Одичалая

3.

Обвесившись тлеющими пучками полыни, Ева бесшумно ступила в Топняки и тут же погрузилась в упругий, пружинящий при каждом шаге, мох. Как только под ступней проступила первая влага, ее моментально накрыло облаком мошкары. Курящийся вокруг нее дымок образовал небольшую зону отчуждения, но единицы вредных насекомых упорно продолжали лезть прямо в лицо, раздражая невыносимым писком.

Время от времени отмахиваясь от назойливых насекомых, Ева быстро достигла первой поляны с похожей на морошку ягодой и, разочарованно оглядев ощипанные кустики, сокрушенно вздохнула. Спустя еще час, разочарование только окрепло - все ближайшие места с болотной ягодой, оказались полностью опустошены.

В очередной раз обнаружив ту же картину, Ева с тихим ворчанием сняла с плеч мешок, извлекла из него узкий металлический цилиндр и резко встряхнула им. В руках с негромким щелчком выросла длинная трость. Вернув поклажу за спину, она снова с тоской оглядела голую поляну и, прощупывая перед собой тропу, двинулась дальше.

Вскоре мошкара вовсе перестала досаждать целиком поглощенной дорогой девушке, вызывая своим писком лишь глухое раздражение. А через час блужданий в удушливой духоте, она, наконец, достигла первой более-менее твердой поверхности, щедро усыпанной оранжевыми градинами. Обрадовавшись находке, Ева сняла с пояса сложенную сетку, мелко сплетенную из гибкой проволоки, и придала ей форму сферы. Затем пошарила по кожаному поясу, оснащенному множеством карманов, и нашла среди всякой ненужной мелочи, накопившейся из соображений запасливости одичалых, силиконовую ленту, на деле часто используемую в быту вытопленную смолу Красного дерева. Не раздумывая, крепко обмотала поврежденный палец, отхлебнула из кожаной фляги воды и приступила к сбору.

По мере наполнения корзины, дымок вокруг Евы медленно сходила на «нет», пока ее вовсе не накрыло плотным облаком мошкары. В итоге ей пришлось ненадолго отвлечься, чтобы закурить новые пучки полыни, и только после этого вернуться к прерванному занятию. А спустя какое-то время, окинув взглядом две полные сетки ягоды, она сочла свой долг выполненным и, прикрепив корзины к поясу, неторопливо двинулась в обратный путь.

Уставшая, мокрая, но не теряющая бдительности, Ева все чаще прикладывалась к фляге. Содранная рукояткой трости повязка давно затерялась где-то в дороге, но ни это заботило девушку - она потеряла тропу. Здешние места и для бывалого одичалого представляли опасность, чего уже говорить о ней, Пришлой.

Вновь остановившись на короткую передышку, Ева еще раз огляделась, разыскивая незримые знаки, указывающее направление, как вдруг слуха достиг непонятный звук. Она насторожилась, внимательно вслушиваясь в окружающую тишину, и тотчас расслышала в отдаленном крике собственное имя. Однако вместо ожидаемой радости, испытала необъяснимую тревогу. Если за ней кого-то прислали, значит, что-то стряслось.

В предчувствии дурных вестей Ева резко сорвалась с места и моментально, по самое колено, погрузилась в вязкую трясину. Кляня себя за импульсивность, осторожно выбралась на относительно твердую поверхность и принялась ощупывать тростью место следующего шага.

- Е-ва! – вскоре отчетливо донеслось до нее.

- Я здесь, - не отрывая глаз от земли, откликнулась она и неторопливо двинулась в направлении крика. Еще с пару десятков шагов и она, наконец, ступила на более-менее надежную почву. На ходу с силой ударила в землю концом трости, вернув ее в положение короткого цилиндра, и засунула за пояс. А еще через мгновение ей навстречу вышел Карт в сопровождении Ригора.

Ева озадаченно покосилась на парня, с которым изначально не сложились отношения, и к собственному удивлению обнаружила на его лице неподдельный испуг. Открыв рот, повернулась к другу и тут же с клацаньем захлопнула его - так резко Карт схватил ее за руку и потянул за собой.

