Мудрость воспитания. Книга для родителей

Подтянуть трудного ученика

Трудные дети! Сколько тяжелых дум, тревог, огорчений приносят они и учителям, и родителям, и всему нашему обществу. До недавнего времени модным было утверждение: нет плохих школьников, есть плохие учителя. Поэтому для перестраховки слово «трудные» брали всегда в кавычки — так безопаснее. А это далеко не одно и то же…

Но легче ли школе, родителям, общественности от таких объяснений? Трудные дети есть, от них никуда не уйдешь. Это такой маленький человек, у которого в силу самых разнообразных причин мы видим ненормальности, аномалии в умственном, эмоциональном или моральном развитии.

За тридцать лет педагогического труда мне довелось узнать, изучить свыше 70 трудных детей. И у каждого из них — что-то свое, особенное, глубоко индивидуальное, свой исток, свои особенности, свои пути постепенного воспитания.

Наверное, не одного учителя тревожило такое: все дети в классе внимательно слушают объяснение, сразу берутся решать задачу, а у Пети ничего не получается. Пожалуй, в каждой школе есть похожий ребенок. Но причина неуспеваемости, отставания, в конце концов второгодничества в каждом случае другая. За таким ребенком прочно закрепляется ярлычок — трудный. Директор школы обвиняет учителя — не сумел научить; учитель обвиняет самого ребенка — невнимательный, недостаточно усидчив, ленив.

Стремясь преодолеть все эти пороки, учитель максимально загружает ученика работой на уроках и после уроков, оставляет его на дополнительные занятия. А положительных результатов нет, учение опостылело Пете. Он научился обманывать и учителя, и родителей, научился списывать даже там, где он мог бы самостоятельно что-то сделать.

Постепенно Петя становится и в самом деле ленивым, а иногда и развращенным существом — он радуется, когда у учителя неприятности, стремится причинить ему боль, огорчение, страдание. Вспоминается открытый урок арифметики в одном из четвертых классов. Марии Петровне захотелось перед сторонними блеснуть активностью всего класса, чтобы не осталось ни одного невызванного. Дошла очередь до Пети, задала она ему очень легкий вопрос:

— Десять разделить на две равные части.

И вот Петя, озлобленный бесконечными двойками, решил насолить учительнице.

— Будет два, — отвечает он не моргнув.

Сдерживая гнев, учительница говорит ласково:

— Ну что ты, Петя, это же не игра, а урок, скажи, сколько будет, если десять разделить на две равные части?

— Дважды два — четыре, — ответ Пети тонет в хохоте класса…

Какое-то, может быть, незначительное нарушение умственного развития постепенно выливается в явление нравственного порядка. Сколько таких трудных детей встречается в школах, сколько беды приносят они и родителям, и учителям! Поставьте себя, дорогие товарищи взрослые, на место Пети. Представьте себе, что ежедневно, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год вам будут говорить: ты ни на что не способен, ты отстающий, тебе непосильно то, что посильно другим, — какое у вас будет настроение?

Начальник Кировоградского областного детского приемника рассказывал однажды: «Получаем мы из школы характеристику на ученика, четвертый раз убежавшего из дому. И что же пишет директор? Ребенок учится в четвертом классе третий год, не успевает, до этого учился два года в третьем классе. Дерзко, нахально относится к учителям. Когда на него прикрикнули, он в ответ заругался матерщиной. Разве такого хулигана можно держать в школе?

Хотелось на этой характеристике написать резолюцию и послать ее директору школы: „Посади вас на три года в один класс, вы не то что ругаться, волком выть станете“».

Большая вина учителей и директоров школ в том, что они не стремятся дойти до истока, почему ребенок стал трудным. Так же как врач тщательно исследует организм больного, ищет и находит причину возникновения болезни, чтобы потом приступить к лечению, так и учитель — если только он настоящий учитель! — должен вдумчиво, внимательно, терпеливо исследовать, изучать умственное, эмоциональное, моральное развитие ребенка. Разве можно представить врача-гуманиста, который сказал бы больному: вы тяжело больны, я не могу вас лечить. А сколько есть среди нас, педагогов, людей, которые каждый день дают почувствовать ребенку, что он безнадежный, а нередко и прямо говорят об этом. Подлинный смысл педагогики заключается в том, чтобы даже человек, которому трудно то, что посильно другим, не чувствовал себя неполноценным, испытывал высокую человеческую радость — радость познания, радость интеллектуального труда, радость творчества.

Многолетняя практика воспитательной работы, исследование умственного труда и многогранной духовной жизни детей привели меня к глубокому убеждению, что важнейшие причины, в силу которых ребенок становится трудным, неуспевающим, отстающим, кроются в воспитании, в условиях, окружающих ребенка в годы раннего детства. Значит, мыслящая материя маленького существа в возрасте от 1 до 7–8 лет не получила чего-то существенного для своего развития.

В школе дело усугубляется особенно тогда, когда учитель не знает, что происходит в голове ребенка, который, напрягая все свои умственные силы, не может осилить истин и премудростей науки и в отчаянии отступает.

Нам, учителям, воспитателям, родителям — всем, кто имеет дело с детьми, надо знать и учитывать в своем труде некоторые важные истины. Ребенок рождается с не законченной в своем развитии нервной системой. Развитие ее продолжается до 17–18 лет и даже дольше, при этом наиболее сложные, глубинные процессы приходятся на период от 1 до 7–8 лет. В том, что беспомощный младенец становится человеком, исключительную роль играют человеческие отношения в первые годы его жизни. Науке известны 32 случая воспитания маленьких детей дикими зверями — волками, тиграми, львами, похитившими младенцев и заботливо ухаживавшими за ними. Возвращенных потом в человеческое общество «диких» детей так и не удалось сделать людьми. Эти печальные факты являются еще одним доказательством того, насколько важно умственное воспитание в детстве.

