Отсчёт. Престол

– Рыська точно не бросит тебя одного. Верно говорю, солнышко?

Я кивнула почти сразу – скорее по инерции, чем отдавая себе отчёт, с чем вообще соглашаюсь. Заминку если бы кто-то и заметил, вряд ли бы она показалась странной или необычной. Мало ли, смутилась, задумалась, перенервничала. Да и обо мне здесь никто не думал – лишь бы использовать с пользой.

Скажи вдруг, что против, изменилось бы хоть что-то? Стоил ли мизерный шанс справиться с проклятьем таких жертв, вечного ломания себя? Отвечать на эти вопросы стоило тогда… или хотя бы просто озвучить кому-то, проговорить, унять беспокойство. Но вместо этого – сжала кулаки и ещё раз кивнула.

– Теперь готов слушать? – с усмешкой поинтересовался у хмыря Грассэ.

***

Обсуждение затянулось – из покоев Их Величества мы вышли глубоко заполночь. Кирино предложил срезать путь через галерею вдоль внутренней крепостной стены, и я согласилась с радостью – волосы давно высохли, а перегруженной голове не помешал бы холодный воздух, чтобы прийти в себя.

Мокрый снег, несущийся из непроглядной темени в лицо, быстро охладил пыл торчать снаружи дольше необходимого. Да и тонкая подошва туфель, ни капли не защитившая от ледяной каши под ногами, не располагала к неспешной прогулке. На ехидный оскал так и хотелось как-нибудь поддеть в ответ, и потому, недолго думая, ляпнула первое пришедшее в голову:

– Они ведь из тебя козла отпущения делают. И ты будешь продолжать слушаться?

Кир смерил долгим взглядом, заслонив дверь, отчего я невольно начала пританцовывать от холода на месте и обняла себя за плечи. Надменно вздёрнутая бровь вызвала острое желание пихнуть его через парапет – снега как раз прилично намело, с такой высоты разбиться не должен.

Однако осуществить задуманное не удалось. Хмырь среагировал быстрее – ловким движением подхватил горсть снега, мигом очутился рядом и засунул холодный ком мне за шиворот. Взвизгнув от неожиданности, оттолкнула его в сторону и поспешила нырнуть в тёплый коридор.

Ну что за ребячество? Подобное было в духе мэтра, но этой чернявой ледышке такое поведение никак не шло. Специально, что ли?..

Вытряхнув остатки снега из платья, я решительным шагом, игнорируя следовавшего по пятам Кирино, направилась к своей комнате. И только потом сообразила, что его-то находилась примерно в том же направлении, и никуда он не следовал. Резко развернувшись на пятках, ткнула ему в грудь пальцем и зыркнула снизу вверх.

– Не смей уходить от темы таким нелепым образом!

– Позволь поинтересоваться, – он перехватил палец и с силой надавил, заламывая, – к чему тебе волноваться обо мне? Рал-Хэирт никуда не денется, я успею снять проклятие, а дальше ты – вольная птица. Гуляй – не хочу. Нет нужды следовать планам колдуна.

Я с лёгкостью выдернула палец – держал Кир не крепко – и скрестила руки, нетерпеливо притоптывая и поджимая губы.

– А с чего мне и не поволноваться о тебе?

В конце концов, Топи прошли бок о бок, при дворе до этого много времени провели, в башне канцелярии. Сплотились, не чужие теперь друг дружке. Можно и волноваться.

– Лучше бы это было праздное любопытство, – фыркнул он и обогнул меня по настолько широкой дуге, насколько позволял коридор. – Сам разберусь. Не лезь.

– Хорошо, – удивительно, но мои слова заставили его остановиться. – Я волнуюсь не за тебя. За Талиссию.

– И когда ты успела проникнуться к ней тёплыми чувствами? – замерев вполоборота, ехидно поинтересовался Кирино.

Закусила внутреннюю сторону щеки и глубоко вдохнула. Уже давно хотелось наброситься, прижать его к стенке, заставить выложить всё-всё, но было до одури страшно, особенно после того, что он уже делал со мной в нашем «путешествии». Скажет идти вон, выметаться, не станет отвечать – и как быть? Не бежать же, в самом деле, жаловаться на него Весташи. Или отцу. Или ещё кому-нибудь, кто имел хоть какое-то влияние на этого чернявого гада.

