Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

Зрители возмутились. Кто-то швырнул в Олафа кожурой от банана. Недолетев, она упала у его ног. Брезгливо морщась, помощник поднял её и спрятал за пазуху.

– Хорошо. Остался ещё один подозреваемый, но его дело слишком неправдоподобное, – растерянно ответил помощник и махнул рукой стражникам.

К помосту подвели Арнингхэма. На нём был не элегантный костюм, в которых он щеголял перед девицами в городе, а заношенная тюремная роба. Арнингхэм исхудал и осунулся, хотя спеси и ярости во взгляде не поубавилось.

Олаф недоумённо моргнул.

– Что с вами сегодня? Вы же сами вывели его на чистую воду и выдвинули обвинения, – забеспокоился помощник.

– Всё равно соблюдайте процедуру.

– Как скажете. – Помощник прочистил горло и принялся читать: – В ходе расследования выяснилось, что мастер Арнингхэм присвоил себе чужую личность и обманом занял место в ордене подле Магистра Трюдо. Все годы своей службы он шпионил в пользу бунтовщиков и препятствовал их поимке. Во время празднования Левегара он остался во дворце и помог бунтовщикам проникнуть в тюрьму. В битве под стенами Ловонида он не участвовал, потому что уводил бунтовщиков из города по катакомбам. Он вполне может быть лордом Комри.

Как так? Он же пересекался с Арнингхэмом в Академии. Да и когда бунтовщики проникли в тюрьму, тревогу поднял именно он. А во время битвы Арнингхэм руководил наступлением в подземельях. Конечно, он неприятный тип, но вовсе не предатель. И тем более, не лорд Комри. Ни один человек не может обладать сразу двумя дарами: ты либо мыслечтец, либо ветроплав. Даже у отражающего, как у Герды, аура была бы иной.

Когтистые перчатки стражников соскользнули с плеч Арнингхэма. Он подался вперёд, поправляя упавшие на лицо волосы.

– Что, отказываешься от своих слов? Глаза прячешь? Ты всё это выдумал, чтобы избавиться от соперника!

– Молчать! – Олаф ударил по столу молотком. – Уважение к суду! Я разберусь во всём, если ты не будешь мешать.

– Как уже разобрался с бунтовщиками? Ничего ты без лорда Веломри не можешь: только ложные дела стряпать и доносы строчить. Но стоит появиться малейшим трудностям, как ты всё проваливаешь. Не зря Магистр Трюдо называл тебя слабаком и бездарностью. Никогда он не хотел, чтобы ты становился его преемником. Ты самовольно занял его место!

– Это не имеет отношения к твоему делу. Но ты можешь отправить Архимагистру донесение о моих провалах и бесчинствах. Я соглашусь с любым его решением.

– Конечно, ведь ты его любимая зверушка! Насколько преданная, настолько же недальновидная и глупая. Даже своих близких удержать не можешь. И твоя ученица, и твой лучший друг теперь на моей стороне.

Олаф исподтишка бросил взгляд на Морти. Его бескровные губы шептали:

– Сделай его слова ложью!

– Мастер Харальдссон, что вы решили? – спросил помощник. – Кто из них лорд Комри? Говорите, иначе мы выберем сами.

– Решай, кто ты, трус или подлец, – криво усмехнулся Арнингхэм. – Любой из нас будет преследовать тебя до конца твоей жалкой жизни.

Олаф закатил глаза и без лишних раздумий указал на него.

– Поверь, твоё лицо последнее, что я вспомню.

Стражники схватили Арнингхэма под руки и потащили прочь.

– Врёшь! Сам себе врёшь и прекрасно это знаешь. Ты предатель! Ты всё делаешь не для ордена, а для своего дружка!

Зрители завизжали по-обезьяньи. Послышался топот и треск – они прыгали и ломали скамейки. В Олафа снова полетели ошмётки банановой кожуры.

В глазах ящериц отразилась их будущая добыча. Грозно шипя, стражники вывели Арнингхэма из зала и принялись успокаивать зрителей. Те лупили их кулаками, вырывали чешуйки из доспехов и продолжали кричать.

Морти потерянно таращил глаза. Олаф подошёл к нему и приказал стражникам отпустить его. Тот облегчённо улыбнулся.

