Одичалая

16.

- Следуй за мной, - прозвучал бескомпромиссный приказ, и Ева обернулась, лицезрев перед собой офицера в черном кителе с широким серым поясом и брюках. Кивнув на прощание магу, молча последовала за мужчиной, в тайне опасаясь получить взбучку за беспредел, учиненный увязавшимся «хвостом». Они проследовали к каменной коробке в четыре этажа, в последствии оказавшемся Главным Управлением Столичной Гвардии Нарийска или иначе, как величают местные ГУСГ. Миновав пост охраны, и проследовав вдоль череды распахнутых дверей к лестнице, ведущей на второй этаж, Ева оказалась у двери с табличкой Капитан Шульц Картер. Удостоившись кивка на указанный проем, предупреждающе постучала и сразу вошла. Обстановка кабинета внушала уважение: тяжелая массивная мебель, единственное широкое окно и тронутый сединой статный мужчина в высоком кресле во главе огромного стола. Она замерла в нерешительности, даже не имея представления как себя вести и обращаться.

- Хм, совсем еще дитя, - услышала она удивленное от привставшего с сиденья капитана.

Самый лучший вариант не комментировать обидные слова и держать язык за зубами, глядишь услышишь о себе нечто новое, помимо сравнения с зеленой соплей.

- Ладно, будем работать с тем, что есть, - безнадежно махнул рукой и бухнулся обратно. - Присаживайся, будем знакомиться.

Ступив по скрипучему деревянному полу, присела на краешек стула и приготовилась внимать.

- Как звать?

- Ева.

- Я Капитан Шульц. Отныне ты необученный рекрут, поступивший на службу в гвардию Нарийска. С этого момента поступаешь в распоряжение Лейтенанта Фарола и поступаешь на полугодовое обучение. Больше у нас не предусмотрено, поэтому в твоих интересах закончить с отличием, - затем последовала выразительная пауза, предоставляющая возможность нарисовать воображению последствия безалаберности. - Поблажек не будет, невзирая на возраст и пол – здесь все равны. С уставом ознакомишься в процессе. В дальнейшем угодишь под мое начало, вот тогда можешь начинать бояться, отсиживаться под стенами не позволю, зашвырну в самое пекло. Если пришла сюда, либо слишком глупа, либо безрассудно умна, рассчитываю на последнее, а также на верные выводы из моих слов. Вопросы есть, кадет Ева?

- Нет, Капитан Шульц, - четко отозвалась она, заметив довольное кряхтение.

- Неплохое начало. Надеюсь, мы встретимся при распределении, Ева, - прозвучал многозначительный ответ и в дверях показался офицер, ставший хмурым при виде девушки. Вполне ожидаемо, когда все встречные считают нужным вслух сопоставить ее с великовозрастным дитятей. По самолюбию шибает порядочно, но вполне терпимо. В данном случае можно грешить только на Всевышнего, наградившего ее детской внешностью, благо зубки у нее не по годам острые и хватка бульдожья.

Топая шаг в шаг с сопровождающим, давшим понять поравняться, вышли через задний ход и оказались на огромной территории обнесенной длинным трехэтажным зданием, являющей этакий удлиненный прямоугольник, длинной частью протянувшийся вперед. Пересекая огромную площадь по краю, отведенную под тренировочную площадку, чернявый начал вещать:

- Я Лейтенант Фарол. Все твои успехи, так же как и не удачи будут отражаться напрямую на мне, поэтому не обессудь, гонять буду как сидорову козу, в хвост и гриву, - махнул налево и начал свой короткий экскурс: - Здесь общепит для рядовых и кадетов, по правую руку общежитие для первых, рекруты обживаются там.

Проследила за жестом и увидела замыкающую стену каменного строения с единственным широким крыльцом, в отличие от правого крыла, оснащенного таковыми каждые десять метров. Походя, прикинула размеры свободного пространства, огороженного по кромке булыжной мостовой, и невольно пришла к выводу о площади, превалирующей футбольное поле, согласно величин FIFA. Судя по всему, Нарийск собаку съел на подготовке квалифицированно-обученной гвардии, так как каждый квадратный метр поля нес определенную функцию. Всевозможные турникеты, брусы, рукоходы, множество тренажеров, представляющих собой загадочную конструкцию; несколько полос препятствий, которые кажись за целый день не преодолеть; и естественно просто прогалины, предназначенные для разминки и рукопашного боя. На зеленом покрытие, невзирая на ранний час, находилась тьма народа, отвержено отрабатывающего повинность.

Сопровождающий меж тем продолжил:

- Закончишь экстерном, походатайствую. Содействие в назначении никогда не излишне. Форму и все остальное получишь сегодня же. Вечером познакомишься со своим непосредственным руководителем, который и будет заниматься твоим обучением. Позже за тобой закрепят Капрала.

Тут бы первые пару месяцев выжить, а он уже про экстерн разглагольствует. И вообще как у них тут с женщинами.

- Позвольте обратиться, Лейтенант Фарол.

Еще один удивленный взгляд, так что собственный пришлось потупить. Да, мало похоже на Одичалую, однако собственный мир успел даровать знания, которые здесь, как выяснилось в процессе, весьма полезны, только Вам знать об этом пока нет нужды. А еще придется вспомнить данные отцом навыки самообороны, погребенные под большим слоем миновавших лет и так ни разу не пригодившиеся.

Вновь взор, устремленный вперед, и равнодушное «Разрешаю».

- Сколько на данный момент женщин проходит обучение?

