Сборник историй и сказок 2020

***

Шел дождь. Почему-то только на голову, и Элла, ещё толком не придя в себя, натянула капюшон. Шапка, наверное, свалилась, надо бы поискать… Самочувствие колебалось между «отвратительно» и «зато живая», и Элла со стоном открыла глаза.

Было светло. Наверное, услышали ее вопль и зажгли в доме свет, или пришел кто-то с фонарем, или даже приехала полиция с фарами. Все эти предположения пронеслись в голове за какую-то долю секунды, и Элла подняла голову, морально готовясь извиняться, объясняться, а, может, даже платить штраф.

И замерла, проглотив не сказанное «сорри».

Ни елочки с таинственными огнями, ни палисадника, в котором та елочка росла, ни даже лондонской улицы. Она сидела, почему-то обнимая свою сумку, посреди… клумбы? грядки? Да, пожалуй, грядки. Тщательно вскопанная земля знакомо и успокаивающе пахла выдержанным компостом, а из-под ног и из-под раскинувшихся пол дубленки торчали смятые и сломанные растения, которые Элла, к своему стыду, не сумела опознать с первого взгляда. Да и не до опознаний было. Она же все здесь разгромила!

А прямо перед ней стоял, видимо, хозяин пострадавших насаждений. И был он в явном шоке: застыл памятником самому себе с вытянутой вперед рукой, а выражение лица Элла и описать бы не взялась, даже если бы от этого зависели ее жизнь и туристическая виза.

— Пресвятая лаванда! Как вы здесь… Как вы здесь оказались? — воскликнул он и отдернул руку. Дождь прекратился.

— Н-не знаю, а где я? — Элла попыталась встать и охнула: неприятно прострелило от поясницы к копчику. — Я упала. Но… не здесь.

— Упали в мои шепчущие аренарии? Боже мой! А я вас ещё и полил. Ох, как неловко. — Он всплеснул руками и кинулся ее поднимать. Отобрал и переставил на дорожку сумку, подхватил под мышки. — Вот так, осторожнее! Ничего не сломано, но нужно проверить тщательнее.

— Ничего. Кроме ваших очень странных аренарий, — отозвалась Элла, вцепляясь в спасителя. — Кажется. Но ушиб точно есть.

— Где ушиб?

«На заднице, но не заявлять же об этом прямо», — мрачно подумала Элла.

— Ох, да что ж это я! Совсем растерялся, — незнакомец резко провел ладонью сверху вниз, и словно следом за этим жестом от макушки Эллы — по голове, шее, плечам, по спине и рукам, по ушибленной заднице, до самых пяток, прошла горячая, покалывающая сотнями иголочек волна. И сразу стало легче. Исчезла тяжесть в голове, а Элла только теперь поняла, что эта тяжесть была. Перестали ныть и словно даже распрямились плечи. И ушиб, который Элла за какой-то миг успела очень даже хорошо почувствовать, перестал болеть, как по волшебству. Будто и не падала, и не устала от непривычного перелета, готовки в чужой квартире и эпичной ссоры с мамочкой Дилана, и вообще помолодела лет на пять, если не на десять.

— Теперь должно быть лучше, — взволнованно и слегка вопросительно заявил этот непонятный то ли джентльмен, то ли огородник. Хотя почему, собственно, одно должно исключать другое? И Элла наконец-то решилась рассмотреть его повнимательней, а то первый взгляд выхватил только круглое лицо под русыми волосами и пухлые руки с короткими пальцами.

Он был невысок — ненамного выше нее. Не толст, но… «уютно округлый», так, пожалуй, было бы верно. С добродушным лицом и пронзительно-голубыми глазами. И под взглядом этих встревоженных глаз неудержимо захотелось улыбнуться.

— Не просто лучше, а прекрасно! Вы волшебник, — улыбнулась Элла. — Как у вас это получается?

— Я — волшебник, — развел он руками. — А вы, как я понимаю, нет?

Элла не любила глупых шуток, и в любой другой ситуации сочла бы подобное именно глупой шуткой. Но голубоглазый джентльмен казался настолько искренним, что она… поверила? Вот так сразу?

