Место под солнцем

«Два месяца до экзаменов, — снова начала размышлять я, не веря, что всерьёз собиралась оставить ребёнка, а не… — Я смогу восстановиться после родов, да и последние месяцы — это всегда повторение материала… Трэвис меня убьёт, когда узнает… она же всегда ставила меня в пример всем, гордилась мной, когда я выбилась в круглые отличницы, а теперь… а Диппет снимет с должности старосты, как же, нужен ли такой пример для подражания?!»

Снова взяв себя в руки, я убрала ежедневник в сумку и пододвинула к себе книгу с ядами, но только посмотрела на готический шрифт, как меня чуть не стошнило.

«Нет, Кейт, ты же так хотела ребёнка в прошлой жизни, разве ты забыла? У тебя есть деньги, комната… Морган, конечно, не станет сдавать тебе комнату с младенцем на руках, ему такое счастье не нужно, но ты сможешь снять что-нибудь, тебе точно хватит на год, если не больше… да и в Англии, если мне не изменяет память, больших декретов сроду не было, несколько месяцев и на работу… найдёшь няню или ясли и пойдёшь на ту самую работу… когда ты её боялась?! Да и профессия почти есть!»

В голове разразился нешуточный спор здравого смысла с… человечностью, не знаю, как это назвать. С одной стороны, мне действительно будет очень туго с ребёнком на руках и одной, а с другой — это всё же было реальностью, если всё хорошенько просчитать. В конце концов я уже была совершеннолетней, мне не надо было ни перед кем отчитываться, и запас по деньгам тоже был, пусть я и не планировала тратить его именно на это, но… но в моём «идеальном» плане оставалась ещё одна проблема.

«А что будешь делать с отцом?»

При мысли о Томе рука невольно сжала медальон на шее, но вариантов здесь было немного… очень немного.

«Ему точно плевать. Он уехал, пропал, неизвестно когда вернётся и вернётся ли… даже писать ему не буду, оно того не стоит. Да и отец из него… он же ненавидит женщин, брака как огня боится, а дети… думаю, они ему кажутся маленькими чудовищами, навроде мантикоры. Нет, такого отца я никому не пожелаю… пусть уж лучше быть матерью-одиночкой, чем объявить, кто же причастен… к этому всему. Дети не должны расплачиваться за ошибки взрослых… А Трэвис… ну и ладно, я уже разочаровала её однажды, придётся ещё раз подкосить её веру в людей, но убивать ребёнка из-за осуждения окружающих… нет. После этого гада я всё равно к себе не смогу никого близко подпустить, а так теперь точно не буду одна… я справлюсь. Надо попробовать… и сказать тоже надо…»

С тяжёлым вздохом захлопнув книгу, я отрешённо посмотрела перед собой, понимая, что о моём интересном положении всё равно узнают, рано или поздно. И пусть уж я сама всё расскажу, чем до нужных людей дойдут грязные слухи, и меня вызовут на ковёр как дворняжку. А начать надо было со своего декана…

* * *

— Кейт, как ты вовремя, проходи, садись! — воскликнула Трэвис, только увидев меня на пороге своего кабинета в понедельник после занятий. Я решила не тянуть кота за хвост и как можно раньше поговорить с ней, вдруг она сможет образумить меня или подсказать что-нибудь… Словно в трансе я села на привычное место за её столом, а моя декан сразу бросилась кудесничать над чаем, попутно бросив: — Как у тебя дела? Всё хорошо? Какая-то ты бледная сегодня… но ничего, чашка чая быстро поставит тебя на ноги…

«Как у меня дела? — ехидно повторила я про себя, вдохнув как можно глубже воздух в лёгкие. — Ладно, вы сами спросили это, профессор Трэвис… три… два… один…»

— Профессор Трэвис, я беременна, — на одном выдохе громко проговорила я, и в следующую секунду за моей спиной послышался звук бьющейся посуды.

