Истоки инквизиции в Испании XV века

VII

Это прямое свидетельство о состоянии иудаизма среди марранов и количестве возможных иудействующих в их среде, сделанное одним из самых ответственных представителей общины конверсо в то время. Оно говорит нам вкратце, что в середине XV в. — то есть до начала Толедских преследований — иудаизм среди марранов практически не существовал. Мы должны подчеркнуть, что это свидетельство отнюдь не единственное. Оно находится в полном согласии с другими свидетельствами, весьма авторитетными и в высшей степени достойными доверия, пришедшими к нам из той эпохи. То, что Докладчик говорит о религиозной позиции марранов второго и третьего поколений, подтверждается, как мы видим, еврейскими источниками и представлено как общеизвестная истина, которую никто не может отрицать всерьёз. Далее, то, что он говорит о толедских судах и результатах их расследования, полностью, как мы покажем, поддерживается другими источниками того времени. И, наконец, его слова о возможном числе иудействующих марранов в то время следует понимать в свете его более широких взглядов на потомков первоначальных новообращённых. Так как эти потомки составляли в то время подавляющее большинство марранов, малочисленность иудействующих, как это описано Докладчиком, укладывается в общую картину.

Разумеется, это не более чем приблизительная оценка, и он мог определить число иудействующих в Толедо значительно ниже, чем это было на самом деле. Возможно, ближе к правде было бы насчитать пятьдесят или даже сто, а не десять, но это не изменит общего впечатления, которое он хотел передать. Всё равно их количество останется весьма незначительным, даже если это может привести к заключению, что маленькие группы (или их зародыши) иудействующих марранов существовали в Испании, в особенности в больших городах, и, возможно, они были рассеяны по всей стране. Докладчик должен был тем не менее счесть такое заключение ошибочным, и может быть именно из желания отрицать такую мысль или, скорее, показать её абсурдность он назвал столь низкую цифру.

Конечно, сегодня такое утверждение звучит крайностью, а всякая крайность граничит с преувеличением. Тем не менее сам по себе экстремизм этого и других его утверждений говорит парадоксальным образом в их пользу. Мы должны помнить, что автор этих утверждений был одним из крупнейших испанских юристов своего времени, человеком, которого занятие своей профессией научило тщательно взвешивать свои слова. Более того, его должность Докладчика — того, кто периодически сообщал королю обо всём, что могло заинтересовать королевскую администрацию, — заставляла его следить за достоверностью предоставляемых им сведений и не допускать их явного противоречия фактам. Поэтому, если бы в Кастилии и в Толедо было большое число конверсо, приверженных иудаизму, Докладчик не мог бы сказать, что в Толедо «может быть десяток» таких личностей, или провозглашать невиновность группы в целом в таких сильных и недвусмысленных выражениях. Он не мог бы отметать обвинения толедцев [в якобы неверие марранов в христианство] как облыжные, беспочвенные и проистекающие из жадности, а не чего-либо иного. Более того, в то время как Докладчик делал эти утверждения, выводы толедского расследования уже были известны широкой общественности города, и, несомненно, многие жители города знали их содержание и соответствие истине. Если бы он верил, что расследование могло дать что-то серьёзное против конверсо, с его стороны было бы глупым отрицать это, да ещё в столь безоговорочной форме. В конце концов, он обращался к таким проницательным людям, как Лопе де Барриентос и Хуан Пачеко, которые должны были вскоре посетить Толедо (или уже были там) и получить солидную информацию из достоверных источников. Непостижимо, чтобы «защита» марранов, представленная им, состояла бы из аргументов, которые легко опровергались, как противоречащие фактам.

Поэтому мы должны заключить, что Докладчик абсолютно искренне отверг существование сколько-нибудь заметного количества иудействующих среди марранов. Поскольку в любой попытке раскрыть истоки инквизиции и обнаружить её истинные мотивы вопрос о количестве иудействующих в Кастилии является вопросом первостепенной важности, свидетельству Докладчика должно быть оказано максимальное внимание, и оно должно быть изучено со всех возможных точек зрения. В изучении этого свидетельства особо важно то, что оно даёт и диагноз, и прогноз ситуации иудействования. Докладчик не игнорирует тот факт, что там и тут встречались отдельные индивидуумы, которые начинали обдумывать или проповедовать «возвращение». В этом, по существу, заключался его диагноз. Но в этих отдельных случаях он видел симптомы того, что случится или может случиться — образование трещин в солидном христианском фронте, который в тот момент демонстрировали марраны. По существу, кажется, что он не пытается уменьшить, но скорее указать на опасность поворота марранов к иудаизму из-за расового преследования — опасность, которая, по его мнению, может оказаться реальной, если преследования не прекратятся. Он пока ещё видел это просто как возможность, как что-то, что может случиться под влиянием злодеяний, и он мог чувствовать себя свободным обсуждать эту возможность именно потому, что знал, насколько позитивна реальность. В любом случае он не мог видеть никакого противоречия между своим настаиванием на религиозной невинности марранов (и чрезвычайной малочисленности иудействующих среди них), с одной стороны, и опасностью расширения, а может, и широкомасштабного расширения течения возврата к иудаизму, которое он представлял в качестве возможного развития событий, с другой стороны.

При всём этом мы не должны забывать, что он был дипломатом и тактиком, призванным отразить атаку врагов, и у него могла быть и скрытая причина занять именно эту позицию. Он, безусловно, принимал во внимание потенциал «возвращения», потенциал хотя и ограниченный, но при этих обстоятельствах реальный, и если эти случаи возвращения к иудаизму участятся, то партия Маркоса Гарсии выжмет из этого максимум в своей кампании. Указав на причину такой возможности, он переводил обвинения с конверсо на их хулителей и отводил острие резких обвинений, которое было направлено на конверсо. Если быть ещё яснее, он стремился опередить нападки, предупреждая инфанта, его фаворитов и епископа о ложном впечатлении от историй, которые они могут услышать (будь они правдивыми или вымышленными) об «иудействующих» в Толедо. А главное, он пользовался случаем предостеречь их от попадания в ловушку необузданного обобщения, которое всё время применяли противники марранов и наверняка использовали бы обобщения еще активнее, если бы обнаружились действительные случаи «возвращения к иудаизму».