— Я — нет, — вздохнула она. — И совершенно не понимаю, что произошло. Но… простите, как вас называть? Я — Элла.

«Можно Элли» застряло где-то на полпути: так она когда-то сказала Дилану, и сейчас решительно не хотела повторять ничего из такого неудачного, даже толком не начавшегося романа. В том числе собственное имя.

— Честер. Честер Фулли. Очень рад знакомству. Пусть даже такому неловкому. Прошу вас, дайте мне пару минут. Я должен…

— Исправить последствия моего ужасного для ваших аренарий падения? — предположила Элла. — Если позволите, я с радостью помогу. Я, правда, не волшебница, но в растениях кое-что смыслю. Хотя должна признать, что такие аренарии вижу впервые. Новый сорт?

— Что вы! Аренария шепчущая — один из древнейших видов. Единственный, ценность которого не только в красоте, но и в целебных свойствах. Впрочем, если вам не приходилось бывать в магически насыщенных зонах или в теплицах вроде моей… Для произрастания аренарии шепчущей требуется богатая магией среда, поэтому встретить ее можно далеко не везде.

Честер рассказывал, а сам взмахивал руками, и смятые растения распрямлялись, а отломанные веточки втыкались в рыхлую почву, видимо, для укоренения. Элла только ошарашенно смотрела, все меньше понимая, куда она попала, и все больше подозревая, что… попала?! Не могла же она не знать, что в родном мире существуют волшебники, магия… магические разновидности аренарии, а может, и еще чего-нибудь? Или под грифом «совершенно секретно» и не то спрячешь? Но Честер говорил так, будто бывать в «магически насыщенных зонах» — не такое уж невероятное явление, да и свою принадлежность к волшебникам признал спокойно, будто в этом нет ничего непонятного и уж тем более секретного.

— Ну вот и все, — удовлетворенно осмотрев результат своих трудов, Честер обернулся. — Пойдемте в гостиную. Выясним, откуда вы взялись, и отправим вас обратно. Вас ведь наверняка ждут, — он выразительно окинул взглядом сумку, — с этим.

— Не ждут, — со вздохом призналась Элла. — Я, можно сказать, сбежала из-за новогоднего стола… вместе со всем столом, — она невесело рассмеялась.

— Ново… — Честер взглянул на часы и уставился на нее в полнейшем изумлении. — Но я же ушел в теплицу в девять! Идемте, идемте скорее! У нас пятнадцать минут на все!

И потащил Эллу за собой — она и сумку подхватить не успела, потому что Честер по — джентльменски успел первым. Даже по сторонам смотреть не получалось, хотя очень хотелось. Попасть в магическую, волшебную, но не сказочную а настоящую теплицу с неизвестными ей растениями! Да о таком подарке на Новый год она и не мечтала. «Ничего, — пообещала себе Элла, — позже попрошу показать».

Могла ли она думать, что теплица — это ещё не все? Далеко не все! Пробежав следом за Честером по коридорам, холлам, галереям — довольно-таки просторно для обычного дома, но Элла отметила это краем сознания и тут же забыла — она замерла на пороге комнаты, рядом с которой теплица казалась разве что самую малость интереснее школьных горшков с неубиваемыми кактусами, алоэ и традесканцией.

Джунгли. Лианы как минимум восьми разных видов, точнее Элла не могла сказать, потому что тропической флорой не слишком увлекалась. Орхидеи — целый цветник орхидей, несколько десятков разновидностей. Огромные черно-золотые бабочки и яркие лазурные… колибри?!

Наряженная елочка посреди этого невероятного великолепия смотрелась так странно, что Элла, абсолютно не думая, сказала:

— Ей же климат не подходит. Елке. Жарко, влажно и… — Она осеклась: «Боже, что я несу?! При чем тут елка, разве это важно?!» Шагнула вперед, медленно осматриваясь. Прошептала: — Какая красота…

— Она потерпит немного. А вот вам — точно жарко. Позвольте я помогу, — Элла, все еще как во сне, кивнула, медленно расстегнула дубленку, Честер помог снять и исчез куда-то. Пока Элла рассматривала роскошный куст лиловых неведомых цветов, успел вернуться. И так вернуться, что вопрос — что это, собственно, за куст? — замер на губах, а глаза стали, наверное, круглыми и огромными, как у мультяшных персонажей.

