Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

Он поднялся на несколько ярусов, чтобы встать перед Повелителем. Они принялись кружить друг напротив друга, словно не поделившие добычу хищника. Павианы поспешили освободить для них место и столпились у стен.

– Вы сомневаетесь в моих приказах? – с вызовом спросил Повелитель. – Что вы сами говорили советникам, когда были Повелителем? Ах да, если вам не нравятся мои решения, сместите меня и отпустите во Мрак.

Он вложил обсидиановый кинжал в ладонь тени лорда Веломри. Тот покачал головой и отступил. Повелитель занял его место рядом с Олафом.

Нужно отринуть страх и говорить с ними, как с равными. Если показать слабость, то они его затравят. Совсем как в Академии. Вдох-выдох. Собраться! Голос твёрдый, взгляд прямой.

– Ты староверческий бог? Какой стихией повелеваешь? – спросил Олаф фамильярно.

– Мраком. Мы все здесь его слуги, – Повелитель прижал ладонь к груди и низко поклонился.

Значит, это и есть хозяева чёрного гула, бездушников, нзамбо и прочей мерзости. А что, если они не подражают его знакомым? Что, если это их настоящий облик? Тогда Герда права. Лорд Веломри и все Магистры одержимы Мраком.

Кто тогда их Повелитель? Он ведь тоже кажется знакомым, будто отражение в зеркале.

– В детстве я мечтал стать Небесным Повелителем, как мой отец, – видя, что Олаф молчит, продолжил говорить Повелитель Мрака. – Но однажды я спустился в Шибальбу и застрял здесь навсегда. Моя участь – копаться в человеческих пороках и судить грешников. Не слишком приятное занятие, согласись.

Нет, всё это морок. Нельзя ему поддаваться, пускай даже на затылке шевелятся волосы и в горле стоит удушливый ком.

– Я тоже судья и считаю это занятие почётным. Мы защищаем слабых, поддерживаем порядок, восстанавливаем справедливость и наказываем виновных. Без нас мир погрязнет в хаосе, и люди начнут убивать друг друга из-за мнимых обид.

– Конечно, ты судья! Кем ты ещё можешь быть? – развеселился Повелитель Мрака. – Только не тешь себя надеждой, что Лучезарные помогают людям. Вы просто боретесь за власть и признание. Только плата за ваше могущество намного больше, чем можно вынести. Ты к этому готов? Чему тебя учил наставник? – Повелитель взглянул на тень лорда Веломри и передразнил его: – «Иногда необходимо пожертвовать кем-то или чем-то, чтобы избежать многих печалей». Чем готов пожертвовать ты?

– Ради власти? Ничем. Я хочу спасти друга и вернуть свой отряд.

– Но именно это и приведёт к большому горю. Если ты спасёшь друга сейчас, то в будущем тебе придётся убить его собственными руками: осудить и казнить. Ты точно этого хочешь?

– Разве есть разница, предать его сейчас или убить потом? Я не сделаю этого ни сейчас, ни потом. Когда мы начнём игру? Я пришёл сюда только за этим.

– Мы уже играем. Не понимаешь? – Повелитель схватил его за руку и направил к нише с мячами.

От его прикосновений кожа немела, но вместе с тем они казались до ужаса знакомыми. Кто же это? Кто?!

– Покажи лицо. Я хочу знать, с кем имею дело, – потребовал Олаф, вырвавшись из стальной хватки.

Его же уговаривают, уговаривают очень терпеливо. Значит, он для чего-то нужен. Для забавы или для чего-то куда более жуткого? Гадать бесполезно, лучше воспользоваться своим положением.

Тень лорда Веломри снова подалась к ним:

– Остановитесь, мой Повелитель! Вы и так открыли ему слишком много!

– Каждый из нас волен сам решать, кому являть свой лик. Я намерен удовлетворить его просьбу, а вам предлагаю наблюдать молча. В конце концов это – моё семейное дело, а не ваша затянувшаяся месть.

Тень лорда Веломри вернулась на трибуны. Повелитель скинул с себя плащ, превращавший его в тень, и вышел на свет.

– Ну как, нравлюсь?