Чернявый усмехнулся, с любопытством покосившись на нее:

- Порядка десяти, но половина из них не протянут и двух месяцев. Предупреждая твой вопрос: контракт с ними расторгнут в день постановления Капитаном на профпригодность, и в тот же день выставят за ворота, - он замолчал, а потом словно что-то щелкнуло в его голове, и произнес: - Здесь нет разделений по половым признакам, поэтому все связанное с этим твои трудности. Договаривайся с парнями сама, а еще лучше заслужи их уважение и они сами пойдут на встречу.

Стало быть, в его подчинении она единственная девушка. И то, что его перемкнуло поделиться столь ценным советом стоит уважить – не каждый готов идти навстречу в ущерб собственных интересов, особенно если речь идет о карьерном росте. Он ясно дал понять каков подход ко всему, что касается чести его мундира, так что молчим и впитываем.

Зайдя в кадетское крыло, повернул налево и препроводил ее по длинному светлому коридору, по всей длине оснащенному окнами, вдоль вереницы дверей. Остановился возле третьей с табличкой возвещающей – если не обманывают скудные знания местной письменности – о взводе номер семь, и толкнул перед ней дверь. Приготовившись к худшему, Ева ступила в помещение и обозрела большое помещение примерно с парой десятков койко-мест. Аккуратно застеленные деревянные кровати, соответственно тумбочки, четыре стола со стульями под тем же количеством окон, и около двух десятков пар глаз воззрившихся на нее.

- У нас пополнение. Прошу любить и жаловать, Ева, - смысл слов расходился с тоном, но не в ее положении жаловаться, учитывая орган жизнеобеспечения, резко скатившийся в пятки. Звук закрывшейся двери, прозвучал в ее голове набатом, затем повисла гнетущая тишина. С трудом выскребла из нижних конечностей вышеупомянутый орган, водрузила на место и, сделав глубокий вдох, твердо произнесла:

- Дружбу не предлагаю, она проверяется временем и взаимовыручкой. Если не хотите свой взвод тянуть на дно, прошу не мешать и дать мне время доказать что я чего-то стою.

- Что ты здесь забыла, сопля зеленая? – раздался надменный голос. В целом, ожидаемо, но находчивость всегда держала при себе. С головы до ног оглядела расслабленно развалившегося на кровати рыжего парня и фыркнула.

- А ты здесь оказался от хорошей жизни? – с вызовом спросила она.

- Оставь Кесарю Кесарево.

Хм, оказывается мир более продвинутый, чем поначалу казалось ей.

- И сгнить в канаве? – «не отступать, не показывать слабину» как мантру шептала про себя. - Чем ты лучше меня, чтобы получить еще один билет в жизнь, которого я - по твоим словам - не достойна?

- Ты женщина, - почти ругательство.

- Именно. Если бы таковых не существовало, ты бы не ступал по земле.

- Это не дает тебе право соваться в мужскую работу.

- И не запрещает, - припечатала она. – Привилегии привилегиями, однако жизнь дороже их.

- Ты и месяца здесь не протянешь, - сардонически усмехнулся он.

- Не будешь мешать, убедишься в обратном.

- Пари? – вдруг повеселев, предложил он и вся компания оживилась.

Она остолбенела, понимание безвыходность ситуации, в которую ее загнал молодчик. Если не согласиться ее затопчут массой, согласиться и у нее будет шанс отстоять свое право находиться здесь, что совершенно не помешает им ставить палки в колеса. Сжала кулаки, собираясь с мыслями для последующего хода.

- С целью выиграть, ты еще пуще примешься ставить подножки.

- Слово чести тебе ничего не говорит, Одичалая? – брезгливо выплюнул парень.

- Его как раз в нашем стане преподают в первую очередь, а вот твое прошлое открыто только тебе, - ровно ответила она. – Например, у повально идущих в гвардию преступников, чести нет, и не было.

- Да как ты…, - он аж подлетел с постели, а Ева испуганно дернулась, осознав, что перегнула палку, и в мирном жесте вскинула руки:

- Погоди, я не хотела оскорбить тебя. Просто… у каждого в шкафу имеется собственный скелет, тем более в нынешней обстановки.

- Ты не полагаешься на мое слово, это уже можно счесть за оскорбление.

- Что ты хочешь? – внутренне сникнув, спросила Ева.

- Ночь, - снова откидываясь на стену и возложив руку на изголовье кровати, огласил приговор.

Всего одно слово, вполне ожидаемое, а внутренности все сжались. Собственно ни на что ни надеясь и заранее предугадывая последующий ответ, тихо произнесла:

- Я несовершеннолетняя.

- Деяние, подкрепленное согласием двух сторон - потерпевшего и преступившего, закон не преследует, - с выражением, дословно процитировал выдержку из местного кодекса, подталкивая ее к размышлениям. Выход есть всегда, в данном случае их два и оба не исключают риска. Если ее выпрут, у него просто не будет шанса выполнить задуманное, так как находиться лишний день на гособеспечении ей никто не позволит. В противном случае, как говориться в фильме про особенности национальности охоты «Жить захочешь, еще не так раскорячишься». В целом, что она теряет? Честь? Так она мало что собой представляет, даже в этом мире - раритет и только. Вон жених и тот не шибко интересовался ее опытом, точнее отсутствием такового. Отказывать в заключение пари при любом раскладе нельзя – затопчут, а так хоть есть мизерный шанс в дальнейшем обрести содействие.

- Что ж, уговорил. Тогда в случае своего проигрыша, отдаешь меня все свое жалование за год.

Спинка кровати под его руками жалобно затрещала в противовес безучастному облику.

- Жирно не будет?

- У меня тот же вопрос созрел, когда ты потребовал раздвинуть ноги, подобно гулящей девке, - напряженно ответила она – достал этот бестолковый диалог торгашей.

- Судя по всему, тебя крепко припекло, - прокомментировал его смуглый собрат, сидящий на соседней койке и с любопытством взирающий на нее, пока сосед взвешивал все за и против.