Мозговой

Бывший советник главы ЛНР Родион Мирошник считает, что назначение Плотницкого было вынужденным, так как среди лидеров ЛНР только он на тот момент имел хоть какой-то опыт государственной службы:

Плотницкий имел высшее военное образование, долго работал в управлении по защите прав потребителей. Пусть и мелким клерком, но он был встроен в систему, и на своём маленьком участке понимал, как эта система работает. Летом 2014-го было действительно не из кого выбирать. Не было подходящих кандидатов на пост главы из местных, из украинских граждан. Плотницкий был лучшим из худших, поэтому выдвинули его«225.

Родион Мирошник в 2010–11 годах был вице-губернатором Луганской области, занимал пост гендиректора Луганской областной гостелерадиокомпании, был депутатом Луганского областного совета. С 2014-го работает советником главы ЛНР: при Игоре Плотницком — по внутриполитическим вопросам, при Леониде Пасечнике — по внешним связям. В 2014-ом Мирошник стал советником Плотницкого не по его воле, а по рекомендации людей «повыше». Статус Мирошника и других людей с политическим опытом на Украине можно сравнить с ролью «военспецов» в первые годы советской власти, когда для выстраивания государственных структур большевики начали привлекать царские кадры.

После встречи с Плотницким и прошедших выборов Алексей Мозговой некоторое время пытался наладить сотрудничество с властями ЛНР. В этом был заинтересован и Родион Мирошник, который стремился сглаживать конфликты Плотницкого с военными командирами. В середине декабря подконтрольный Мирошнику государственный сайт «Луганский информационный центр» опубликовал достаточно комплементарное интервью с комбригом:

Родион Мирошник

— Вопреки наветам недоброжелателей, вас можно назвать патриотом республики, готовым выстраивать отношения с её избранными властями?

— Я изначально говорил, что необходимо выстраивать отношения, речь шла о создании Военного совета. Военный совет, или совет безопасности, необходимо создавать для того, чтобы координировать действия, чтобы военные вопросы решались более конструктивно, с меньшими потерями, чем есть сегодня. В этот совет входили бы, допустим, представители тех или иных подразделений, что действуют на территории ЛНР.

— В то же время говорят, что Военный совет — это инструмент, с помощью которого Мозговой собирается осуществить в республике военный переворот.

— Если власть придётся менять, то её необходимо будет менять демократическим и законным путём, то есть через выборы226.

И тогда, и позже, когда отношения с властями обострились до предела, комбриг понимал, что это противостояние пагубно, так как отнимает силы и время, которые можно направить на созидательную деятельность: "Чем больше мы противостоим — тем меньше занимаемся реальными делами. Необходимо вырабатывать свою линию и дать людям альтернативу«227. Но как бы ни пытался командир «Призрака» вести себя конструктивно и сотрудничать с властями, логика развития ситуации неумолимо толкала его к конфликту.

Говорят, что Мозговой был недоговороспособный. Неправда. Он хотел и мог договариваться. Но, будучи личностью, он не хотел становиться винтиком в тупой административной машине", — считает Алексей Марков228.

Весной 2014-го на Донбассе рухнула старая система, которую олицетворяла украинская Партия Регионов. Ответственность за строительство новой системы взяли на себя лидеры восстания и народного ополчения. Государственного аппарата в те месяцы просто не существовало, и реальная власть находилась в руках полевых командиров. Для одних городов эта власть стала безусловным благом, гарантией безопасной и справедливой жизни — как в Славянске при Стрелкове или в Алчевске при Мозговом. Другим городам при власти полевых командиров, в особенности казаков, повезло меньше — как Антрациту, Красному Лучу и др. Этот переходный период продолжался всего несколько месяцев. Для исторического процесса — срок ничтожный, а для судеб тысяч людей, населяющих Донбасс, эти месяцы были самыми важными в жизни. Одни успели пожить при действительно народной власти. Другие стали жертвами самоуправства и жестокости тех, кто взял в руки оружие не для защиты населения, а для бандитизма и грабежей.

Это был классический революционный период, — вспоминает Родион Мирошник. — Вся система снизу доверху была развалена. Люди, ставшие исполнительной властью в Луганске, слабо представляли себе, что такое власть. Они ходили на работу, сидели в мягких креслах, пили виски и рассуждали о высоком. А на предложение составить рабочий документ широко раскрывали глаза, не понимая, о чём речь. Когда я с этим лично столкнулся, то хорошо стал понимать, что собой представлял Смольный в 1917 году. Но главная проблема была в том, что не было единства республики, она была раздроблена на части, которые контролировались отдельными боевыми подразделениями и людьми с очень различными взглядами на жизнь. Одни строили зоринский паханат, другие — антрацитовские и краснолучские атаманские империи, третьи превосходно себя чувствовали в стахановской казачьей вольнице. И поскольку шла война, и повсюду лилась кровь, — эти люди порой не чувствовали грани. Практически вся Центрально-Луганская агломерация229 не подчинялась Луганску. В какие-то моменты мы не понимали, что происходит в соседнем городе. Приходилось выстраивать связи, находить точки опоры, выстраивать государственность с нуля«230.

