Мозговой

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

24 мая 2016

В 8 утра Юрий Шевченко выехал из Алчевска в Луганск. Бывшего начальника штаба «Призрака», а ныне командира 4-й бригады Народной милиции, вызвал к себе глава ЛНР Игорь Плотницкий.

Шевченко ехал на бронированном микроавтобусе с охраной — на всякий случай, мало ли что в дороге приключится. С комбригом вызвалась поехать жена Яна. Сказала: «Вдруг тебя арестовать захотят, а со мной, может, поостерегутся». Соображение было наивное, но Шевченко спорить не стал.

На полпути ему позвонили. Шевченко достал смартфон, на нём высветился жёлто-синий квадратик и имя Плотницкого — украинским флажком командир 4-й бригады обозначал категорию лиц в ЛНР, к которой относился неприязненно.

— Вы где? — строго спросил глава ЛНР.

— В дороге, скоро буду.

— Я вас жду.

Машину Шевченко оставил за два квартала от администрации. Жену с бойцами попросил остаться в машине и пошёл к правительственному зданию. На крыльце его встретил начальник Управления Народной милиции Олег Анащенко (позывной Спец).

— Здравия желаю, — радушно поприветствовал Шевченко, у которого с ним были тёплые отношения.

— Привет, Юр, — приобнял его Спец и сопроводил в здание.

В приёмной главы республики уже ждал министр МВД Игорь Корнет.

— О, здорово, Валерьич, — протянул руку Корнет. Через минуту зашёл руководитель МГБ Леонид Пасечник.

— Привет, а что за буча у вас? — спросил он Шевченко.

Комбриг не успел ответить, как в приёмную зашла Марина Филиппова — замруководителя администрации главы ЛНР. Она подошла к Шевченку и строго спросила:

— Вы зачем поставили памятник в центре города? Вам же сказали — ставьте на месте гибели!

Шевченко впервые видел Филиппову и не понимал, почему она говорит с ним о памятнике:

— Женщина, простите, а вы кто?

— Сотрудник администрации главы!

— Ну вот и занимайтесь своим делом, — отрезал Шевченко.

Подошёл генеральный прокурор Заур Исмаилов. Убедившись, что все в сборе, Филиппова открыла дверь в кабинет Плотницкого, пропуская собравшихся. Глава ЛНР сидел за столом и с мрачным видом ждал.

— Ну, что, товарищ полковник? — начал Плотницкий, когда все расселись. — Вы понимаете, что наделали? Знаете, почему я собрал сейчас всех министров-силовиков на экстренное совещание?

— Знаю, — с обескураженным видом ответил Шевченко. — Но, честно говоря, удивлён возникшему ажиотажу.

Глава ЛНР взял со стола кипу бумаг — это были распечатки записей из соцсетей и украинских СМИ.

— Вы это видели, полковник? — Плотницкий помахал бумагами. — Сейчас этому памятнику жители накинут петлю на шею и скинут. Кто вы такой, чтобы решать эти вопросы?! Посмотрите, что украинские сайты пишут!

— А нам какое дело, что они там пишут? Я вообще их не читаю и вам не советую.

Плотницкий, помолчав, повернулся к Анащенку:

— Олег Владимирович, какая у него сейчас должность?

— Командир 4-й бригады.

— Уволить. Немедленно. Здесь право решать вопросы только у меня. Уволить! Сегодня же! Это что же такое получается? Кто кому захотел, тот и ставит памятник? Я вам что сказал? — Плотницкий уставился на Шевченко. — Что разрешаю поставить на месте гибели. Вам пошли навстречу, а вы кашу заварили. Вы представляете, какой вред нанесли руководству республики, поставив памятник в Алчевске?

Памятник Алексею Мозговому был установлен накануне, 23 мая — в годовщину гибели комбрига. Глава ЛНР действительно санкционировал установку памятника на месте гибели Мозгового. Но руководство «Призрака» это не устраивало. Во-первых, на трассе было невозможно обеспечить сохранность монумента от вандалов. Во-вторых, он должен был стоять там, где Мозговой прожил последний год жизни. В городе, для которого комбриг многое сделал и с которым навсегда связал своё имя.

