Вторая модель

Трофейное судно

Помрачнев, генерал Томас Гровс еще раз окинул взглядом тактические карты, развешанные на стене. Тонкая черная линия, стальное кольцо вокруг Ганимеда, по-прежнему оставалась на месте. В смутной надежде генерал задержался у карт еще на минуту-другую, но линия не исчезала. Наконец Гровс отвернулся и двинулся мимо длинных шеренг столов к выходу из картографического крыла.

У двери его перехватил майор Силлер.

– Что с вами, сэр? На фронте без перемен?

– Без перемен.

– Что будем предпринимать?

– Заключать мир – на их условиях. Затягивать военные действия еще на месяц мы не можем. Об этом известно всем. Им тоже.

– Пасовать перед козявкой вроде Ганимеда…

– Нам бы только времени чуть побольше! Но его нет. Корабли должны снова отправиться в дальний космос уже сейчас. Если для этого придется капитулировать, значит, капитулируем. Ганимед! – процедил генерал, сплюнув под ноги. – Раздавить-то мы их раздавим, но к тому времени…

– К тому времени колониям настанет конец.

– Да, люльки должны остаться за нами, в наших руках. Пусть даже ценой капитуляции, – мрачно подтвердил Гровс.

– А другого выхода нет?

– Ищите, – буркнул Гровс, отстранив с пути Силлера и шагнув в коридор. – Найдете – сразу ко мне с докладом.

Война продолжалась уже два терранских месяца, и ей до сих пор не было видно конца. В затруднительное положение Сенат поставил тот факт, что Ганимед с давних пор служил «космодромом подскока», перевалочным пунктом, связующим Систему с висящей на волоске сетью колоний вокруг Проксимы Центавра. Все корабли, отправляющиеся за пределы Системы, в дальний космос, стартовали с пусковых люлек исполинской величины, размещенных на Ганимеде. Больше пусковых люлек не было нигде. В свое время все заинтересованные стороны согласились разместить космодром подскока на Ганимеде, и люльки построили там.

Перевозки припасов и грузов на небольших бочкообразных суденышках приносили ганимедянам солидный доход. Новые корабли гани: грузовики, лайнеры, патрульные крейсеры – взмывали в небо со стапелей один за другим.

И вот однажды весь этот разношерстный флот приземлился вокруг пусковых платформ. Охрану из терран с марсианами отчасти перебили, отчасти взяли в плен, а затем объявили и Ганимед, и люльки своей неотъемлемой собственностью. Хочет Сенат пользоваться люльками – пусть платит, и немало. Отныне двадцать процентов всех перевозимых грузов пойдет в пользу императора ганимедян, на нужды крупнейшей из лун Юпитера, а полноправное представительство в Сенате – это уж само собой.

Если же флот Сената попробует отбить люльки силой, они будут уничтожены. Под них ганимедяне уже заложили водородные бомбы. Флот гани окружил спутник непробиваемым стальным кольцом. Стоит флоту Сената пойти на прорыв, предпринять попытку захвата, люлькам конец. И что теперь делать, как быть Системе?

Ведь колонисты возле Проксимы Центавра уже голодают…

– Вы твердо уверены, что отправлять корабли в дальний космос с обычных площадок возможности нет? – спросил марсианский сенатор.

– Хоть какие-то шансы достичь колоний имеются только у кораблей первого класса, – устало ответил коммандер Джеймс Кармайкл. – Корабль первого класса в десять раз больше обычного, внутрисистемного судна. Для такого корабля требуется люлька в несколько миль глубиной и шириной. С лесной полянки такой корабль не запустишь.

Собравшиеся умолкли. Огромный зал заседаний Сената был переполнен, битком набит представителями всех девяти планет.

– Колонии в системе Проксимы не продержатся и двадцати дней, – заверил сенаторов доктор Бассет. – Таким образом, очередной корабль туда следует отправить, самое позднее, на будущей неделе. Иначе, добравшись туда, мы никого уже не застанем в живых.

– Когда будут готовы новые люльки, строящиеся на Луне?

– Через месяц, – ответил Кармайкл.

– Не раньше?

– Не раньше.

– Тогда нам, очевидно, придется принять условия Ганимеда, – с отвращением хмыкнув, резюмировал председатель Сената. – Девять планет против какого-то жалкого спутника! Как только им хватает нахальства требовать равных прав голоса с главными членами Системы!

– Их круговую оборону мы прорвать в состоянии, – сказал Кармайкл, – но в таком случае они подорвут люльки без колебаний.

– Эх, если бы у нас имелась возможность доставить припасы в колонии, обойдясь без пусковых люлек, – вздохнул сенатор с Плутона.

– Иными словами, без кораблей первого класса.

– А никакие другие до Проксимы не долетят?

– Из имеющихся у нас – нет.

Со скамьи поднялся представитель Сатурна.

– Скажите, коммандер, а какого типа судами пользуется Ганимед? Отличаются ли они от наших?

– Да. Но об их конструкции никому ничего не известно.

– Как же они стартуют?

Кармайкл пожал плечами.

– Обычным порядком. С летных полей.

– Как вы считаете…

– Нет. На мой взгляд, для дальних космических перелетов они не годятся. Мы с вами сейчас начинаем хвататься за любую соломинку, а между тем все просто: судов достаточно крупных, чтоб совершить перелет в дальнем космосе, и при этом не требующих пусковой люльки, на свете не существует. И с этим фактом нам волей-неволей придется смириться.

Председатель Сената встрепенулся.

– Предложение принять условия ганимедян и завершить войну на рассмотрение Сената уже представлено. Приступим к голосованию, или у кого-нибудь есть еще вопросы?

Нет, лампочку больше никто не зажег.