- Потом, – одним словом пресек он любые расспросы и поволок ее прочь из Топняка. Встревоженный вид приятеля, вынудил Ева проглотить все вопросы и поспешить следом. А спустя час быстрого хода, почти на пределе бега, ее глазам предстало невиданное ранее зрелище. Они словно угодили в растревоженный кем-то муравейник, такая суета и шумиха царили в селении.

- Неужели все так плохо? – шепотом спросила Ева, увидав бегающих от дома к дому знахарей, но вопрос остался без ответа – на их пути неожиданно выросла фигура вожака.

- Почему так долго? – сурово спросил Аксен.

- Она ушла в самую глубь Топняка, - за всех ответил Ригор, и хмурый взгляд лазурных глаз тотчас обратился к девушке.

Совершенно не понимая, когда и в чем успела провиниться, Ева все же пояснила:

- Все ближайшие места обошли до меня.

Мужчина кивнул, принимая объяснение, и неожиданно подался вперед. Она по инерции отшатнулась от него, однако моментально оказалась остановлена. Вожак обхватил ее голову ладонями и тщательно всмотрелся в лицо, выискивая неведомые ей признаки. Подвергаясь странному осмотру, Ева ошарашенно смотрела ему прямо в глаза, пока также внезапно, как угодила в захват, не очутилась на свободе.

- Ригор, - принялся раздавать указания Аксен, - забери ягоду и отнести к Сенте, она знает, что с ней делать. Карт, отведи Еву ко мне.

И без того круглые глаза девушки, вовсе превратились в блюдца. С ее спины и пояса тут же исчезла поклажа, а рука снова оказалась в плену. Удрученно плетясь за другом, она в итоге не выдержала и тихонечко взмолилась:

- Ка-арт. Ну, Карт. Пожалуйста, не молчи! Скажи что случилось?

Тяжко вздохнув, он чуть помедлил, чтобы Ева поравнялась с ним, и в полголоса проговорил:

- Кто-то принес заразу с болот.

- Сыпанка? – вдруг озарила ее единственная догадка, поскольку ни о какой другой заразе из Топняков ей больше не довелось слышать.

По-прежнему глядя перед собой, парень кивнул, а Ева содрогнулась, вспоминая короткий рассказ Верты. Двенадцать лет назад эта неизвестная инфекция унесла жизни полтора десятка человек, в том числе сделавшая вдовой приютившую ее женщину. А теперь и она сама, с легкой руки Аксена, отправившего ее в Топняки, для всех является потенциальным носителем. В целом бояться нечего, заразиться можно только через поврежденную слизистую или… Внезапно пришедшая в голову мысль оглушила - она споткнулась, и если бы не вовремя перехваченное плечо, пропахала бы носом землю.

- Что? – обеспокоенно спросил приятель.

Ева молча протянула ему раскрытую ладонь с пораненным пальцем и отвела взгляд в сторону. Приятель обескураженно уставился на ее руку, медленно скользнул по ней взглядом и точно оцепенел.

- Он полагал, выбирает меньшее из зол, отправляя меня в Топняки, вместо Боровика, - глухо сообщила она. Карт осознав весь смысл сказанного, тихо выругался, затем притянул девушку к себе и крепко сжал в объятиях.

- Все будет хорошо. Слышишь? С тобой ничего не случится, - взволновано зашептал он в макушку. Ева лишь кивнула, затихнув в его рука, и впитывая в себя, так необходимые для собственного успокоения слова приятеля.

Вскоре опустившись на лавку у дома вожака, Ева откинулась спиной на стену и запрокинула голову к небу, просвечивающему сквозь макушки высоких сосен. Она скорее почувствовала, чем услышала движение, опустившегося рядом с ней Карта, а затем услышала и его тихий голос:

- Едва стало известно, он сразу отправил за тобой. Я поначалу расценил это как знак заботы о будущей невесте, но…

- Я не виню его – задумчиво проговорила Ева, едва приятель замолчал, - он всего лишь перестраховался. Кто знает, что могло случиться на охоте.