– Я думала…

Кирино насмешливо фыркнул, но больше никак перебивать не стал. Выдержала паузу и чуть дрожащим голосом, потому что было очень не по себе наконец-то озвучивать эти мысли, продолжила:

– Очень много думала о том, что же происходит. Какую роль занимаю сама в этом, какая роль у тебя, что делает отец. Я знаю, что он спас вас с Таши, что помогал вам потом. Но мимо меня как-то проскользнул недостающий кусочек мозаики – как вышло, что ты ему подчиняешься? Чем он тебя купил на самом деле?

Вспомнились длинные цепкие пальцы под спиной, сжимающие спинку дивана. Он ведь тогда не играл… или играл? А если да, то для кого? Никто же не видел, не чувствовал. Кроме меня. А смысл ему так со мной поступать, при этом постоянно прогоняя? Значит, всё-таки доверял хотя бы немного. Значит, видел во мне поддержку. Но чего-то боялся…

– Я пытаюсь понять, – смягчила тон и сделала шаг к нему, но не пытаясь утешить, и он это видел, – какой смысл мне оставаться здесь и помогать тебе. Или отцу. Или вообще кому бы то ни было. Убеди меня. Заставь.

Он никогда не нарушал своего слова и всегда рассказывал что-либо. Нужно было лишь вынудить. Потому что оттягивать момент беседы Кир мог бесконечно долго или же – игнорировать, напугать, избежать. Но если надавить, нисколько не испытывая жалости, не срываясь в истерику, насадить его как бабочку на иголку, поймать в сети словно паук – сдастся. Перестанет увиливать.

Как-то так, наверное, нашёл свой подход к нему и Таши. Капризничал какое-то время, чтобы расшатать дверь, за которой упрямо прятался Кирино, заставлял испытать хоть что-то – не важно, гнев или отвращение, – а потом выбивал с ноги последнюю преграду, врывался с наглыми вопросами, залезал с ногами на стол.

– Не надо меня жалеть, – в голосе зазвенел хрустальный лёд.

– Я не жалею. Я хочу разобраться. Разложить по полочкам, наконец.

Почувствовала себя Ио – такой же собранной и отстранённой, жестокой, какой она становилась во время тренировок. В ней не было ни капли жалости, только холодный расчёт. Наставница прекрасно знала, где был предел любого из её учеников, и упрямо додавливала до него, заставляла сделать шаг за черту, и только потом – разрешала отступить и выдохнуть. Здесь, впрочем, я не знала, не чувствовала настолько хорошо, как же не надломить Кирино. Но сломать многовековую глыбу льда моими маленькими коготками? Хах, смешно.

Так что пусть ему будет хотя бы немного щекотно, хотя бы немного неприятно. Может, так что-то и выйдет.

К тому же, в прошлый раз он попросил остановиться. Правда, по причине ли того, что ему было эмоционально тяжело – тот ещё вопрос. И, раз уж я сейчас немного Ио, немного снежная королева, как в шутку её называли Брик с Таши, не стану отступать. Пойду до конца.

Лишь бы не сорваться.

– Демон копался в моей голове и достал наружу много всего. Много вопросов, много недосказанностей, много событий. Из прошлого, которое было в тумане для меня, тоже порядком всплыло наружу. И из тех снов, что я видела твоими глазами.

Кирино молчал и смотрел на меня с ледяным спокойствием. Я не ожидала другого – ещё не дожала, ещё не спровоцировала, чтобы он стал хоть что-то отвечать. Главное – не прекращать. Говорить. Вынудить.

– У тебя ведь не была расколота душа там, в Ньэнне. Таши только пришил её на место, когда ты умер. Что случилось потом?

Вопросительно изогнутая бровь, короткий прищур… Знаем, плавали. Не пытайтесь напугать, дорогой советник, сегодня мы вас не боимся. По крайней мере, пока.

– Мы в Топях, и здесь для меня всё началось. Я видела человека, который знал тебя под настоящим именем. Иксарш. Икша. Оно редкое, не пытайся обмануть, это был ты. И ты жил на хуторе, который пропал в одночасье. Что там случилось? Почему Цикада рыскает здесь? Как твой осколок оказался заперт в том лесу? Что с тем лесом не так, чего пытались добиться Владеющие? Ну?!

