Мозговой

ПОКУШЕНИЕ

7 марта Алексей Мозговой возвращался из Луганска на своей машине — чёрном джипе «Тойота Секвойя». Комбрига сопровождали трое охранников и заместитель Пётр Бирюков. За рулём сидел начальник охраны Александр Юрьев с позывным Песня. Около 17 часов на выезде из посёлка Михайловка справа от дороги сработало взрывное устройство. Большинство поражающих элементов прошли мимо, но машину задели осколки камней и пара десятков стальных шариков. От взрывной волны и осколков вылетели все стёкла, кроме лобового. Мозгового осколками ранило в голову, его форму и заднее сиденье залила кровь. Ранение оказалось для жизни неопасным, но один двенадцатимиллиметровый металлический осколок застрял на 5 мм выше уха, и так и не был удалён. В этот день смерть миновала Мозгового — комбриг ограничился только больничной перевязкой.

Скриншот со страницы автора книги

Александра Жучковского от 7 марта 2015 года

Из мемуаров охранника Юрия Горошко249:

Захожу в операционную. Мозговой лежит на каталке. Возле него хирург делает манипуляции с его правым ухом. Рядом Албанец.

— Доктор, что скажете? — обращаюсь я к врачу.

— Всё нормально. Сейчас только последние осколки достану, и будем зашивать.

Юрий Горошко

— Ясно. Албан, а Метла где?

— Там, за окном стоит, — кивает Албанец в сторону окна.

— Ну что, жить буду? — улыбаясь, спрашивает комбриг врача.

— Будете, конечно. Или вы на тот свет торопитесь? — отвечает хирург и добавляет, — Надо в другое отделение переместиться. Тут небезопасно. Ребята, помогите.

Албанец вместе с хирургом везут Борисыча на каталке в другое отделение. Я с Аркадичем впереди.

— Да что вы меня как какого-то умирающего везёте? — возмущается Мозговой, пытаясь встать.

— Так, тут я командую. Лежим, не встаём, — говорит ему врач. — Завози сюда, — обращается он уже к Албанцу, кивая на другой кабинет.

Борисыч самостоятельно слезает с каталки и садится на стул.

— Что в истории болезни написать? — спрашивает хирург.

— Ну, не знаю. Напишите, что я неосторожно брился и порезался, — смеётся Мозговой.

— Что там с внешней стороны происходит? — спрашивает меня Аркадич.

Пётр Бирюков (Аркадич)

— Всё под контролем. Здание взяли в оцепление.

Примерно через минут десять после всех процедур и формальностей выходим с Мозговым из больницы. Садимся в легковушку, на которой мы приехали. Песня за руль, Борисыч на переднее сиденье, я сзади. Едем в штаб.

Там уже Аня Самелюк и корреспонденты из «Лайф Ньюс». Мозговой заходит в кабинет. Аня, Песня и корреспонденты за ним. Я остаюсь дежурить у дверей. Вскоре подтягиваются Лесник, Албанец и Метла.

— Ну, теперь рассказывайте, что это было? — обращаюсь я к ним.

— Нападение это было, — говорит мне Лесник. — Две мины сработало. Хорошо ещё, что Саня ехал посередине дороги. Если бы не это обстоятельство, то всё могло быть по-другому.

— Я думаю, что это чисто попугать решили, — говорит Албанец. — Если бы хотели нас завалить, то завалили бы.

— Да хрен знает. Ты же сам видел, как всё было? Если бы Саня не дал по газам, то нас потом могли уже и обстрелять.

— Думаешь, просто повезло? — спрашиваю Лесника.

— Думаю да. Спасибо Песне, что не стал тормозить«250.

Запись в ЖЖ Аркадича на следующий день после покушения

Повезло ли пассажирам машины из-за того, что начальник охраны не затормозил при взрыве, или покушение не удалось по иным причинам — неизвестно. Бойцы «Призрака», проводившие расследование, сходятся во мнении, что либо покушение было организовано непрофессионально, либо убивать Мозгового не собирались — просто хотели напугать, предупредить.