– Тогда начнем. Меркурий. Каково мнение Первой Планеты?

– Меркурий согласен принять условия врага.

– Венера. Как проголосует Венера?

– Венера голосует за…

– Постойте! – внезапно вскочив, воскликнул коммандер Кармайкл.

Председатель вскинул вверх руку.

– В чем дело? Сенат голосует!

Кармайкл еще раз окинул пристальным взглядом полоску фольги, переданную ему через зал, из картографического крыла.

– Не могу судить, насколько важна данная новость, но полагаю, сенаторам, прежде чем принять решение, необходимо узнать о ней.

– Что у вас там?

– Мной только что получено сообщение с передовой. Один из марсианских рейдеров застал врасплох и захватил научно-исследовательскую станцию гани на астероиде между Марсом и Юпитером. Большая часть вражеского имущества захвачена в целости, и в том числе… – Сделав паузу, Кармайкл обвел взглядом зал. – Судно гани, космолет новой модели, проходивший на станции испытания. Персонал станции был уничтожен, однако трофейное судно нисколько не пострадало. В данный момент рейдер буксирует его сюда для всестороннего изучения силами наших специалистов.

По залу разнесся ропот.

– Вношу предложение отложить решение вопроса до окончания исследования судна ганимедян! – завопил сенатор с Урана. – Из этого вполне может что-нибудь выйти!

– В конструирование космолетов ганимедяне вкладывают немало сил и средств, – негромко сказал Кармайкл председателю Сената. – Их корабли крайне странны, значительно отличаются от наших, и может быть…

– Ставлю поступившее предложение на голосование, – объявил председатель Сената. – Кто за отсрочку голосования по предыдущему вопросу?

– Давайте подождем! – загомонили сенаторы. – Подождать! Подождем и посмотрим!

Кармайкл задумчиво почесал подбородок.

– Попробовать стоит. Но если из этого ничего не выйдет, придется капитулировать, и как можно скорее, – сказал он, сворачивая полоску фольги. – А трофей, во всяком случае, любопытный. Новый корабль гани. Интересно, интересно…

Доктор Эрл Бассет раскраснелся от возбуждения.

– Позвольте, – бормотал он, протискиваясь сквозь ряды офицеров в мундирах. – Будьте любезны, позвольте пройти.

Двое лейтенантов в мундирах с иголочки расступились перед ним, и доктор впервые увидел огромную сферу из стали и резероида, трофейное ганимедское судно новой конструкции.

– Вы только полюбуйтесь, – прошептал майор Силлер. – Совсем не похоже на наши корабли. Каким образом оно движется?

– Ходовых двигателей нет, – подтвердил коммандер Кармайкл. – Только посадочные, для приземлений. А что же движет им в космосе?

Ганимедская сфера мирно покоилась посреди Всетерранской Научно-Исследовательской Лаборатории, возвышаясь над обступившими ее людьми, словно огромный мыльный пузырь. На вид трофейный корабль, мерцавший ровным металлическим блеском, переливавшийся, испускавший холодный неяркий свет, оказался просто прекрасен.

– Странное он создает ощущение, – задумчиво проговорил генерал Гровс и вдруг, оживившись, негромко ахнул. – А что, если перед нами корабль с гравитационным двигателем? По некоторым данным, с гравитацией гани экспериментировали немало.

– А что нам это даст? – спросил доктор Бассет.

– Корабль с гравитационным двигателем достигнет точки назначения без задержки во времени. Ведь скорость гравитации бесконечна и не поддается никаким измерениям. Если этот шар…

– Вздор, – возразил Кармайкл. – Еще Эйнштейн доказал: гравитация вовсе не сила, а искривление пространства.

– Но что же мешает построить корабль, который…

– Джентльмены!

В лабораторию быстрым шагом вошел председатель Сената, окруженный личной охраной.

– Это и есть то самое трофейное судно? Вот этот шар?

Офицеры почтительно расступились, и председатель Сената, робко приблизившись к блестящему шару, ткнул пальцем в его округлый бок.

– Да, целое и невредимое, – подтвердил Силлер. – Сейчас внутри переводят надписи на пульте управления, чтоб мы смогли им воспользоваться.

– Значит, вот он какой, ганимедский корабль… И чем же он нам поможет?

– Пока не выяснено, – ответил Кармайкл.

– А вот и наши светлые головы, – заметил Гровс.

Люк в борту шара сдвинулся вбок, и наружу осторожно выбрались двое ученых в белых лабораторных халатах. С собой они несли громоздкий ящик семантического анализатора.

– Каковы результаты? – спросил председатель Сената.

– Перевод выполнен. Теперь кораблем может управлять экипаж из терран. Все элементы управления снабжены соответствующими ярлыками.

– Прежде чем отправлять судно в космос, следует завершить изучение двигателей, – напомнил доктор Бассет. – Что нам о них известно? Мы ведь представления не имеем ни о принципе их работы, ни о необходимом для них топливе.

– Какой срок необходим для данных исследований? – спросил председатель Сената.

– По меньшей мере, пять-шесть дней, – ответил Кармайкл.

– Так много?

– Нам еще неизвестно, с чем придется иметь дело. Возможно, тип двигателей и топлива окажется совершенно незнакомым. Если так, исследования могут затянуться и на пять-шесть недель.

Председатель крепко задумался.

– Сэр, – заговорил Кармайкл, – я полагаю, пробный полет мы можем устроить незамедлительно. С набором экипажа из добровольцев трудностей не предвидится.

– Да, в пробный полет можно отправиться хоть сейчас, – согласился Гровс, – а вот результаты изучения двигателей, вероятно, придется ждать не одну неделю.

– Полагаете, добровольцев наберется достаточно?