Мудрость воспитания. Книга для родителей

Игра будит ум и воображение

Многие думают, что вся жизнь ребенка в первые годы заключается в том, что он ест, спит, бегает без толку, забавляется. Это неверно. Дитя человеческое тем отличается от любого, даже самого смышленого животного детеныша, что оно очень рано начинает пытливо вглядываться во все его окружающее, прислушиваться. Оно рано начинает задумываться, задавать вопросы, требовать ответа или самому давать себе незатейливые ответы. Вокруг ребенка идет жизнь взрослых с ее суетой, сменой радости и печали, с ее трудом, заботами, успехами, неудачами. Эта жизнь в большей своей части непонятна ребенку, недоступна ему. А между тем и ребенок, как взрослый, стремится жить разнообразной жизнью, многое перечувствовать, многое самому пережить, обо многом думать. И он не только стремится, но и может жить такой разнообразной жизнью. И только такая жизнь полна для ребенка, интересна, доставляет ему счастье, создает в нем радостное чувство наслаждения жизнью.

Но что же нужно ребенку для того, чтобы он мог жить яркой, радостной, разнообразной жизнью? Что может пробудить дремлющие уже в ребенке различные чувства, дать толчок его мыслям, наполнить все его существование приятным, увлекательным содержанием? Ответ для вас ясен — игрушка. Игрушка дает ребенку возможность жить настоящей, интересной, полной жизнью. С игрушкой он уже не одинокий среди непонятного ему и неинтересного мира взрослых. При помощи игрушек он строит свой маленький мирок, свое царство, где он господин, где он независим от приказов и власти взрослых. Он такой же, как они, мастер, инженер, шофер, строитель, врач, летчик, руководительница детсада, любящая, но строгая мать. В игрушке ребенок приобретает верного, неразлучного друга, послушного, всегда готового служить ему. А главное достоинство игрушки — хорошей игрушки — заключается в том, что из нее ребенок может сделать все, что ему хочется, все, что ему нужно. Дело, правда, здесь не в игрушке, а в самом ребенке, в особенностях его мыслей и чувств, в его особенном отношении к окружающим предметам и вещам, которые часто совершенно не похожи на чувства, мысли и отношения взрослых. Для вас эти слова не вполне ясны, а между тем дело идет о вещах, которые вам известны, но вы не задумывались над ними. Постараюсь пояснить на примере. Для взрослого человека всякий предмет имеет свое определенное назначение, для которого он сделан. Стул назначен для сидения, палка — для опоры при ходьбе, мяч — для бросания. Не то у ребенка. Стул превращается в вагон трамвая, палка — в скачущего галопом коня или в семафор, мяч заворачивается в тряпку и становится капризным ребенком<…> Столь любимый детьми мишка может быть то просто товарищем и другом, с которым ребенок делится своими радостями и горестями, то пионером, то моряком — и так без конца. Нам, взрослым, нельзя перечислить и придумать всего того, что воображает ребенок, играя со своими игрушками, во что или в кого он их превращает. Вы спросите: есть ли какая-либо цель во всем этом, есть ли какой-либо смысл воображать то, чего на самом деле нет? Конечно, если вы спросите у ребенка, каков смысл в его выдумках, он вам не сумеет ответить. Он не думает о смысле или цели своих действий. Он живет, и только среди своих игрушек он может жить полной, радостной, разнообразной жизнью. Нельзя же, в самом деле, просто без всякой причины и повода радоваться, заботиться, командовать, бегать, без умолку болтать. Надо, чтобы был кто-либо, над кем он мог бы командовать.

