Мудрость воспитания. Книга для родителей

Что определяет степень развития ребенка

У человека, начиная с очень ранних лет, с первых стадий его развития, с тех пор, как мы его находим в порядке исследования исторического и этнологического, мы уже замечаем большую роль просвещения. Часто в животном мире мы принимаем за какое-то чудо такой факт: скажем, изолированное животное, искусственно воспитанное, никогда не видевшее своих родителей, приходя в возраст, строит гнездо, плетет паутину и прочее с таким искусством, что неизвестно, откуда оно его взяло. А мы знаем, откуда это взято: это так же присуще данному организму какой-нибудь птицы, паука или жука, как конструкции часов присуще ходить и правильно указывать время, если, конечно, самая конструкция не испорчена. Мы знаем, что по существу в строении органов и нервной системы скрывается накопленный «материализовавшийся опыт», который на определенное воздействие природы заставляет какое-нибудь маленькое существо безошибочно, всегда одинаково, очень точно и многосложно отвечать. В течение бесчисленных годов накопляется этот опыт путем гибели неприспособленных, укрепления правильного приспособления, анатомического или физиологического изменения органов, тканей в результате определенного функционирования. Таким образом оказывается, что какой-нибудь жук или какая-нибудь гусеница знает, что нужно делать для того, чтобы личинки или, наоборот, бабочки оказались в благоприятной обстановке, знает, что нужно существу, по всем своим нравам чуждому ему самому. Как мы не удивляемся тому, что ребенку не нужно учиться, чтобы у него билось сердце или желудок варил молоко, которым он питается, так мы не должны удивляться тому, что животное почти всю свою жизнь работает этим приобретенным и унаследованным опытом, по-видимому не предполагающим или мало предполагающим процесс сознания.

Человек глубочайшим образом от этого отличен. Нам кажется разница между каким-нибудь негритенком из Средней Африки и сыном какой-нибудь профессорской семьи из Лондона гигантской: совершенно разное развитие языка и мысли, другие моральные уклады, огромное новое приспособление к жизни, колоссальное количество социальных связей с необычайно многосложным обществом — у англичанина, и все это очень примитивное, простое, полуживотное — у этого самого дикаря. Между тем мы прекрасно знаем, что если бы маленький англичанин со всеми унаследованными от целой династии английских профессоров и культуртрегеров инстинктами попал в Африку и был там с первых дней воспитан, он, вероятно, почти ничем, или ровно ничем, или, может быть, только чуть-чуть отличался бы от маленького негритенка, — может быть, только физически был бы менее приспособлен к этой среде. И наоборот, несмотря на все злостные утверждения, что «низшие» расы человечества не могут путем воспитания быть подняты на высокую ступень развития, мы знаем что это ложь и разница между средней способности инородцем из отсталого какого-нибудь кочевого народа и сыном какого-нибудь аристократа сводится к нулю. Если они будут воспитываться в одинаковом детском доме и школе, то только от индивидуальных особенностей зависит, кто пойдет дальше.

Человек, как мы его берем и рассматриваем, почти целиком создан просвещением. От матери и отца он унаследовал то, что называют (тоже, конечно, ошибочно) tabula rasa — белый лист: сюда вписано общечеловеческое, целая масса органических функций, свойственных человеку как определенному роду животных; но то, чему он будет верить, что он будет знать, что он будет иметь, — 90 % содержания его личности — будет зависеть от просвещения. И степень культуры каждого народа заключается именно в том, какой массивности, какой разработанности, какой приспособленности к жизненным условиям достиг тот коллективный опыт, накопленный из поколения в поколение, который потом путем просвещения прививается новым поколениям.

Не как у животных — организм сам видоизменился, развился и определяет путем прямой наследственности судьбу детеныша, а огромный опыт на высшей стадии развития, отражающийся в университетах, лабораториях, библиотеках, колоссальном техническом аппарате, — вот он является тем, что определяет собою степень развития маленького мальчика или маленькой девочки. И этот маленький мальчик или маленькая девочка (такое пустое маленькое существо, такая же личинка в высокоразвитом обществе, как и в малоразвитом) начинает подвергаться совсем другим действиям извне и приобретает искусственно, путем просвещения коллективный опыт, зафиксированный не в нервах, мускулах и костях, а в книгах, познаниях, приборах, в современном социальном богатстве. Вот эта особенность человеческого общества, что оно создает по образу и подобию своему своего согражданина из маленького человека путем внушения, путем заражения его своими обычаями, своими познаниями, своими идеалами, — эта особенность и есть просвещение, и она настолько своеобразно присуща человеку, что рядом с определением homo sapiens — человек мыслящий или homo faber — человек, производящий орудия, можно было поставить и homo educatus — человек воспитанный, человек, которого воспитывают.

Луначарский А. В. Философия школы и революция // О воспитании и образовании. М., 1976. С. 117–119