Мудрость воспитания. Книга для родителей

Азбука гражданского воспитания

Конечно, не только восприимчивость и увлеченность характеризуют детство. Есть и другое — беспомощность, капризность, своеволие, недомыслие, хвастливость и то, что принято называть инфантилизмом. И если подросток задерживается в своем духовном развитии, то такие прекрасные свойства, как детскость и творческость (эти термины употребляют некоторые зарубежные психологи для характеристики не столько возрастных границ, сколько способности к открытию), неизбежно гаснут, перерождаются.

В этой связи вспоминается образ испанского идальго, сохранившего, как мне кажется, детскую неуемную энергию. Инфантилен ли Дон-Кихот?

Для меня Дон-Кихот — воплощение прекрасной детскости. Для него нет вопроса: сражаться или не сражаться? Он уверен: если есть зло, надо сражаться. Когда в человеке просыпается Дон-Кихот, это вовсе не свидетельство его беспомощности или инфантилизма. Это, скорее, проявление неутраченной детскости, той безоглядной открытости, без которых не может быть утверждения высоких нравственных идеалов.

Считают, что от того, каким было детство, зависит вся дальнейшая судьба человека. Но это, конечно, не та прямая зависимость, следуя которой можно было бы утверждать, что если детство было жестокое, то и человек будет жестоким.

Много веков европейцы бьются над тем, чтобы в детстве не заронилась и мысль о возможности вседозволенности, а японцы настаивают: до пяти — семи лет — абсолютная свобода и вседозволенность.

Детскость и овзросленность. Детскость и преждевременное старение. Преждевременная, скучная, унылая, расчетливая юная старость.

С парадоксом преждевременного взросления приходится встречаться, к сожалению, не так уж редко.

— Защитить товарища? Выступить против несправедливости? — рассуждает подросток. — Да я не такой дурак, чтобы лезть на рожон.

В этом парне сидит обывательская овзросленность, а проще говоря — растет расчетливый приспособленец.

Под разными небесами люди взрослеют по-разному, но во всех уголках земли взросление сводится к одному — к становлению человека. А пути этого становления каждый раз свои.

…Их бритые головы блестели, словно спелые дыни на солнце. Владельцам антипричесок было по пятнадцати лет. И сбрили они свои кудри отчасти в качестве вызова, а отчасти с намерением утвердить новый стиль.

О чем бы я ни говорил с этими ребятами, они упрямо твердили: «Нет справедливости на земле». И когда я настаивал на том, чтобы мне объяснили, в чем же несправедливость, они бодали воздух своими бритыми головами и отвечали: «Нас ругали, когда у нас были длинные волосы, теперь называют сумасшедшими за то, что нет волос!»

При этом их лица изображали крайнее страдание.

Разумеется, это не самое важное — какая длина волос у подростка. Я склонен «признать» и бритую голову, если бы… На этом «если бы» и остановлюсь.

В международной артековской семье я познакомился с ребятами из Франции, США, Австралии, Японии, ФРГ и других стран, которые отдыхали и работали вместе с советскими ребятами. У них были разные прически — у наших ребят и гостей — от короткого «бокса» американца Марка Макфорта до удлиненной шевелюры Сережи Алексеева из Новосибирска. Но было и много общего у этих представителей прогрессивных молодежных организаций. Они мыслили в одном ключе.

— Самое главное — такой коллектив, где бы каждый мог проявить свою ответственность за себя и за судьбу другого товарища, — говорил Сережа. После мне его вожатый расскажет о том, как однажды Сережа бесстрашно бросился защищать его от нападения хулигана.

— Главное, ценности века, — рассуждал юный француз Жиль Кале (ему очень идут вьющиеся длинные волосы), — дружба, жизнь в группе, ответственность за свою судьбу и за судьбу общества.

— Нам с хиппи не по пути, — заявил американец Марк Макфорт. — Наркотики ведут к безответственности. А это выгодно некоторым.

В них, в этих троих, таких типичных ребятах, сочетались и детскость — все любили играть, спорить, забираться на крутые склоны гор, участвовать в бесчисленных конкурсах, и гражданственность — видели бы, как американские ребята пели песню «Я бросаю винтовку — я не хочу воевать!», слышали бы, с каким воодушевлением они рассказывали о празднике «Салют, победа!» в Севастополе, когда опускали в море венки в память о погибших!

Это неправда, что детям, подросткам свойственна лишь беззаботность, они искренне переживают, волнуются, страдают. Без этого и не может быть становления Человека. Слезы, даже если они очень горькие, очищают душу: важно только не сломаться, не озлобиться. Важно, чтобы решительная угроза всему свету — «Ничего, я вам еще покажу, кто я такой!» — не переросла в озлобленность. Важно, чтобы взрослые научили главному — уметь человечностью и мудростью контролировать свою запальчивость…

Беседуя и споря с учителями и ребятами 79-й рижской средней школы, мы пришли к интересным выводам и, как говорили шутя, открыли две формулы человеческого счастья. Одна — «само» (так мы ее назвали, впрочем, такой термин бытует в европейской психологии) означает самореализацию духовных и физических сил личности, самовыявление, самоактуализацию, самосознание, самовоспитание, самодеятельность. Всестороннее развитие личности — цель коммунизма. Поэтому проблема развертывания совокупности способностей личности есть наиглавнейшая. И в этом «саморазвертывании» выражаются и подлинная свобода, и вкусы, и пристрастия человека к музыке, живописи, книгам, и увлеченность трудом, наукой, спортом. Но никакого подлинного раскрытия таланта и самоактуализации личности не может быть без второй формулы — «со» (в этом и есть отличие советской психологии от буржуазной): сопричастности, сотрудничества, сочувствия, сострадания, соучастия, солидарности.

В Риге я познакомился с Новитой Львовной Куклей — учительницей истории, которая организовала в школе «Политический клуб».

Политическое становление личности — а это и есть один из главнейших признаков взросления — идет как бы в двух планах. Прежде всего — уроки, но там все по программе: выучить, ответить. И второй план, когда старшеклассники собираются и идет у них живой разговор о том, что почерпнуто из газет, книг, вспоминаются имена известных деятелей, спорят о международной политике, размышляют вслух о судьбах народов, о своей причастности к истории. Органическое соединение этих двух планов весьма важно.

Вот в рижском «Политическом клубе» реализуются и первый и второй планы. Ребята учатся давать оценки социальным явлениям. Может быть, неточные, но свои, продуманные и аргументированные. Их оценки можно уважать — это признак раздумий, а значит, взросления.

Под разными небесами ребята взрослеют по-разному, и каждый решает для себя вопрос: «Неужели я взрослый?» Родители должны быть готовы к тому, чтобы подтвердить: «Да, ты взрослый — это сказывается и в неразрывной связи слова и дела, и в добром отношении друг к другу, и в глубоком понимании своих родителей, учителей, и в твоем отношении к судьбам мира».

Азаров Ю. П. Семейная педагогика. М., 1985. С. 131–134

Ласковое слово и буйную голову смирит.

***

Засиженное яйцо всегда болтун, занянченный сын всегда шатун.

***

Верная указка не кулак, а ласка. Народная мудрость