Вторая модель

Вторая модель

Держа оружие наготове, русский солдат с опаской двигался вверх по истерзанному, выжженному склону холма. Настороженно озираясь по сторонам, он облизывал пересохшие губы, а время от времени, оттянув ворот шинели, вытирал затянутой в перчатку ладонью взмокший от пота загривок.

Эрик взглянул на капрала Леоне.

– Сам его снимешь? Или давай я сниму?

С этими словами он чуть повернул маховичок настройки, и мрачное, жесткое лицо русского, пересеченное линиями дальномерной сетки, заполнило окуляры перископа от края до края.

Леоне задумался. Русский был совсем близко, двигался быстро, едва не бегом…

– Не стреляй, – замерев, напрягшись, решил он. – По-моему, без нас обойдутся.

Русский ускорил шаг. Разбрасывая ногами кучи пепла и щебня, он поднялся на вершину холма, остановился и, тяжело дыша, огляделся вокруг. Небо над головой было от края до края затянуто клубящимися тучами мелкой пыли. То тут, то там над голой, усеянной шлаком равниной торчали обнаженные стволы деревьев, а между ними, точно обглоданные черепа, желтели развалины зданий.

Волновался русский изрядно. Видимо, понимал: дело нечисто. Двинувшись вниз, он оказался в каких-то шести шагах от бункера. Охваченный беспокойством, Эрик потянулся к пистолету и вопросительно взглянул на Леоне.

– Брось, – сказал Леоне. – Сюда ему не попасть. Сейчас о нем позаботятся.

– Точно? Забрался он довольно далеко.

– Так они и ошиваются здесь, возле бункера. Еще немного, и для него начнется самое сложное. Внимание!

Русский заторопился, заскользил вниз, глубоко увязая в грудах серого пепла, с трудом держа наготове оружие. На миг остановившись, он поднес к глазам полевой бинокль.

– Смотрит прямо на нас, – заметил Эрик.

Русский двинулся дальше. Теперь оба отчетливо видели его глаза, тусклые, точно два сизых камушка. Рот его был слегка приоткрыт, заросший щетиной подбородок нуждался в бритве, одну из острых, выдающихся скул украшал квадратик липкого пластыря, окаймленный синим пятном грибка по краям. Полы грязной, рваной шинели путались в сапогах, подвешенный к поясу счетчик подпрыгивал, колотился о бедро в такт шагам.

Леоне толкнул Эрика под локоть.

– Вон! Вон один!

Над землей, блеснув сталью в тусклых лучах полуденного солнца, мелькнул небольшой металлический шар. Едва касаясь гусеницами склона, шар – не из крупных, из «малышей» – устремился вверх, следом за русским. Выпущенные им на ходу когти – пара бритвенно-острых лезвий – завертелись, сливаясь в расплывчатые, сверкающие металлом круги. Услышав его, русский немедленно обернулся и нажал на спуск. Шар, превратившийся в облачко раскаленной металлической пыли, исчез, однако следом за первым уже мчался второй.

Русский выстрелил снова. Третий шар, щелкая, жужжа двигателем, взлетел вверх по его ноге, вскочил на плечо, и вращающиеся лезвия глубоко впились русскому в горло.

Эрик облегченно вздохнул.

– Вот и все. Делу конец. О господи, глянешь на эти штуки – просто мурашки по коже! Мне лично порой думается, что без них было бы лучше.

– Если бы их не изобрели у нас, то непременно изобрели бы они, – сказал Леоне, дрожащими пальцами поднося к сигарете зажженную спичку. – Мне вот что интересно: зачем этот русский явился в такую даль один? Прикрытия я не заметил.

Из люка в полу наверх, в бункер, ловко выбрался лейтенант Скотт.

– Что случилось? Экран выдал новую метку.

– Иван в гости заглянул.

– В одиночку?

Эрик развернул к нему перископ, и Скотт приник к окулярам. Вокруг неподвижного тела, распростертого по земле, ползало множество металлических сфер. Тускло блестящие стальные шары, щелкая, жужжа, пилили русского на мелкие части, чтобы унести прочь.