Ростом он оказался с Олафа. Фигуру скрывала расшитая золотистыми узорами мантия из голубого шёлка. Голову украшал золотой венец в виде языков пламени. Две тонкие белые косицы спускались из-под него к плечам. На лице – маска сипухи. В её прорезях горели разноцветные глаза – один голубой, другой зелёный.

Это ему Олаф кланялся в зале с куклами, это его взгляд преследовал их всю дорогу через Шибальбу. Всё, что здесь происходило действительно игра. Его игра.

Олаф прищурился, с трудом припоминая, что было в оставшейся за бортом «Музыки» жизни.

– Я видел тебя в мыслях Флавио. Правда, тогда ты выглядел не величаво, а устрашающе.

– Он напал на члена моей семьи. Как ты мог заметить, семья для меня – святое. Только я могу их мучить.

– Герда твоя родственница? – не поверил Олаф.

– Не кровная, но что-то в ней есть. Ты же сам бросился её спасать, как только услышал зов о помощи.

– Причём тут я?

Хотелось спросить, почему тогда Повелитель следовал за ним, а не за Гердой.

– Очень даже причём. Всё, что происходило в твоей жизни, лишь готовило тебя ко встрече со мной.

– И сколько же я нагрешил?

Он всегда следил за чистотой своих помыслов и правильностью поступков. Пара промахов в Гундигарде, за которые его пристыдили друзья, не в счёт. Он никогда не нарушал законов и судил только по справедливости.

– Куда больше, чем Флавио. Несмотря на его веру в свою божественность, он оставался букашкой, а ты – исполин. Хочешь, открою тебе истину, которую вы так отчаянно ищите? Ваш Дольний мир со всей его рациональностью и строгим порядком всего-навсего иллюзия. Искажённое отражение настоящего мира, который куда больше, чем может представить ограниченный человеческий разум. Но ты способен увидеть звёзды, достаточно пробудиться от сна.

– Неправда! Это вы, вы все и Шибальба тоже – порождения кошмара и дурманящих трав. Я проснусь, и вы развеетесь, как дым.

– Конечно, – снисходительно кивнул Повелитель. – Знаешь, как нас развеять? Ты знаешь, как убить бога?

– Староверческого? – попытался унизить его Олаф. – Абсолют убить нельзя. Он идеален, у него нет изъянов. Смерти подвержены только такие несовершенные выдумки дремучих людей, как вы.

– Абсолют – это пустота, с которой всё начинается и заканчивается. Совершенная и упорядоченная, потому что в ней ничего нет. К ней ты стремишься?

Он издевается?!

– Чтобы убить тебя, надо назвать твоё имя и сорвать с лица маску. Это куда проще, чем играть в дурацкие игры!

Олаф протянул ладонь к лицу Повелителя. Тот не шелохнулся.

– Правильно. А тебя предупредили, что случится после? Ты займёшь место бога и будешь исполнять его обязанности, пока не придут за тобой, – Повелитель подцепил длинными чёрными когтями кожу на подбородке Олафа.

Закапала кровь. Её солоноватый запах отрезвил.

– Ну, же! Сними маску и назови имя. Тогда я займу твоё место, – зашептал в ухо Повелитель.

Олаф с силой оттолкнул его.

– Да нет же, глупое невежественное божество! Где твоя логика? Это я должен убить бога и стать тобой, а не наоборот! Ты и так бог. Или всё-таки жалкий ночной кошмар?

– Только если твой личный. И буду преследовать тебя, пока ты не проснёшься. Давай поторопимся, а то наши зрители теряют терпение. Чем меньше у них терпения, тем меньше времени у твоего друга, – напомнил ему Повелитель.

Павианы закричали с трибун.

Олаф принялся осматривать мячи: подбрасывал их и ловил. Голов там больше не оказалось. Были только деревянные, каучуковые, набитые песком и сеном холщовые и кожаные мячи. Олаф выбрал самый удобный – похожий на мяч чоли.

– Хорошо. Теперь назови противника, – Повелитель указал на трибуны.

Выбрать глупую обезьяну, которая и играть-то вряд ли умеет? Хотя Морти говорил, что самый лёгкий путь не всегда правильный. Олаф перевёл взгляд на Повелителя. Тот ждал, заложив руки за спину.

