Тебе повезло, детка!

Только я сегодня не была пьяна, и пусть и была смущена, умом трезво оценивала свои реакции и происходящие со мной изменения. Странное чувство, словно сознание и тело разделились, и действовали независимо друг от друга в этот момент.

И я понимала, к чему всё идёт!

- Вы обещали.

Пальцы на моих бёдрах сжались, впиваясь в кожу, словно в попытке удержать.

- Катя, позволь. - Глухо вырвались у него отрывистые слова, словно каждое давалось с трудом. Или он не хотел выпускать из лёгких воздух, наполненный моим запахом, тратя его на разговор.

Дышал он рвано, и я видела, что едва сдерживается. Его накрывало. Странно наблюдать за тем, что кто-то может настолько сильно нуждаться в другом человеке. Это было вне моего понимания.

Он поднял на меня глаза и на его лице я прочитала неприкрытый голод. Руки, которыми упиралась ему в плечи, в попытке оттолкнуть, бессильно опустились. Стало вдруг всё равно. Какая разница, возьмёт он меня сейчас или утром? Можно пойти на принцип и заставить его сдержать слово, но смысл?

- В другой раз.

Мужское тело словно окаменело, и я повторила:

- Я оставляю за собой право сказать «нет» в другой раз.

Глядя ему в лицо и наблюдая за быстрой сменой эмоций, я воочию увидела, что значит получить помилование перед казнью.

- Катя...

Словно не веря, его ладони огладили мои бёдра, а потом стали собирать ткань платья и нырнули под юбку, касаясь ног. Я увидела, как расширились его глаза в немом вопросе, когда он нащупал край чулок с подвязками. Интересно, Мари-Энн представляла его реакцию, заставляя меня надеть бельё и пояс с подвязками?

Или это был её подарок шефу? Потому что в следующий миг он рванул в стороны подол юбки, разрывая материю снизу доверху, как подарочную бумагу. Лёгким взмахом элегантное платье превратилось в ничего не скрывающую накидку.

- Катя?! - изумлённо выдохнул модифицированный.

А я. Я не смогла встретить его взгляд, подняв глаза и, глядя поверх его головы, страшно смутившись, призналась:

- Мари-Энн настояла, чтобы я надела именно этот комплект.

Дорогое ажурное кружево практически ничего не скрывало.

- Обязательно выпишу ей премию, - утыкаясь мне в живот и пряча улыбку, произнёс он. -Только ты способна выглядеть столь искушающе сексуальной и невинной одновременно.

А потом поднялся и, подхватив меня на руки, понёс на второй этаж в постель, где избавил от остатков платья. Бельё трогать не стал, лишь сдвинув его в сторону, входя.

Член скользнул внутрь меня легко, единым движением проникая и заполняя до конца. Горячий, пульсирующий. По венам словно лава побежала, распространяясь от низа живота, по всему телу. Он подхватил меня под колени, широко разводя ноги и задвигался, ускоряя темп. Вскоре тишину комнаты заполнили влажные шлепки наших тел.

Никогда не чувствовала себя столь порочной. Даже когда была перед ним абсолютно голой. Впервые наслаждение подкралось столь быстро, накрывая с головой и я забилась в крике. Он замедлился, ловя отголоски моего оргазма, а потом, не дав мне отдышаться, стал вновь наращивать темп.

- Потанцуй со мной, Катя... Да, вот так... Танцуй - шептал он, подводя меня ко второму разу. И наши тела танцевали уже другой, более страстный танец, двигаясь в унисон.

***

Под утро я осторожно выбралась из его объятий, чтобы не разбудить, и спустилась вниз. Выпила воды на кухне и вышла из дома на задний двор, где на террасе стоял диван. Закуталась в лежащий плед и села, поджав ноги, встречая рассвет. На душе было пусто.

Вспомнила Максима, мои чувства к нему. Армана, который навязывает свои чувства и вовлекает в чувственные ловушки. Там ночью с ним была словно не я. Или я, потерявшая себя. Я же в него не влюблена, не увлечена. А ведь сама хотела, чтобы если и будет у меня близость с мужчиной, то только по любви. И моё участие в том, что происходило в спальне, это словно отказ от самой себя. На что я меняю свои первые чувства? На секс? Неравноценный обмен, если после него чувствуешь опустошение.

Только как изменить ситуацию? И могу ли я вообще что-то изменить? У меня не было ответа.