Сторонники «непрофессиональной» версии считают, что организаторы нападения не учли общего снижения скорости машины при подъёме дороги на этом участке, и взрыв произошёл раньше, чем планировалось. Возможно, неправильно было прицелено само СВУ251.

Расчёт нападавших был прост: когда машина поравняется с заложенной взрывчаткой, координатор, наблюдающий в бинокль, даёт команду взрывотехнику, и тот приводит СВУ в действие; стальные

шарики СВУ и лежащие рядом камни должны выполнить роль шрапнели. Но поражающие элементы вылетели на дорогу и только немного задели машину. Колёса поражены не были, поэтому машина даже не сбавила ход. Вряд ли расчёт делался на остановку машины с последующим добиванием, — следов засады в районе взрыва обнаружено не было. Ополченцы нашли только лёжку координатора подрыва. От места покушения к возвышению холма вела свежепротоптанная тропинка длиной метров 150. Наверху в большой трубе из кирпичей с доской была сооружена скамейка, где предположительно сидел корректировщик с биноклем и следил за дорогой.

О реакции на покушение бойцов бригады Юрий Горошко пишет:

Примерно 22.00 того же дня. Здание штаба «Призрака».

— Тавр, глянь, что по местным луганским каналам уже кричат, — говорит мне Лесник, протягивая свой телефон.

— А чё там?

— Да ты сам видос посмотри.

Открываю видео. Там, если коротко, говорится о том, что на командира бригады «Призрак» сегодня вечером было совершено неудачное покушение неизвестной украинской диверсионной группой.

— Оперативно работают ребята. Уже и укропов назначили главными виновниками, — говорю я Леснику.

— Так и я о том же. И откуда только они это всё берут? С чего они взяли, что это укропы? — возмущается Лесник.

— Ну, так ведь больше некому, кроме как укропам. Иначе народ не поймёт.

— Ну да. Типа Плотва тут ни при чём.

— Я не понимаю, почему Плотницкого не уберут? — вступает в разговор Метла. — Москва разве ничего не знает и не понимает?

— Метла, а ты думаешь, что Москва не в курсе, что здесь происходит? — улыбаюсь я ему.

— Тавр, тогда к чему весь этот цирк с укропами?

— Метла, ты чё, как маленький. Ты ещё не понял, кому это всё надо и для чего? — наезжает на Метёлку Лесник. — На днях Косогора в Антраците зачистили, слышал? До этого ещё кучу командиров положили. Теперь вот Мозгового хотели. Чё тут не понятного? Лично мне всё ясно, кто это делает«252.

«Всё ясно» было и большинству жителей ЛНР. Никто, конечно, не имел убедительных доказательств причастности властей ЛНР и лично Плотницкого к покушению, но именно глава республики в глазах людей сразу стал главным подозреваемым.

Сам Плотницкий свою причастность, конечно, отрицал. Через два дня после покушения, 9 марта, в штабе армейского корпуса проходило совещание по организации территориальной обороны, на которое прибыл Плотницкий, — формально тербаты подчинялись именно ему. От «Призрака» присутствовал Юрий Шевченко.

После совещания Шевченко вышел во двор покурить. К нему подошёл Плотницкий:

— Как здоровье Алексея Борисовича?

— Вашими молитвами, Игорь Венедиктович.

— Передайте Алексею Борисовичу, что это не я, — поспешил заверить Плотницкий, сделав вид, что не заметил иронии.

— Передам. Награды за Дебальцево когда будут?

— Всё будет, готовьте списки. Я для «Призрака» ускорю.

Вечером 7 числа, оправившись после покушения, Мозговой выступил с видеообращением:

Дорогие мои недочеловеки. Сейчас произошло то, что в принципе многие уже предрекали. Многие предупреждали о том, что может быть покушение. Ну, случилось. Ну и ничего страшного. Я вам так скажу. Я всех прощаю. Прощаю, потому что, кроме вас, есть намного важнее вопросы. Нам необходимо, в конце концов, заниматься законостроительством. Нам необходимо заниматься тем, чтобы власть вcё-таки была народной. И она будет. Все конституционные права будут соблюдаться. Будут.