Карт сурово свел брови и сердито выпалил:

- Он вовсе не должен был тебя отправлять куда-либо.

Ева хмыкнула и со скепсисом посмотрела на приятеля.

- Ты лучше меня знаешь, на промысел отправляют и с куда более серьезными травмами.

Он лишь еще больше нахмурился, но не нашел что возразить. На какое-то время между ними повисла тишина, как вдруг лицо Евы медленно озарилось нерешительной улыбкой.

- Я тоже думаю, все будет хорошо.

- Откуда такая уверенность? – насторожился Карт.

Ева неопределенно пожала плечами.

- Не вижу смысла отправлять меня в ваш мир на каких-то три года. Что-то мне подсказывает, это далеко не конец.

Парень фыркнул, тем не менее слегка расслабился.

- Чу̀дная ты, Букашка.

- Карт, займись делом, - вдруг раздался суровый голос.

Оба синхронно вздрогнули и подняли глаза на приближающегося к ним Аксена. Приятель не стал испытывать терпение вожака, неохотно выпрямился и, бросив подруге короткое «увидимся», поплелся прочь. Мужчина проводил его удаляющуюся фигуру задумчивым взглядом и только потом повернулся к девушке.

- Идем, Ева, - позвал он и протянул ей руку. Вкладывая пальчики в загрубевшую мужскую ладонь, она заметила за плечом вожака старика и уважительно кивнула, тотчас получив ответный жест старшего знахаря. Следом Аксен широким жестом распахнул перед ними дверь дома и пропустил гостей вперед.

Ева на секунду замешкалась, затем неуверенно переступила порог и оказалась в точной копии жилища Верты. Отличием служила лишь выложенная из бруса перегородка с проемом, отделяющая спальную часть дома от гостевой; в ее же нынешнем жилище в качестве границы выступала лишь легкая занавеска. По обыкновению, в жилище одичалых, сеней – за отсутствием суровых холодов – как таковых не имелось, а из убранства дома наблюдался необходимый минимум: заполненные во всю стену полки, деревянный стол с лавками и выложенный из камня небольшой очаг.

- Присядь, Ева, и покажи рану, - прикрывая за собой дверь, велел хозяин дома.

Беспрекословно подчинившись, девушка молча наблюдала за манипуляциями знахаря, все больше удивляясь его дальнейшим действиям. Сначала осмотру подвергся палец, затем лицо и шея, и напоследок живот и поясница. К ее облегчению вожак тактично отвернулся, едва она взялась за подол рубахи, а вот хитрый прищур Ирбина насторожил. В итоге, поймав ее взгляд, знахарь добродушно улыбнулся и объявил осмотр законченным.

- Чиста, но карантин все же необходим, - с абсолютно бесстрастным видом заявил он хозяину дома.

- Спасибо, - поблагодарил Аксен и отступил от двери, освобождая проход.

- Пойдем, девочка, - позвал ее знахарь, и снова странный, загадочный прищур поблекших стариковских глаз. Заранее готовая к подобному исходу, Ева послушно двинулась к выходу, как резкий тон хозяина остановил обоих:

- Нет. Я сам определю ее.

Она с удивлением посмотрела на вожака, начиная догадываться, что за этим стоит непреходящее чувство вины, при этом совершенно не улавливая резона в чрезмерной опеке. Открыла было рот, выразить мягкий отказ, но под суровым взглядом тут же осеклась. Растерянно глядя вслед украдкой усмехающемуся старику, она с изумлением увидела плотно закрывшуюся за ним дверь и в смятении опустилась на лавку.

- Остаешься здесь до конца карантина, - непреклонно заявил Аксен.

- Не вижу ни чего предосудительного в утреннем происшествии, - приподнимаясь, осторожно начала Ева, - поэтому…

- Поэтому ты остаешься здесь, - ровно закончил за нее мужчина.