Единственное, что подсказывало чутьё – нельзя сражаться против себя. Себя не победить. Никогда. Нужно выбрать кого-то другого.

Олаф осмотрел теней, восседавших на тронах. Фигура справа от пустующего центрального трона напоминала Морти, рядом с ним – Герда. Оба выглядели безучастными и крепко держались за руки.

Олаф указал на тень Морти. Тень Герды испуганно ахнула.

– Не сомневался в твоём выборе, – Повелитель потёр ладони. – Самые страшные муки мы причиняем себе сами.

Тень Морти спускалась с трибун. Звенели цепи. Шаги тяжёлые и шаркающие. С грохотом катился привязанный к ногам каменный шар. Что за страшный грех у Морти за душой, раз он терпит такую пытку?

Тень Морти безмолвно замерла напротив Олафа.

Тот обхватил её за плечи:

– Я пришёл тебя спасти. Вспомни меня! Давай выбираться отсюда.

– Это не твой друг, – Повелитель оттолкнул Олафа, заняв место между ним и тенью Морти. – Это мой младший брат. К сожалению, он тоже грешник: лжец, бунтовщик, предатель, братоубийца. Его язык был слишком острым, и мне пришлось его вырвать. Но если ты хочешь, чтобы мой брат стал твоим, достаточно снять маску и назвать имя.

Олаф непонимающе нахмурился.

– Нет? Ладно. Становитесь на линию. Как игрок в мяч мой брат до сих пор не превзойдён. Ты выбрал самого сложного противника. Подавай мяч!

Ударил гонг. Повелитель Мрака вернулся на трон.

Олаф не мог оторвать взгляда от тени Морти. С языком у него будто вырвали душу. Осталась только пустая оболочка-нзамбо, которая двигалась по воле Повелителя.

Противники встали на меловые линии друг напротив друга. Олаф подкинул мяч и ударил по нему правым кулаком. Тень Морти ловко отбила его левым плечом. Мяч подлетел высоко. Пришлось отбежать назад, подпрыгнуть и сшибить его лбом. Аж искры из глаз посыпались!

Мяч опустился к полу, но тень Морти успела принять пас голенью. Небольшое преимущество – Олаф подскочил и отбил бедром. Тень Морти вывернулась и ударил мяч боком.

Олаф повторял про себя: «Я всесильный бог, я один из Братьев-Ветров, что спустились сюда и победили хозяев Шибальбы. Раз они смогли, то и у меня получится. Я всегда им был, поэтому мне не нужно ни снимать маску, ни называть имя, ни занимать место Повелителя Мрака».

Игра шла удивительно слаженно: они будто предугадывали подачи друг друга, быстро бегали по полю и ловко отбивали мяч всеми частями тел, словно оковы Дольнего мира исчезли. Только цепи на ногах тени Морти звенели от каждого шага, гремел привязанный к ногам мяч, напоминая о позорном преимуществе Олафа.

Или нет?

Смысл игры не в том, чтобы победить противника, а в том, чтобы мяч продержался в воздухе как можно дольше. Теперь это получалось, словно наконец они почувствовали себя командой.

Со стороны их партия смотрелась очень красиво, хотя зрители не ценили этого. Павианы недовольно кричали и показывали неприличные знаки, ящеры дремали, склонив головы друг другу на плечи, кособокие твари раскачивались, как деревья на ветру, тени перешёптывались, обсуждая происходящее.

Здесь всё не так, как снаружи. Здесь важна только развязка. А раз за ними не следят, то ничего и не заметят.

Пнув мяч коленом, Олаф сказал про себя:

«Морти, помоги мне. Давай свергнем хозяев Шибальбы и выберемся вместе. Мне невыносимо смотреть на твои страдания. Без тебя моя жизнь была тусклой, одинокой и бессмысленной. Только с тобой я узнал теплоту человеческих отношений. Прошу, вырвись из этого кошмара и протяни мне руку. Мы не делали ничего плохого. Хозяева не имеют права нас мучить. Всё, что говорил Повелитель – ложь».