в интервью.

— Сказать, что не хватает, — как-то нагло себя повести. Она есть, и это главное. Но слишком много на потоках помощи из РФ сидит прилипал. Тех, кто эту помощь делают незначительной в конечном итоге. Из РФ она уходит в одних объёмах, к нам она доходит совсем в других.

— Крысятничают?

— Это любимое занятие наших чиновников. Что в РФ, что здесь214.

В октябре 2014-го командир «Призрака» писал:

Господа из правительства ЛНР обвиняют нашу бригаду и конкретно меня в том, что мы торгуем гуманитаркой. В частности, в школьных буфетах. Забывая упомянуть о том, что четыре бесплатные столовые работают без какой-либо помощи с их стороны. И, с их слов, это они снабжают продуктами питания детские сады Алчевска и школы. И только они кормят малоимущее население всех городов. Цены им нет! Но пока мы только видим, как составляются списки для выдачи гуманитарной помощи. Мы же, в отличие от нашего достопочтенного правительства марионеток, просто выдаём её тем, кто больше всего в ней нуждается. Выдаём то, что с трудом получаем для бойцов, и этим делимся. Мы не получаем продукты для гражданских лиц, мы ни килограмма не получили с белых «КАМАЗов». Но мы последнее отдадим тем, кто более всех беззащитен. И сколько бы на нас не собирали жалоб и компроматов, мы будем стоять на страже интересов народа!"215

Алексей Мозговой

После Дебальцевской операции, когда блокада усилилась, работу бесплатных столовых, поддержку детских садов и школ Мозговому пришлось сократить в разы:

Сейчас мы можем позволить себе содержать только одну столовую. Всё дело в том, что поставки гуманитарной помощи перекрыты. Теперь вся гумпомощь должна распределяться централизовано и, естественно, проходить через "Мир Луганщине""216.

Так из-за политических амбиций республиканских властей страдали не только ополченцы, но и мирные жители.