Вереница блюд плыла перед Честером по воздуху — не зря Элле вспомнились мультики, потому что только там такое и увидишь. Торжественную процессию возглавляла индейка на круглом блюде, следом плыли какие-то пудинги или, может быть, пироги — Элла не различала эти изыски английской кухни, кофейник… и замыкал процессию Честер с донельзя расстроенным лицом. Печально опущенные уголки губ и трагически заломленные брови словно на весь мир кричали: «Все плохо! Нет, все не просто плохо, а ужасно, невыносимо и непоправимо!»

— Что с вами?! — не выдержала Элла.

— Миссис Фергюсон уехала на праздники к родным, — объяснил он, расставляя блюда на столе, все так же, не прикасаясь. Силой мысли, что ли? — Это моя экономка. И вместе с ней из моей кухни исчезла жизнь. Там невыразимо печально. Прошу прощения, это вряд ли напоминает настоящий праздничный ужин. Но это все… — он замялся, откровенно смутившись. — Все, что осталось. И все, что я в состоянии разогреть магией, не испортив.

— Но это же прекрасно! Заодно вы разогреете магией котлеты по-киевски, а остальное можно есть холодным, — и Элла радостно принялась распаковывать сумку. Наполеон в пергаментной бумаге, острые помидорки-черри и хрустящие соленые огурчики, сырные шарики с чесноком, рулетики из ветчины, фаршированные яйца, селедка под шубой и гвоздь новогоднего стола — оливье! — Вы не представляете, как я расстроилась от мысли, что некому оценить все то, что я наготовила! Но вдвоем у нас есть шансы, правда?

— О, шансы есть! — обрадовался Честер. — Еще какие! — И спросил, с интересом разглядывая смявшиеся от транспортировки шарики, те самые, о которых так пренебрежительно отозвалась миссис Уилберн. — А что это?

— Попробуйте! — предложила Элла. И, секунду поколебавшись, предупредила для очистки совести: — Если вас не пугает чеснок.

— Пугает? — удивился Честер. — Хм. Никогда не рассматривал чеснок в таком аспекте. Но… надо же проверить, верно?

Пробовал он удивительным образом — осторожно подхватив шарик на вилку и прикрыв глаза в предвкушении. Выражение лица менялось с недоверчиво-заинтересованного на… пожалуй, довольное. Уж точно ничем не напоминающее брезгливую мину Уилбернов. У Эллы от сердца отлегло — если бы и этот милый голубоглазый Честер не оценил ее любимую закуску, оставалось бы только признать свое поражение и согласиться, что русская кухня — не для британцев.

— Нет, — заключил он, наконец открыв глаза. — Чеснок меня по — прежнему не пугает. Пожалуй, наоборот. Чрезвычайно пикантный вкус! Очень необычный!

— Спасибо, — Элла не сдержала улыбку. — Я так рада, что вам понравилось! Это мой любимый рецепт, на каждый праздник делаю. И оливье, конечно. Вы любите оливье?

— Это оно? — спросил Честер, разглядывая салат. — Не знаю. Но готов узнать сию минуту. Может быть… вина? Я почти не пью, но где-то у меня было…

Элла только хотела сказать, что и она почти не пьет, хотя, конечно, Новый год — это повод… Но не успела открыть рот, как Честер исчез. Как будто шагнул куда-то… куда?

— В другое измерение, — пробормотала Элла. Слова Честера о волшебстве, которые в самом начале знакомства почти не приняла всерьез, с каждым его действием обретали новые краски, смыслы и подробности. И порождали все больше вопросов.

Элла нервно потянула в рот ломтик ветчины, и тут Честер появился снова, с бутылкой вина и парой бокалов. Один из них, уже наполненный, завис перед Эллой и мягко опустился на скатерть.