– Когтей-то, когтей, – пробормотал Скотт.

– Слетелись, как мухи. Добычи для них теперь вокруг маловато…

Скотт с отвращением отпихнул от себя перископ.

– Как мухи на падаль! Интересно, что его сюда занесло? Им же известно, что у нас тут когти повсюду.

К стальным шарам присоединился робот значительно больших размеров. Продолговатый, наподобие толстой, тупоконечной трубы с линзами «глаз» на длинных стебельках, он принялся распоряжаться работами. От тела солдата осталось не так уж много, а что осталось, растаскивал, волок к подножию холма рой когтей.

– Сэр, – сказал Леоне, – если не возражаете, мне бы хотелось выйти наружу и взглянуть на него.

– Зачем?

– Проверить, с чем он к нам шел.

Скотт, поразмыслив, пожал плечами.

– Ладно. Только осторожнее там.

– Браслет на месте, – заверил его Леоне, хлопнув по металлической ленте на запястье, – а стало быть, я… вне игры.

Подхватив винтовку, он осторожно, огибая бетонные глыбы и гнутые, искореженные стальные «ежи», двинулся к выходу из бункера. Наверху оказалось довольно холодно. Увязая по щиколотку в мягком пепле, он двинулся к останкам солдата. Порыв ветра поднял с земли, швырнул в лицо пригоршню серых хлопьев. Сощурившись, Леоне продолжил путь.

Стоило ему подойти ближе, когти отпрянули в стороны, а некоторые оцепенели до полной неподвижности. Леоне пощупал опознавательный браслет. Да, погибший Иван многое отдал бы за подобную штучку! Коротковолновое жесткое излучение, испускаемое браслетом, нейтрализовало, вывело когти из строя – даже большой робот, качнув «глазами» на гибких, упругих стеблях, почтительно отступил подальше.

Склонившись над трупом солдата, Леоне пригляделся к нему повнимательнее. Рука в перчатке крепко сжата в кулак. Что у него там? Леоне разогнул коченеющие пальцы русского. Контейнер с винтовой крышкой. Алюминиевый. Еще не успел потускнеть…

Сунув контейнер в карман, он вернулся в бункер. Когти за спиной ожили и снова взялись за дело. Металлические шары вновь вереницей потянулись по склону, устланному серым пеплом, унося груз вниз, к подножию холма. Негромкий, мерный хруст шлака под гусеницами машин вгонял в дрожь.

Скотт пристально оглядел блестящую трубочку, вынутую им из кармана.

– Это его?

– В руке нес, – подтвердил Леоне, отвинчивая крышку. – Возможно, вам стоит взглянуть на это, сэр.

Скотт принял трубочку и вытряхнул содержимое на ладонь. Внутри обнаружился аккуратно свернутый клочок папиросной бумаги. Подсев ближе к свету, Скотт развернул листок.

– Что там написано? – спросил Эрик.

Наверх поднялось еще с полудюжины офицеров. Последним из люка выскользнул майор Хендрикс.

– Взгляните, майор, – сказал Скотт.

Хендрикс прочел сообщение.

– Доставлено только что?

– Да, только что. Посыльным-одиночкой.

– Где он? – резко спросил Хендрикс.

– Когти его прикончили.

Майор Хендрикс закряхтел от досады.

– Прочтите, – сказал он, передав листок спутникам. – Думаю, этого мы и ждали. Должен заметить, они не слишком-то торопились.

– Хотят обсудить условия, – протянул Скотт. – На переговоры зовут. Согласимся?

Хендрикс сел рядом.

– Это не нам решать. Где связист? Лунную Базу мне, срочно.

Леоне задумался, наблюдая, как связист осторожно поднимает наружную антенну и оглядывает небо – не покажется ли поблизости русский воздушный разведчик.

– Странно все это как-то, сэр, – сказал Скотт Хендриксу. – С чего они вдруг предлагают переговоры? Когти у нас на вооружении почти год. Почему они спасовали только сейчас?

– Может, когти начали пробираться в их бункеры.