Таким образом, игрушки являются теми предметами и лицами, которые не только вызывают у ребенка сильные, разнообразные чувства, но и придают этим чувствам и всей жизни смысл. Жить без игрушек — значит для ребенка есть, спать и делать все по указке взрослых. Такая жизнь лишена интереса, лишена вкуса, лишена радостей. Являются игрушки — и жизнь приобретает смысл и радость. Теперь понятно все, что произошло с сыном вашей соседки. Болезнь у Васи прошла, стали быстро прибывать силы, но надо было еще оставаться в постели. Вся жизнь его проходила в еде кашки и молока, сне и дремоте, в бессмысленном глядении на потолок и стены, в рассматривании одних и тех же давно надоевших картинок да в приемах через каждые 2 часа микстуры. Куда как интересно и весело! От такой нудной жизни и здоровый потеряет аппетит и начнет чахнуть. Но вот появились славные игрушки: мишка, зайчик, бубенцы. Как солнечный луч, они сразу осветили всю жизнь Васи и придали ей смысл и радость. До сих пор скучный и малоразговорчивый, Вася заговорил и через несколько дней подолгу стал шептать о чем-то на ухо мишке. Комната огласилась приятным серебряным звоном колокольчика. Каждый день появлялись у Васи новые выдумки. Каждый день приносил новые неожиданные приключения. Жизнь стала веселой и яркой, как многоцветная радуга. И в самом деле в Васе все оживилось: сердце стало сильнее биться, задвигались мышцы, появилась в них сила, пришел аппетит. Одним словом, игрушки оказались превосходным лекарством, даже лучшим, чем микстура. Они дали возможность Васе снова начать жить по-здоровому, и он потому стал быстро поправляться и крепнуть.

Я недавно читал лекцию врачам об игрушке и прочел им выдержку из вашего письма, между прочим и слова вашей соседки (надеюсь, вы не будете на меня за это в претензии), и сказал им то, что я хочу и вам сказать. Я, как врач, утверждаю, что не только для Васи, болевшего корью, но и для многих ослабленных, малокровных, худосочных детей игрушка может быть превосходно действующим и укрепляющим лекарством. Конечно, она должна быть правильно выбрана и хорошо сделана. Но ведь и лекарство приносит пользу только тогда, когда оно правильно выбрано врачом — по возрасту, ходу болезни и состоянию больного и когда оно аккуратно, добросовестно приготовлено в аптеке. Вам, должно быть, кажутся странными мои слова.

Мы привыкли к тому, что лекарство — это что-то всегда очень неприятное, что чуть ли не насильно приходится вводить ребенку. Лекарство — это пилюли или таблетки, которыми давишься при глотании, или то горькие, то тянучие, то приторно-сладкие капли и микстуры. А тут выходит, что лекарством являются игрушки, которые радуют больного, которые никогда ребенку не надоедают. Однако все это вполне правильно и ничего в моих словах нет удивительного. Ведь поется в песне: «Солнце, воздух и вода — здоровья нашего друзья». Так вот к этим друзьям — и, прибавлю, лучшим, надежнейшим друзьям детского здоровья — я причислю и игрушки.<…>

<…>Игрушка доставляет пищу уму ребенка. На игрушке с самых ранних лет жизни ребенок учится и многому научается. Разглядывая, ощупывая игрушки и любуясь ими, он научается различать формы предметов, их окраску, тяжесть, величину. Очень рано начинают привлекать его яркие цвета, простые правильные формы: шар, куб и др. Нагромождая сначала беспорядочно один кирпичик на другой, он быстро научается придавать своим башням, мостам, домикам равновесие и устойчивость. Он одинаково учится на неудачах и удачах, но удачи доставляют ему большую радость, крепче запоминается ему тот путь, который привел его к удаче, и он в следующий раз идет уверенно по этому пути.

