Под созвездием Падшего Ангела

– Я благодарен тебе за предупреждение, но давай вернемся к тому, из–за чего я пришел к тебе. Я всегда верил, что ты умная девочка, поэтому смеялся над той ерундой, которую мне рассказывали о тебе и сыне кузнеца, – он мягко улыбнулся, когда увидел, как широко распахнулись глаза младшенькой. – И чтобы уберечь тебя от необдуманных поступков, я распорядился женить Хельгерта на девушке из деревни Дубы. Там как раз старый кузнец помер. Будет ему замена.

– Как, женить?! – Джас не верила своим ушам. – Ему же всего пятнадцать!

– Я видел его раздетым, когда он купал коня в реке. Хельг мужчина. И девушку мы ему подобрали под стать, спелую. Правда, на три годочка старше его, но ничего. Стерпится–слюбится. Очень уж мне нужен в Дубах кузнец. Замучили жалобами.

Отец, поцеловав Джастину в макушку, невольно вдохнул запах влажных волос. От них пахло рекой. Как же сильно его любимая Тина отличалась от старших сестер! Те близко не подошли бы к опасной воде.

– Не горюй, милая, – Варандак погладил дочь по нежной щеке. Отметил, что хоть здесь кожа не обветрена. – Нечего бегать ночь за полночь, словно борзая. Сиди дома с сестрами. Они плохому не научат.

Уже от двери обернулся, чтобы заметить, как глаза младшей наполнились слезами. Зачем выяснять, что делали дочь и сын кузнеца в закрытом сарае, когда и слепому было бы ясно, что Тина совсем ребенок? Отец ей о неподобающем поведении с мужчиной, а она о засаде у ворот врага и количестве купленных им баранов. Что ж, в любом случае, проблема решена. Даже если влюбилась – с глаз долой, из сердца вон.

Джастина проплакала всю ночь.

Утром во время завтрака на вопросы матушки едва отвечала, на подколки сестер не реагировала. Порадовало, что отец только зыркнул неодобрительно, и все моментально притихли.

Лорд Варандак видел, какая боль поселилась в душе его младшей дочери, и еще раз уверился, что вовремя угнал «соблазнителя» в дальние края – аж на противоположный конец своих владений. Без непрошенного защитника Тина прекратит играть в лазутчиков, займется вышиванием и разучиванием сонетов, как и положено дочери лорда. А то сунулся на днях в ее гардеробную, а там в укромном углу вместо кукол и дамских штучек лук и стрелы. Не поверил, поэтому в беседе мимоходом потрогал ее руки. Так и есть, занимается его девочка неженскими делами. А пятнадцатилетний учитель пусть теперь грудастую жену в Дубах всяким премудростям учит.

Пребывая в меланхолии, Джастина оделась соответственно – в строгое платье. Волосы заплела в косу, взяла, как и положено страдающей девушке, книгу в руки и пошла в поля. Сделав большой крюк, чтобы отец и его соглядатаи убедились не только в ее страданиях, но и в нежелании с кем–либо общаться, потрусила, подхватив подол, в сторону реки. Как и думала, в условном месте, откуда хорошо был виден замок врага и таможенный пост, ее поджидал Хельгерт. Вместо приветствия шибанула его книгой по голове. Вырос остолоп, поэтому Джас пришлось подпрыгнуть, чтобы достать до макушки.

– Когда ты узнал, что у тебя есть невеста? – она сама шагнула под сень развесистого дерева, стоящего на самом краю утеса, и потянула за собой Хельга.

– Вчера утром отец сказал. Вещи матушка еще ночью собрала.

– И молчал?

– Не хотел расстраивать.

– А я и не расстроилась. Я даже рада, что тебя увезут в Дубы. Целуй там свою дуру.

– Я бы другую целовал, но не судьба. Рылом не вышел.

– Красивое у тебя рыло, – Джас встала перед ним. Ее глаза улыбались. Поднявшись на цыпочки, она убрала с лица Хельга непокорные пряди. Потом неожиданно притянула к себе за уши и поцеловала. – Вот тебе. На память.

– Разве на память так целуют? – Хельг оплел рукой талию Джас, другую положил на затылок – чтобы не дергалась, и приник в жадном поцелуе. Глубоком, страстном, долгом. До боли в груди от нехватки дыхания. Отпустив губы, объятия не разнял. С тоской посмотрел в испуганные глаза подруги детства. – Вспоминать будешь?

– Поцелуй?

– И его тоже.

– Буду. Ты мой первый мужчина.

Хельг грустно усмехнулся.

– Первым мужчиной у тебя будет кто–то из богатых, кого тебе выберут родители. А я так, босяк, который позарился на чужое.

– Ты видел свою невесту? – Джас слышала, как часто бьется его сердце. Хельгерт покачал головой. – Как же так? Без любви?

– Нам, простым людям, любовь не положена. На кого укажет господин, с тем и счастливы.

– Зачем ты так? Не видел же. А вдруг она такая… такая…

– Это ты такая–такая. И другой такой не будет. Мое сердце я оставляю тебе.

Джастина сама не ожидала, что заплачет.

– Ну чего ты? – нежности в голосе Хельга было хоть отбавляй, что еще больше расстроило. Джас почти верила, что всегда любила друга. А он, как специально, принялся собирать губами ее слезы.

– У меня совсем нет груди, – вдруг выдала она.

– Ты еще маленькая.

– А чего же тогда с поцелуями лезешь?

– Другой возможности не будет. Меня к тебе больше не подпустят. Не успею посмотреть, как ты соком нальешься. Разве же я не понимаю, почему меня вдруг в Дубы отправляют.

– Я когда–нибудь к тебе приеду.

– Я буду женат.

Любимая – не любимая, но жена. Хельгерт будет несвободен. Джас вздохнула.

– Сколько у нас времени?

– До ближайшего удара колоколом, – в его глазах отразилась боль.

– Совсем скоро. Поцелуй меня еще раз. Проводить ведь не дадут.

– Не дадут, – прошептал он в самые губы.