– Один из крупных, того типа, что с глазами на стеблях, забрался в бункер Иванов на прошлой неделе, – сообщил Эрик. – Забрался и прикончил целый взвод, прежде чем им удалось задраить люк.

– Откуда вы знаете?

– Приятель рассказывал. Эта штука вернулась назад с… останками.

– Лунная База, сэр, – доложил связист.

На экране возникло лицо дежурного диспетчера Лунной Базы. Его свежий, отглаженный мундир разительно отличался от мундиров собравшихся в бункере. Вдобавок диспетчер был чисто выбрит.

– Лунная База на связи.

– Терра, оперативный командный пункт, позывной «Эль». Дайте мне генерала Томпсона.

Диспетчер исчез, и вскоре на его месте появилось грубоватое, словно высеченное из камня лицо генерала Томпсона.

– В чем дело, майор?

– Наши когти перехватили русского посыльного с сообщением. Не знаем, стоит ли ему доверять: подобные трюки они в прошлом уже выкидывали.

– Что в сообщении?

– Русские просят прислать к их позициям одного из старших офицеров для совещания. О чем, точно не сказано. Здесь говорится… – Хендрикс сверился с написанным на листке. – Здесь говорится, что к переговорам с представителем вооруженных сил ООН их вынуждают некие «обстоятельства чрезвычайной важности». Смотрите сами.

Хендрикс поднес листок к экрану и показал генералу. Взгляд Томпсона заскользил по строкам.

– Какие будут распоряжения? – спросил Хендрикс.

– Командируйте к ним человека.

– Вам не кажется, что это ловушка?

– Вполне возможно. Однако координаты их оперативного командного пункта здесь указаны верно, так что попробовать, во всяком случае, стоит.

– Тогда я направлю к ним офицера. О результатах доложу вам сразу же по его возвращении.

– Прекрасно. До связи, майор.

Томпсон дал отбой, и экран видеофона угас. Антенна наверху медленно опустилась вниз.

Свернув листок, Хендрикс крепко задумался.

– Давайте я пойду, – вызвался Леоне.

– Им нужен кто-либо из старших офицеров, – напомнил Хендрикс, почесав подбородок. – Из старших… А ведь я уже сколько месяцев не бывал снаружи! Пожалуй, подышать свежим воздухом мне не повредит.

– Но не слишком ли велик риск?

Хендрикс приник к окулярам перископа. Останки русского исчезли как не бывало. Когти тоже попрятались. Последний, оставшийся на виду, сложил лезвия и зарылся в золу. Будто краб. Будто жуткий стальной краб…

– Я одного опасаюсь, – сказал Хендрикс, потирая опознавательный браслет на запястье. – Разумеется, пока эта штука при мне, бояться нечего, но чувствуется в них что-то… Терпеть не могу этих чертовых роботов. Уж лучше бы их не изобрели вообще. По-моему, с ними что-то не так. Неугомонные мелкие…

– Если б не мы, так Иваны бы изобрели.

Хендрикс оттолкнул окуляры перископа.

– Ладно. Как бы там ни было, победу в войне они нам, кажется, обеспечили. И это, пожалуй, к лучшему.

– Похоже, вам они действуют на нервы не хуже, чем Иванам.

Хендрикс взглянул на часы.

– Однако мне пора выходить, иначе до темноты не успею.

Набрав в грудь воздуха, словно перед тем, как нырнуть в воду, он переступил порог. Под ногами захрустел серый шлак пополам со щебенкой. Спустя минуту он закурил и огляделся. Вокруг, куда ни взгляни, тянулись вдаль мертвые земли. Ни звука, ни шороха, ни движения… только многие мили пепла и шлака да развалины зданий. И стволы мертвых деревьев без листьев и без ветвей. И вечно клубящиеся над головой, между Террой и солнцем, серые пыльные тучи.

Майор Хендрикс двинулся дальше. Справа, между куч пепла, мелькнуло нечто – круглое, металлическое. Коготь, сломя голову погнавшийся за кем-то. Возможно, за мелким зверьком. За крысой. Крысами когти тоже не брезговали, если не подвернется чего-либо покрупнее.