Пока шла летняя военная кампания, в ЛДНР начались процессы создания новой системы и государственной бюрократии. Осенью провели выборы глав республик и депутатов, вместо ополчения создали Народную Милицию. Тогда многие первые добровольцы и лидеры восстания были отодвинуты в сторону или покинули регион. После ноябрьских выборов власть Игоря Плотницкого дальше Луганска не распространялась. Но постепенно, шаг за шагом, не без помощи российских товарищей, Плотницкий ставил города и районы Луганщины под свой контроль. Это был тяжёлый процесс, и глава ЛНР воспринимал любую фронду очень болезненно.

Не менее болезненно воспринимали центральную власть и полевые командиры, которые уже успели освоиться в роли абсолютных монархов в своих городах. Только — повторюсь — для одних этот абсолютизм на штыках был полигоном для сумасбродства и обогащения, а для других — возможностью реализовать мечты о справедливом обществе, как у Алексея Мозгового. Командир «Призрака» также был недоволен распространением новой власти, но не столько из-за боязни потерять собственную (хотя он ею, конечно, дорожил), сколько из-за того, что видел в руководителях ЛНР марионеток олигархов. Мозговой считал, что новая система должна выстраиваться на основе элементов, которые выкристаллизовались в процессе Русской весны, — то есть снизу вверх, на основе идеи народовластия. Но новые власти выстраивали систему сверху вниз, явно игнорируя мнение большинства и преследуя лишь собственные интересы. Именно это вызывало наибольшее сопротивление Мозгового и других командиров.

Пропагандисты новой власти в ответ на критику говорили: недовольны только те, кто вкусил прелести анархической вольницы, и не желает возвращаться к нормальной государственной системе. Безусловно, такие люди были, и это вполне объяснимо. После долгого периода анархии дисциплина воспринимается болезненно. Я помню времена, когда города Донбасса опустели, не было полиции, не работали даже светофоры. По улицам без номеров и документов на огромной скорости носились машины. Из окон торчали усталые, но одухотворённые лица бородатых ополченцев со стволами. Конечно, они ежедневно рисковали жизнями и вообще жили одним днём. Но для них это было время безграничной свободы, и расставаться с нею было тяжело.

Однако светофоры рано или поздно начинают работать, на улицах появляются люди в фуражках, и за правонарушения начинают спрашивать по законам, а не по понятиям. Разумные командиры понимали, что вольница скоро закончится, и наводили дисциплину среди бойцов самостоятельно, не ожидая, пока вернётся прокурор.

Что касается взаимоотношений Мозгового с властями, то при всём недовольстве и жёсткой критике, реальной борьбы за власть в ЛНР комбриг не вёл. Все страхи луганских чиновников о попытках «призраков» захватить власть были беспочвенны. Мозговой ни в публичных выступлениях, ни в приватных беседах не высказывал мысли о насильственном свержении руководства республики. Не проводил комбриг и никаких протестных митингов, понимая, что это будет играть на руку врагу в условиях войны. Единственный случай, когда командир «Призрака» хотел поддержать протестные действия граждан, был в конце декабря 2014-го. После встречи с группой жителей Алчевска, недовольных действиями властей, комбриг заявил: "Если эти люди всё-таки решат ехать в Луганск со своими требованиями, я обеспечу их транспортом"231. В итоге никто никуда не поехал.

Тем не менее из-за громких заявлений Мозгового руководители ЛНР находились в постоянном напряжении. Ещё бы, ведь он открыто называл их врагами и обвинял в воровстве.

— У вас есть враги?

— Целых два правительства. ДНР, ЛНР — это самые непредсказуемые враги. Неизвестно, что от них ожидать, какого предательства232.

Из другого интервью:

— ДНР и ЛНР сотрудничают?

— Я думаю, что на данный момент они сотрудничают только в воровстве угля233.

Недовольство властей вызывала и критика Мозговым создания двух республик:

Разделение было изначально. Когда всё только начиналось, мы собирали делегации, ездили в Донецк, разговаривали об объединении двух областей для того, чтобы бороться вместе под единым началом, чтобы было одно правительство. Тогда у нас не получилось. Сейчас тоже не вижу видимых причин для того, чтобы не объединиться. Не вижу необходимости наличия двух правительств, которые выполняют одинаковые функции ничегонеделания. Мы как стояли за идею Новороссии, так и стоим. Наша бригада давала присягу не ДНР и ЛНР, а народу Новороссии"234.

«Что в одной, что в другой республике главенствует бизнес, — говорил Мозговой. — Сейчас достаточно из аббревиатуры убрать букву «Н» и ничего не изменится. А народность только декларируется. Точно так, как и замена флагов ничего ещё не даёт. Можно менять флаги каждый день, а суть будет оставаться прежней. Необходимо, прежде всего, менять отношение к самому человеку, действительно начинать делать что-то для народа. И тогда будут какие-то изменения. Сейчас нет никаких изменений, абсолютно. Вы сейчас можете повесить над обладминистрациями, что в Донецке, что в Луганске, жёлто-синие знамёна, — то же самое будет«235.

Риторика комбрига обострилась именно потому, что власти блокировали все его попытки участвовать в строительстве новой государственности. В первую очередь не хотел сотрудничать с Мозговым сам Плотницкий, который был нетерпим к чужой точке зрения и действовал авторитарно. За время написания этой книги среди политиков и военных мне не удалось встретить ни одного человека, который характеризовал бы Игоря Плотницкого с положительной стороны. Работавшие с ним бок о бок люди дают главе ЛНР и вовсе уничижительные характеристики: