Мозговой

ОТСТАВКА

19 мая 2015

Тёплым весенним днём на берегу озера под Алчевском собрались пятеро: Алексей Мозговой, Юрий Шевченко, Пётр Бирюков, Алексей Марков и Сергей Ночёвка. Здесь, возле небольшого водоёма, располагалась старая база отдыха, выкупленная ещё в 2005 Яной Шевченкой, женой начштаба «Призрака».

Это было последнее совещание близкого окружения Мозгового в неформальной обстановке — в историю бригады «Призрак» оно войдёт как «встреча на озере». Если бы я снимал художественный фильм о Мозговом, то эта встреча стала бы одной из центральных сцен моего фильма. Конечно, в тот момент она не казалась участникам эпохальным событием. Но именно тогда Алексей Мозговой окончательно понял: бригаду «Призрак» он больше возглавлять не сможет, и теперь у него только один путь — в политику.

Никто из присутствующих не знал, что жить командиру осталось всего четыре дня.

Напомню ситуацию со статусом бригады, сложившуюся к концу мая 2015-го. Территориальные батальоны из невошедших в Народную милицию подразделений были созданы 9 марта. Отдельный БТрО в количестве 260 бойцов был создан на базе «Призрака». Бригада к тому моменту уже насчитывала около 700 бойцов, поэтому остальные четыре сотни людей оставались за рамками 4-го БТрО и «повисали в воздухе». Решение этой проблемы корпусное командование отложило на неопределённый срок. Но главной проблемой для корпуса стало назначение командира тербата. Алексей Мозговой их категорически не устраивал.

3 марта — за четыре дня до первого покушения на Мозгового и за шесть дней до создания БТрО — Юрий Шевченко прибыл в штаб корпуса с очередной попыткой выбить медали за операцию в Дебальцеве для бойцов «Призрака».

Шевченко сдал личное оружие и ожидал в приёмной командующего, переговариваясь со служащим штаба. Вскоре из кабинета вышел генерал Тамбов:

— О, а мы как раз о тебе говорили. Заходи.

В кабинете присутствовали два заместителя комкора, с которыми тот, по всей видимости, и обсуждал кандидатуру начальника штаба «Призрака». Генерал рассказал Шевченке, что в ближайшие дни будет объявлено о создании Сил территориальной обороны, и что тербат на базе «Призрака» должен быть уже без Мозгового.

— В общем, решайте, кто там из вас будет командиром, а кто начальником штаба, — решительно подытожил Тамбов. — Забирайте от Мозгового триста человек. Мы вам даём БК, форму, продовольствие — всё как полагается. Зарплаты пока не обещаю, но со временем с этим тоже решим.

К увещеваниям подключился заместитель комкора с позывным Кабан:

— Ты же понимаешь, что Мозговой — это не командир? Какой он командир? Разрекламированный в соцсетях выскочка. Корчит из себя народного вождя. Зачем он вам нужен? Юра, ты прекрасно подойдёшь на роль комбата…

Шевченко помолчал и повернулся к Тамбову:

— Товарищ генерал, спасибо за доверие, конечно… Но, во-первых, вы же понимаете, что я сейчас должен поехать и доложить об этом разговоре комбригу. Во-вторых, я не пойду на это сам.

Тамбов отвел глаза, побарабанил пальцами по столу и спросил:

— А Аркадич?

— Поговорите с ним. Но он скажет то же, что и я.

— Ладно, вызови его ко мне. А сам ещё подумай. До вечера перезвони.

Шевченко вышел из штаба и набрал Мозгового:

— Борисыч, я только от Тамбова. Всё плохо. Не хотят тебя на батальон ставить. Говорят, либо меня, либо Аркадича — типа решайте сами.

— И что ты сказал?

— А что я мог ответить? Что тебе доложу.

— Ну, доложил, молодец. Разберёмся, приезжай.

Пётр Бирюков тоже приезжал к командующему, но итог их беседы был тем же. Аркадич вернулся на базу в Алчевск и доложил о разговоре с Тамбовом комбригу.

Вечером Шевченко отправил Тамбову СМС: «За доверие спасибо. С Вашим предложением не согласен. Честь имею». Бирюков позвонил командующему и примерно в тех же словах предложение отклонил.

Следующие два с половиной месяца эту тему больше никто не поднимал. Было создано шесть тербатов, и один из них возглавил Алексей Мозговой. Впрочем, самого приказа о назначении Мозгового командиром батальона никто не видел. Возможно, такого приказа не было, и комбатом Мозговой был именно формально.

После майских событий, когда комбриг ужесточил свою риторику, провёл форум с иностранцами и отказался участвовать в луганском параде Победы, военное командование приняло решение поменять командира 4-го БТрО волевым решением.

Утром 19 мая Юрию Шевченке позвонил начальник штаба Народной милиции Сергей Козлов265:

— Мы можем с тобой и Аркадичем встретиться, пообщаться в неформальной обстановке?

Пётр Бирюков, Юрий Шевченко и Сергей Ночёвка

— Конечно. Когда, где?

— Давай в Кировске в двенадцать.

Шевченко и Бирюков приехали в Кировск пораньше, пришли в местное кафе, попросили накрыть стол к обеду и закрыть заведение на несколько часов. К обеду подъехали луганские военачальники: генерал-майор Козлов и полковник Наиль Нуруллин — начальник комендатуры Сил территориальной обороны ЛНР.

Поприветствовав офицеров «Призрака», Козлов с Нуруллиным сразу же приступили к делу. Они приехали с тем же посланием, которое пытался донести до «призраков» командующий в начале марта.

— Мужики, уходите от Мозгового, — уговаривал Нуруллин. — Давайте строить нормальное подразделение, нормальную армию, в конце концов.

— Хочет Мозговой идти в политику — пусть идёт, — сказал Козлов. — Нам-то это к чему? Наше дело — война.

Шевченко и Бирюков с угрюмым молчанием слушали визитёров. Они были согласны с тем, что строить нормальную армию нужно, и политика им действительно была не интересна — особенно Аркадичу, который старался держаться ближе к передовой, чем к Луганску. Но возвращаться к разговорам двухмесячной давности они не хотели, и обсуждение Мозгового в таком ключе им было не по душе.

Убедившись, что уговоры бесполезны, генерал Козлов вздохнул и полез в папку с бумагами.

— Извините, мужики, не от нас зависит, — генерал достал документ и положил перед «призраками». — Вот приказ. Командующий уже подписал.

Шевченко взял бумагу и вслух прочёл: «Командиром 4-го территориального батальона «Аркадич» назначить Бирюкова Петра Аркадьевича…«— Батальон «Аркадич»? Серьёзно? Это что? — Шевченко вопросительно уставился на Козлова.

— Да чей-то косяк, не обращай внимания, перепечатаем. Считайте, что «Призрак».

Дело в том, что тербаты, как и многие батальоны ополчения, назывались по позывным их командиров (например, танковый батальон Александра Костина с позывным Август назывался батальон «Август»). Поэтому, составляя приказ о назначении Бирюкова командиром БТрО, так и написали — «батальон „Аркадич“». Возмущение Шевченки было объяснимо: в этом он сразу увидел стремление не просто избавиться от Мозгового, но и от самого имени подразделения «Призрак».

Таким образом, 19 мая 2015-го Алексей Мозговой был отправлен в отставку с должности командира батальона. Конечно, помимо 260 бойцов БТрО у Мозгового оставалось ещё несколько сотен бойцов, но оставшиеся за пределами тербата люди, не имеющие никакого статуса, в любой момент могли быть объявлены вне закона и разоружены.

Шевченко с Бирюковым вернулись в Алчевск, зашли к комбригу и молча положили бумагу на стол. Мозговой, прочтя, изменился в лице.

— Что делать будем, Борисыч? — спросил Аркадич.

— Давайте не здесь, — комбриг встал из-за стола. — Поехали, проветримся. Юра, давай у тебя на базе. 77-му и Доброму скажите.

Когда подошли Сергей Ночёвка и Алексей Марков, «призраки» поехали совещаться на свежем воздухе. 77-й прихватил бутылку коньяка. Охрана комбрига осталась патрулировать периметр базы, а Мозговой со своим окружением расположился в беседке на берегу озера. Мужчины выпили по рюмке и приступили к обсуждению непростой ситуации.

— Да пошли они все! — возмущённо заговорил 77-й. — Ломать через колено нас вздумали! Нет, мы люди военные, приказы выполняем. Но этот приказ — удар не только по бригаде, это удар по всему ополчению! Хотя какое там ополчение, они же армию строят, понимаешь. Что, лес рубят — щепки летят? Я быть щепкой не собираюсь. На таких подразделениях, как «Призрак», всё и держится. Лёша, не соглашайся. Подразделение без тебя не выживет.

— Некрасивая ситуация, — сказал Добрый. — Сталкивают лбами. Они что, думают, мы тут передерёмся за право быть командиром? Помните, когда тербаты эти создавали, у казаков весело было, сразу начали друг друга сливать и делить должности? А мы всегда думали, как бригаду сохранить со своими традициями. Борисыч, ты всегда был и будешь нашим командиром, какие бы бумажки там в штабах ни писали.

Аркадич молчал. Ему эта ситуация нравилась меньше всего. Конечно, он собирался снова, как и в марте, отказать Луганску. Но проще было уволиться, чем соглашаться на должность и провоцировать конфликты в «Призраке». Он ждал решения Мозгового.

Комбриг тоже молчал и думал. Он понимал, что прямо сейчас решается судьба «Призрака» — его детища, за жизнь которого он так долго боролся. Проблема тербата — это ещё полбеды, а что станет со всей бригадой, численность которой вдвое превышает штат батальона? Согласиться на отставку — значит проиграть, потерять бригаду, а может, и самого себя. Ведь «Призрак» без Мозгового — не «Призрак», и Мозговой без «Призрака» — не Мозговой. Но не согласиться на отставку — значит окончательно поставить бригаду вне закона и подвергнуть риску близких товарищей, да и всех бойцов, которые доверили ему свои жизни. Сейчас уже не 2014-ый, церемониться не будут, и их разоружение будет лишь вопросом времени.

С другой стороны — Мозговой продолжал размышлять — «Призрак» уже состоялся как слаженное боевое подразделение. Есть грамотные, преданные командиры. Будет от корпуса снабжение, денежное довольствие, люди не разойдутся. Пусть военное дело будет отдельно, а политика отдельно. В конце концов, он, Мозговой, всегда будет рядом и ни за что не допустит уничтожения «Призрака».

— Вариантов немного, — сказал, наконец, Аркадич. — Либо расходиться, либо упираться лбами. Хотя тут сильно не поупираешься. А как уйти? Потеряем всех, кто за идею сюда пришёл…

— Нас загнали в угол, — констатировал Шевченко. — Ситуация патовая. Ни согласиться, ни нарушить приказ. Ладно, когда в марте всё это на словах было, а тут вот — ультимативно, с бумагой, с подписью. Перед фактом поставили. Ну, что скажешь, Борисыч?

Мозговой уже принял решение. Он обвёл присутствующих задумчивым взглядом и спокойно сказал:

— Значит, так тому и быть. Копья ломать не будем. Аркадич — значит Аркадич. Будете заниматься бригадой. Сохранить «Призрак» важнее, чем со своими воевать из принципа. А я буду строить общественную организацию. Процесс уже идёт. Займёмся политикой, и будь что будет. Всё, решено.

Спокойствие комбрига передалось остальным. Принятое решение сняло напряжение, и офицеры бригады выдохнули. Действительно — думали они — так будет лучше для всех. И для «Призрака», и для Мозгового, который всё равно останется для бригады неформальным лидером.

Мужчины допили коньяк, и дальше встреча протекала в непринуждённой атмосфере. Мозговой со своим окружением обсуждал будущее бригады и строил планы на ближайшие дни. Предстояло сообщить о грядущих переменах и всему «Призраку», и общественности. Сделать это было нужно правильно, с умом. Чтобы люди не разуверились и не разошлись.