Если я смогу добиться ответа от него, сумею ли быть такой же смелой с отцом? Точнее… я не боялась отца, смелость там была ни к чему. Так, как Кирино – определённо нет. С Киром, напротив, было куда страшнее – не так сказать что-то и разозлить, выбесить, вновь попасть под контроль. Отец бы ни за что так со мной не поступил. Он бы попросту сбежал.

Но было чувство – услышу ответы здесь, и дальше будет легче.

– Что за красные камни? Это правда Хеффа? Чего добивается отец? – подошла так близко, что пришлось задрать голову, и запыхтела на него грозно. – Потом, не здесь, не сейчас… Я устала это слышать! Вы твердите верить, слушаться. Говорите, что ответите на все вопросы потом. Но где, где эти ответы?

На миг в глазах хмыря промелькнуло что-то такое, что видела как-то у отца. Он тогда был для меня ещё Ардо лисс Раджети, ревизором короля. И сказал, что хочет таким образом защитить, ведь если узнаю обо всём – попаду в болото и не выпутаюсь. Но выпутаться и так не выходило. А значит, терять нечего.

– Я не хочу, чтобы со мной было вот так, – махнула за спину, намекая на короля и планы Грассэ, – я хочу знать. Я устала быть младенцем, которого передают с рук на руки, чтобы был под присмотром. Поверь в меня. Дай мне, наконец, шанс доказать, что способна на что-то!

Вновь попыталась ткнуть его, но в этот раз хмырь предусмотрительно схватил за руку.

– Ты обещал, – нахмурилась и попыталась дёрнуться. – Ты, демоны тебя раздери, обещал. Говорил, что не буду марионеткой, что…

– Разревись ещё тут, – зло пробормотал Кирино.

Злым он не выглядел, просто – уставшим. Объяснять что-либо ему никогда не нравилось, особенно когда вопросов меньше не становилось, когда дело касалось его самого или Весташи. Ведь так просто от него не отстанут, он это понимал.

– Милые бранятся – только тешатся! – раздался весёлый голос Таши.

Мэтр осторожно выглядывал из-за поворота коридора, прижимая к груди спящую Талиссию. Видимо, она устала дожидаться меня – вдруг вспомнила, что она хотела поговорить со мной о чём-то, – и потому Таши решил отнести девчушку в её комнату. Чтобы уже нашему с ним разговору ничего не помешало.

Одна головная боль со всем этим. Начинала понимать нелюбовь Кира к долгим беседам и стремление справиться самостоятельно с чем бы то ни было. Такими темпами язык в одну сплошную мозоль превратится! Может, и отец ото всех бегал по той же самой причине?

Неожиданное появление стряхнуло с меня холодную расчётливость. Но и подступивших слёз как ни бывало, я взяла себя в руки и могла сдержаннее вести. Кир прав, только разреветься мне ещё не хватало, точно ведь сбежит и не станет объяснять ничего.

– Я заберу её, – воспользовавшись подвернувшимся случаем, Кирино мигом очутился рядом с побратимом и требовательно протянул руки – мол, отдавай ценную ношу, я её опекун, мне и разбираться.

– Не меня? – обиженно надул губы мэтр, крепче прижимая девочку к себе.

– Не беси, – цыкнул на него хмырь.

– А ты снова не пытайся сбежать! – подбежав и схватив его под руку, потянула на себя.

Со всеми этими новостями о будущем аресте остро ощутила необходимость добиться хоть каких-нибудь ответов от Кира. Да и страха как такового уже не оставалось – ну возьмёт он меня об контроль, не даст разговаривать. Пройдёт какое-то время – отпустит, силы попусту тратить не будет ни при каких обстоятельствах. Хотел бы убить – давно бы это сделал, не стал бы мешкаться и уходить от разговоров. Стёр бы память, подчинил бы по-настоящему, поставил бы блок, чтобы, к примеру, кукарекала каждый раз вместо неприятных для него вопросов. Ментальная магия была сложной, но изворотливой и разнообразной, и хмырь определённо владел ей на должном уровне. Но против меня что-то сильное – не использовал.