Запрета властей «призраки» не опасались и потому, что памятник был установлен на площади у ДК «Металлург» — эта территория находилась на балансе Алчевского металлургического комбината, а с руководством АМК установка была согласована.

Идея памятника Мозговому в Алчевске принадлежит известному волонтёру Глебу Корнилову, который снабжал бригаду «Призрак». Значительные средства на создание монумента собрал его «Фонд помощи Новороссии». Работу безвозмездно выполнил скульптор Николай Яснополян.

Во второй половине мая 2016-го памятник был доставлен в Алчевск. По ЛНР сразу же поползли слухи о том, что Игорь Плотницкий против памятника Мозговому. 23 мая на открытие пришло около двух тысяч людей из Алчевска и других городов. Даже если у властей были планы помешать открытию памятника, то при таком стечении народа это было бы довольно затруднительно и опасно.

Строительные работы — заливка бетона, установка креплений — начались ещё 22 числа вечером. С Юрием Шевченком один за другим связывались местные власти, военное руководство, представители главы республики. Военные были не против памятника, но просили действовать «без лишнего шума». Мэр Алчевска Наталья Пяткова сообщила, что на неё давят из Луганска, но Шевченко её попросил адресовать всех луганских к нему. Позвонил помощник главы ЛНР и передал от своего шефа послание: памятник Мозговому в Алчевске ставить запрещено, можно только на месте гибели. Шевченко сообщил, что процесс уже запущен и попросил его по этому вопросу больше не беспокоить.

Днём 23 мая Алексей Марков написал:

Сейчас в Алчевске идёт установка памятника нашему комбригу Алексею Борисовичу Мозговому. Значительное число местных жителей со вчерашнего дня окружает площадку. Готовые в любой момент помочь руками или инструментом, а при необходимости и защитить сам монумент, как когда-то Борисыч защищал их самих.

Возможно, завтра нас лишат должностей и званий. Возможно, даже посадят. Но решение «призраков» было общим и единогласным: на годовщину гибели памятник комбригу Мозговому и идее, которую он олицетворял, будет стоять в городе. Мы дали слово народу и сдержим его, чего бы нам это ни стоило"306.

Вечером Марков написал:

Завтра нас будут наказывать. Но мы взяли в руки оружие и пошли на войну отнюдь не за тем, чтобы пугаться очередного чиновника«307.

Самый главный чиновник ЛНР был в ярости. Наутро Плотницкий собрал совещание с участием глав всех силовых ведомств и вызвал на ковёр Юрия Шевченко.

Выслушав тираду Плотницкого о вреде, который нанёс руководству ЛНР памятник Мозговому, Шевченко сказал:

— Решение принял я, исходя из нескольких обстоятельств. Гораздо хуже для республики было бы не ставить этот памятник. Разговоры об этом начались ещё в день похорон. И вы лично, Игорь Венедиктович, когда мы вместе с вами и Кобзоном стояли на сцене, обещали, что мы увековечим память первого командира «Призрака». Люди по всей России собирали деньги на этот памятник! В российской, в иностранной прессе были анонсы этого события. Не поставив памятник, мы бы обманули тысячи людей. Я вообще не думал, что всё это может стать проблемой…

— Я не помню такого разговора! — перебил Плотницкий. — Тогда был один политический момент, сейчас — другое время. Для меня Мозговой не является героем! Кто такой вообще Мозговой? Главарь банды, которая грабила людей. В каких боях вы участвовали? Бежали отовсюду! Сидели в своем Алчевске, контрабандой занимались.

— Контрабандой?! — возмутился Шевченко. — Да вы на карте посмотрите: где мы стоим, и где контрабанда!

Леонид Пасечник возразил:

— Игорь Венедиктович, по части контрабанды у моего ведомства к «Призраку» никаких претензий никогда не было.