…Но почему все дети поняли условие задачи и решили ее, а Петя так и не осилил? Может быть, мозг у него не такой, как у других детей? Нет, в его мозгу те же несколько миллиардов клеток мыслящей материи — нейронов, что и в мозгу других детей. Где же причина?

Окружение мальчика, в котором он находился в первые годы жизни, не дало для его мозга всего того человеческого, что должен получить ребенок в период младенчества нервной системы. Для того чтобы несколько миллиардов нейронов стали мозгом умной, пытливой человеческой личности, они с появлением на свет должны подвергаться постоянному влиянию человеческих отношений.

Мышление начинается с вопроса почему? Ребенок видит многочисленные явления окружающего мира, видит и удивляется. К цветущей яблоне летят пчелы, потом опять улетают — куда, почему? Одна птичка вьет гнездо на дереве, а другая лепит под крышей дома — почему? Вечером степь была серая, а утром покрылась белым пушистым ковром — почему? Солнце зашло за гору, на небе сверкают звезды — что это такое, почему? Неискоренимая потребность знать, любознательность, пытливость не закладываются в человеческий мозг природой — приобретаются человеком от человека. Это и есть тот важнейший элемент человеческих отношений, который так необходим для нормального развития малыша. И чем больше мы, взрослые, отвечаем на его вопросы, тем больше развивается детское любопытство, тем больше вещей замечает он вокруг себя, тем больше удивляется, изумляется, радуется.

А в мозгу в эти мгновения творятся изумительные вещи. Очаги мыслящей материи трудятся — в нейроне происходят сложнейшие биохимические процессы, нейрон становится органом человеческого мышления. Нет упражнений — нейроны пребывают как бы в состоянии сонливости, прекращается их развитие, нет той пластичности, подвижности, без которых психика задерживается на уровне инстинктов. Нет живой, пытливой детской мысли — момент для развития психики человека упущен.

Чем дальше от рождения начинается воспитание разума, мысли, тем более консервативен и трудновоспитуем человек — об этом золотом правиле умственного воспитания, к большому сожалению, забывают учителя, а многие родители вообще не знают о нем. Среди родителей до сих пор распространено ошибочное мнение: до поступления в школу сознание ребенка пусть остается как чистая доска, не надо ему знать ни одной буквы, не надо учиться читать. На вопросы ребенка многие старшие отвечают: пойдешь в школу — узнаешь.

Так подавляется стремление к познанию.

Что же произошло с Петей, какие человеческие отношения не коснулись его мозга? Отец и мать на работе, сына они поручили бабушке. Это был добрый человек, но забота ее ограничивалась удовлетворением инстинктивных потребностей ребенка: своевременно накормить, положить спать, выкупать, переодеть. Бабушка ничего не рассказывала и не показывала ему — она плохо видела. Петя лишен был и общества детей. Ребенок был предоставлен самому себе. Его глаза видели много прекрасного, интересного: по стволу дерева прыгал дятел, дружно работали осы, иногда на ветки яблони садилась красивая птичка — иволга, в синем небе пел жаворонок. Тысячи картин проплывали мимо, но ничего не оставляли в сознании. Мальчику было почти уже два с половиной года, а он не знал названий многих вещей, окружавших его.

Пришла осень, наступила зима — мир Пети стал еще уже: большую теплую комнату устлали коврами, сколько хочешь ходи, ползай, бегай, не натолкнешься ни на что жесткое, не ударишься. С утра до вечера — неусыпный заботливый надзор бабушки, обильное и сытное питание, игрушки, которые ребенок почему-то сразу же ломал. Пяти лет Петю стали пускать к ребятам на улицу. Но происходили странные на первый взгляд явления. Петя не понимал, что такое игра. Не найдя никого из спрятавшихся детей, мальчик падал на траву и ревел. Если же находил кого-нибудь, хватал за волосы и бил кулаками.

Дети перестали принимать его в игру, он не особенно огорчался, садился где-нибудь под кустиком, выламывал ветку, бил по земле. Или находил другие занятия<…>. С удивлением ребята заметили, что Петя — уже почти шестилетний мальчик — не может считать до пяти.

Вот что произошло с Петей. Он жил «растительной жизнью». Но и умственно отсталым его считать нельзя — он абсолютно нормальный, и ослабление в его умственном развитии поймет лишь тот, кто знает, что происходит в детской головке, как рождается мысль, как укрепляется и развивается память.

Если, к счастью, Петя попадет к умному, знающему детскую психику педагогу, дело пойдет совсем по-другому. Начальные классы у такого педагога станут для Пети школой мышления. Учитель каждый день идет с ребятами в поле, в лес, на берег реки. Он как бы открывает перед ними истоки явлений природы, он будит дремлющий мозг, и дети начинают думать. У них появляется множество вопросов, постепенно развивается, крепнет детское стремление к познанию.

Параллельно с уроками, где учатся все дети, занятия с трудными детьми надо проводить в течение одного — трех лет. Умственное развитие трудного ребенка постепенно выравнивается. Самое главное здесь, чтобы ребенок никогда не чувствовал своей обреченности, своей неполноценности.