Не всегда только случайность помогает ребенку найти правильный, разумный путь. Игрушка часто будит его ум, толкает его на размышления. Видя, как под тяжестью большого кирпичика рухнуло все здание, он в другой раз увенчает свою башню легоньким, осторожно наставленным кирпичиком. Игрушка не только товарищ и друг, но в некотором роде маяк, указывающий дорогу, требующий выполнения определенной работы. «Корова» заставляет думать о хлеве, «лошадь» — о сарае, кукла — об одежде, питании, крове. Нужны материалы — дощечки, гвоздики, материя; нужны инструменты — молоток, ножницы, иголка. А главное, нужно научиться владеть ими и стать заправским мастером. Учение дается не легко и не быстро, но проходит оно радостно, потому что оно полно для ребенка интереса и смысла. То, на что мы смотрим как на забаву, как на детское времяпрепровождение, для самого ребенка является настоящим делом, серьезным трудом. Один отец рассказывает, как его ребенок после целого дня возни с игрушками важно сказал: «Ну, сегодня я и потрудился!» Одна девочка устраивала удобное сиденье для своего мишки. Когда отец позвал ее к себе, она досадливо крикнула: «Не могу сейчас, ты же видишь, что я работаю!» В обоих случаях дети были правы. То, что в глазах взрослого является бесцельной забавой, для ребенка представляет содержательный труд. И подобно тому, как характер взрослого человека и его способности проявляются в том, как он владеет орудиями своего труда и как он относится к своему труду, так и характер и способности ребенка проявляются в том, как он использует свои игрушки и как он проявляет себя в игре. Игрушка, как я сказал уже, доставляет ребенку радость, наполняет его жизнь содержанием, вместе с тем каждая игрушка ставит перед ребенком свою задачу: что бы такое сделать или придумать, чтобы игрушка нашла себе место в его жизни.

Как ребенок решает эту задачу и что дает ему возможность решить ее? На помощь ему приходит прежде всего его собственный опыт, то, что он сам пережил или видел и слышал вокруг себя. Ребенок знает, что на лошади ездят верхом или ее запрягают и она перевозит тяжелые грузы, что фабрика имеет высокую трубу, из которой идет дым, и что на фабрике работают рабочие, и вот если под руками имеются подходящие игрушки, ребенок на время становится то лихим наездником, то ломовым извозчиком, то инженером-строителем. Но одного опыта мало. Бывает даже так, что опыт мешает и надо забыть про него, освободиться от него. В самом деле, ведь настоящая лошадь, которую ребенок видел и на которой ему так хочется сидеть, скачет; из настоящей фабричной трубы валит дым. А в руках ребенка игрушечная лошадь и маленькие деревяшки. Какая радость от стоящей как вкопанная лошади и от фабрики без дыма? И вот на помощь ребенку приходит его воображение. Теперь уже дело не в игрушке, а в самом ребенке, в том, что он переживает, в особых свойствах его, которыми он отличается от взрослого. В своем воображении ребенок наделяет свою лошадь и другие игрушки такими чертами и качествами, которые ему нужны для полноты его жизни, для исполнения его желаний. Ребенок страстно желает, чтобы лошадь несла его во весь опор, и он так живо, так ясно воображает ее скачущей, что он всем своим существом чувствует, как она несется галопом, и даже сам подолгу сидит на такой бешено скачущей лошади, испытывая величайшее наслаждение и не утомляясь. Странно и непонятно только то, что другие, особенно взрослые, не замечают как будто быстрого бега лошади. Эти взрослые никогда ничего не в состоянии понять и вообразить, кроме того, что они видят под своим носом. Своими неуместными замечаниями или насмешкой они могут испортить все дело, рассеять всю радость, и вот ребенок старается этих маловеров убедить в действительности того, что создано его воображением и что так сильно, так глубоко им переживается. И, подпрыгивая в седле, всадник неистово кричит: «Эй, берегись, не видишь — лошадь скачет, проходи мимо, а то задавлю!» То же самое происходит и с фабричным дымом. Нужно во что бы то ни стало, чтобы был дым. И ребенок ставит на самом верху своей постройки высокую кругленькую колонку, и, конечно, из нее валит клубами дым. Один ребенок для вящей точности рассыпал даже кругом золу.