— И у нас не было с ними проблем, — поддержал Игорь Корнет. — Наоборот, в «Призраке» только помогали нам в вопросах правопорядка, и с нарушениями на границе разбирались вместе.

Командир 4-й бригады продолжил:

— Эта «банда» из Алчевска, как вы выразились, всегда на переднем крае, на линии фронта. Уже больше года назад, после Дебальцева, мы как приняли позиции по Бахмутке, так и держим их.

— Вот только про Дебальцево мне не рассказывайте! — скривился Плотницкий. — Воевали они! Знаю я, как вы воевали. Как не шли в атаку, как в тылах отсиживались. До сих пор все смеются. Не рассказывайте мне хотя бы о Дебальцеве! Я там тоже был. И решения разные принимал. Вот он, — Плотницкий показал на Корнета, — там был. Вот он, — показал на Анащенко, — там был. А «Призрака» я там не видел.

— Когда «Призрак» зашёл на плацдарм 8 Марта в Дебальцеве 13-го февраля, там уже действительно была группа Спеца308. Это никто не оспорит. Но обвинять «Призрак» в трусости непозволительно никому!

— Да ладно вам! Зайдите в интернет, там видео, где вы бабушек из автобуса выкидывали, чтобы своё барахло вывезти с Дебальцева. «Призрак», понимаешь. Двести человек — вот весь ваш «Призрак»!

По центру: организатор установки памятника Глеб Корнилов

Рассказываете мне тут. Этот памятник нужен только вашему сборищу. Тоже мне, бригада!

— У Мозгового я был начальником штаба, — возразил командир, — и все свои слова могу подтвердить боевыми документами из архива. 1867 человек — таким было максимальное количество в бригаде. В Дебальцевской операции участвовали, исходя из поставленных общим командованием задач. О бабушках, выкинутых из автобуса… Я такого видео не видел. Если у вас есть доказательства — предъявите. Почему вы считаете, что люди, способные организовать разведку и радиоперехват, спасшие не одну жизнь в Дебальцеве, не вели учётных боевых документов? Я вам могу рассказать об этой операции день за днём, час за часом…

Памятник Мозговому в Алчевске

— Хватит мне сказки рассказывать. Знаю я всё. Я ещё раз вас спрашиваю: почему вы не выполнили мой приказ? Почему в нарушение всех законов поставили памятник? Я же сказал, что разрешаю только на месте гибели. Ещё раз спрашиваю: кто такой Мозговой? За какие заслуги ему памятник нужно ставить? Вы понимаете, какую вы кашу заварили? А мне теперь, как всегда, расхлёбывать! Народ возмущён этим памятником, и я сейчас буду думать, что с этим делать. Меня избрал народ, и я здесь буду принимать решения, кому ставить памятники, а кому не ставить. Нельзя со своим уставом лезть в чужой дом. Вы не понимаете менталитета наших людей. Вы не понимаете народа Донбасса.

— Игорь Венедиктович, я шестнадцать лет жизни проработал на российско-украинской границе и смею утверждать, что знаю местный менталитет.

— Вы для нас чужой. Вот вы сейчас сидите здесь с нашивками "Ростов«309, «Новороссия». А должны быть наши нашивки, ЛНРовские!

— Я никогда не скрывал, что являюсь гражданином России. И сюда приехал воевать именно за Новороссию, как и Мозговой.

— Какая ещё Новороссия? Нет и не будет никакой Новороссии!

— Новороссия — будет.

— Не будет. Хватит. Езжайте домой, это я вам настоятельно советую. Не уедете — получите проблемы, это я вам лично обещаю. Я отстраняю вас от должности. Не нужны вы нам здесь. Я строю республику, бандиты мне здесь не нужны.

— Я прошу вас выбирать выражения.

— Всё. Я всё сказал. Рекомендую ехать домой. Жизни здесь я вам не дам. Вы для нас чужой. Вы уволены. — Плотницкий повернулся к Анащенку. — Олег Владимирович, это понятно?