– Спасибо, я уже и не чаял. Ты же знаешь…

– Не нужно ничего говорить. Давай уйдём отсюда.

Олаф схватил его за запястье и потянул прочь.

Как только они выбрались в холл, улыбающийся помощник заступил им дрогу.

– Мастер Олаф, поспешите, суд над бунтовщиками уже в самом разгаре. Только вас ждут.

– Я уже вынес решение. Неужели ещё не всё? – нахмурился тот.

Стражники снова схватили Морти за руки.

– Он обвиняется в подстрекательстве к мятежу, – повторил слово в слово то, что говорил раньше, помощник.

– Освободи меня, молю! – простонал Морти прежде, чем его увели.

Олаф поспешил обратно в зал суда. В этот раз он ничего не говорил и не спрашивал. Помощник повторял те же фразы. Зрители обезьянничали, стражники шипели, Морти молил, а Арнингхэм изрыгал проклятья.

– Хорошо! Никто из них не виноват. Отпустите обоих. Арнингхэма можете ещё подержать в застенке, чтобы не сквернословил перед судом, – вынес новое решение Олаф.

– Но так нельзя! Кого-то нужно выбрать! Народ ропщет.

– Мне не предоставили достаточных доказательств. Осудить кого-то только потому, что люди требуют крови? Нет уж!

Крик оглушил. В лицо полетел шквал банановой кожуры. Олаф схватил Морти за руку и выскочил в холл. Навстречу им двигался отряд стражников с обнажёнными мечами.

Олаф выхватил собственный клинок и шепнул Морти:

– Живыми нас не выпустят.

Они бросились в атаку спина к спине. Зазвенела сталь. Головы ящериц полетели на пол. Олаф с Морти помчались к выходу, но впереди снова показался помощник.

– Мастер Олаф, поспешите, суд над бунтовщиками уже в самом разгаре. Только вас ждут.

А-а-а! Что это за порочный круг такой? Как из него выбраться?!

Они сражались снова и снова, пытались бежать. Олаф ругался, угрожал и уговаривал помощника их отпустить, но тот повторял одно и то же.

– Хорошо-хорошо, сдаюсь! – поднял руки Олаф. – Я сделаю, что вы хотите.

Заслушав все доказательства, он с тяжестью на сердце объявил:

– Морти – это лорд Комри. Он сам признался в этом ранее. Но ввиду смягчающих обстоятельств казнь на костре я отменяю. Чтобы усмирить ваш гнев, я передаю свои полномочия Арнингхэму и ухожу с лордом Комри в вечное изгнание. Если кто-либо из братьев в голубых плащах встретит нас, то в его власти будет казнить нас.

Зрители яростно мотали головами. Их монотонное фырчанье перерастало в оглушительный крик. Закрываясь плащами от банановой кожуры, Олаф с Морти выбежали в холл.

Им навстречу вышел помощник.

Он же всё сделал правильно! Как должно быть! Что это за пытка такая, даже хуже, чем на площадке?!

– Чего вы хотите? Чтобы я допустил казнь моего лучшего друга?

К ним подбежал Арнингхэм и вонзил меч Морти в грудь. Тот харкнул кровью и повалился на пол, дёргаясь в судорогах. Олаф бросился к нему и зажал рану руками.

– Помогите! Позовите целителя! Скорее!

Но Морти угасал быстрее огарка свечи.

Взмах наполненных слезами век, и он снова жив. Замер рядом, напряжённо разглядывая радужное сияние на мраморной стене.

Скрип двери напомнил предсмертные сипы. Из-за неё выглянул помощник и взялся за старое:

– Мастер Олаф, поспешите, суд над бунтовщиками уже в самом разгаре. Только вас ждут.

Олаф ударил его мечом, отбросил и снова помчался с Морти к выходу.

Больше стражников они не жалели. Рекой лилась зелёная кровь.

Чей-то клинок вонзился в живот Олафа. Вспышка боли затмила разум. Всего на мгновение.

А потом Олаф снова оказался перед приветливо улыбающимся помощником.

– А-а-а! Чего же вы хотите?! – закричал Олаф в отчаянии.

– Пройдёмте, – умиротворённо пригласил его в зал заседаний помощник.