Возвращаясь к сегодняшнему. Ну, случилось. Ну, бывает. В банку с пауками вы меня не затащите. Я никому не собираюсь мстить. Я никого не объявляю врагом. А знаете, почему? Потому что самый главный враг у нас, у народа, — это наша бездеятельность. Наша неактивность. Наше непонимание того, что народ и есть власть. А все вот эти потуги создать суматоху внутри республики… не пройдёт. Раны залечатся. Но надо идти дальше«253.

9 марта Мозговой выступил на пресс-конференции в Алчевске, чтобы ответить на вопросы о покушении и своих дальнейших планах. Как и в недавнем видеообращении, комбриг никого прямо не обвинил, но выразил несогласие с версией официального Луганска о том, что покушение организовано украинской диверсионной группой:

— Было озвучено, что это якобы ДРГ противника. Да нет никаких ДРГ противника! Было озвучено, что их якобы двадцать групп бродят где-то. Я не уверен, что во всей армии Украины не нашлось бы профессионалов, которые довели бы дело до логического завершения. Работа, как вы видите, была сделана немножко топорно. Профессионалы так не действуют. В конце концов, достаточно было бы двух гранатомётов — от машины ничего бы не осталось.

В плане провокации — для меня эта версия ближе всего. Потому что уж очень настойчиво пытаются столкнуть всех лбами внутри самой республики. И это происходит уже довольно продолжительное время. Почему я в первый день и сказал, что ни на какие провокации не поведусь и никого врагом объявлять не буду.

Очень многие сейчас начали обвинять господина Плотницкого. Мол, как же так, вот и до вас добрались, а вы его никак не накажете. Но прежде чем кого-то наказывать, необходимо сначала доказать его причастность, как минимум. Если у нас таких доказательств нет, — никто не имеет права обвинять. Презумпцию невиновности никто не отменял. Это первое. Второе: Плотницкий — это еще не всё правительство ЛНР. Кто даст гарантию, что вокруг Плотницкого не находится масса прилипал, которым неинтересно, чтобы у нас было всё в порядке? Я не уверен.

— Вы будете принимать дополнительные меры безопасности? — спросил журналист.

— Это у службы безопасности спросите, я не знаю. Я никогда на охрану не возлагал свои надежды. Сколько мы знаем случаев — даже у супердолжностных лиц — при наличии суперохраны — всегда случается так, что если кто желает результата — добьётся, какая бы ни была охрана, какие бы меры предосторожности ни были приняты. Чему быть — того не миновать, вот и всё.

— Не будут ли говорить, что Мозговой сам на себя организовал покушение?

— Уже говорят. Фантазия у людей неисчерпаемая. Некоторым журналистам писать бы фантастические романы — толку было бы больше.

— Были ли вы предупреждены?

— Если предупреждают, то что — надо прекратить свою деятельность? Нет, конечно. Остановиться равносильно тому, чтобы умереть. Двигаться необходимо дальше.

Мозговой двинулся дальше. Но его продолжали активно блокировать. Приведу фрагменты переписки комбрига с Девой в марте-апреле 2015 года.

15 марта:

— Мне как не давали покоя, так и не дают, <…> рвут и дальше на части.

— Пытаются командовать?

— Пытаются разорвать, а значит — уничтожить.

— Бригаду или тебя лично?

— А потом и меня, естественно.

1 апреля:

«В Новгороде отменили мою встречу с горожанами. Якобы не разрешила Москва».

7 апреля:

«Как давили меня, так и давят. А то и пуще прежнего».

9 апреля:

«Судя по всему, снова против меня волну здесь поднимают. Сегодня министры на совещании высказывали претензии директору училища за общение со мной. Настоятельно просили больше этого не делать».