Я почему-то не сомневалась, что это разбилась одна из чашек из любимого цветочного набора моего декана, но спустя мгновение я услышала, как чашка сама собой собралась, потом в полной тишине раздался звук льющейся воды, а затем на стол аккуратно приземлились две чашки, доверху наполненные ароматным чаем. А спустя ещё минуту за свой стол в полном ошеломлении села и Трэвис, побледнев не меньше меня.

— Ты увере… — выдохнула она, но я взяла себя за жабры и максимально твёрдым тоном перебила её:

— Да, я уверена, профессор. У меня задержка в два месяца, и больше я не могу найти ей причин. Срок примерно восемь-девять недель.

— А кто?.. кто?..

Трэвис явно хотела спросить, кто же был отцом этого ребёнка, но я тяжело вздохнула и уже тише сказала:

— Это… это неважно. Я… я не знаю, кто он, мы познакомились летом, и я… я ничего о нём не знаю. Так получилось.

Как же мне было стыдно в этот момент перед этой замечательной женщиной за те слова, которые она услышала от меня. Возможно, скажи я правду, это выглядело бы менее унизительно, чем связь на одну ночь с незнакомцем, но… я не собиралась выдавать тайну отцовства. Так было намного лучше. Так было намного проще и для меня, и для малыша, а позор… я столько всего натерпелась на первых курсах благодаря как раз отцу своего ребёнка, будто он меня заранее готовил к этому, что сейчас всеобщее игнорирование и насмешки казались сущим пустяком.

Чай так и остывал в чашках, со стороны открытого окна слышались крики и шум, доносившиеся с поля для квиддича, где, видимо, началась тренировка, а в кабинете декана Пуффендуя повисла звенящая тишина. Наконец Трэвис немного пришла в себя, жалостливо посмотрела на меня и прошептала:

— Это я виновата… я же совсем забыла, что с тобой совсем некому поговорить на эту тему, и надо было мне…

От удивления я невольно открыла рот, а потом с широко открытыми глазами посмотрела на неё и воскликнула:

— Профессор, вы ни в чём не виноваты! Я знала, откуда берутся дети, ещё до того, как… решила… связаться… в общем, неважно, но я знала! И я знала, как это всё предотвратить, но… просто не подумала. И это полностью моя вина, а не ваша, не смейте думать, что вы могли как-то повлиять на меня…

Трэвис с минуту пристально посмотрела на меня, а затем робко прохрипела:

— Что ты будешь делать, Кейт?

Услышав подобный вопрос, я горько усмехнулась и опустила взгляд на свои руки. Видимо, и моя декан смекнула, что у такого талантливого зельевара, каким я уже была на тот момент, было достаточно способов избавиться от нежеланной беременности. Пусть и не совсем безопасных, далеко не безопасных, но всё же. И никто из преподавателей никогда и не узнал бы об этом. А раз я пришла к ней в кабинет и сама призналась…

— Я оставлю ребёнка, профессор Трэвис. Я хочу выносить этого ребёнка и родить его. А вот чего я не хочу, так это грязных сплетен за спиной. Поэтому и пришла к вам.

— Всё ясно… — протянула Трэвис, невидящим взглядом смотря перед собой куда-то за моё плечо. Снова повисло гнетущее молчание, заполняемое шумом с улицы, а потом вдруг последовал совершенно логичный вопрос: — Кейт, а ты хоть понимаешь, как тяжело тебе придётся?..

Снова горько усмехнувшись, я посмотрела прямо в глаза своему декану, а в голос вернулась прежняя твёрдость.

— Я знаю, профессор. Ещё в одиннадцать лет я принимала роды в приюте, туда же приходили нищенки, чтобы родить в безопасности… и я помогала миссис Коул. Так что каких-то иллюзий на этот счёт у меня нет, я довольно хорошо знаю акушерство, и что из себя представляет маленький ребёнок и как за ним ухаживать. И деньги у меня тоже есть, благодаря мистеру Моргану я ещё три года назад открыла счёт в Гринготтсе, и там уже скопилась немалая сумма, ведь я рабо…

— Все года ты прилежно работала, Кейт, — перебила меня Трэвис с какой-то непонятной мне слабенькой улыбкой, а я с замиранием сердца ловила каждое её слово. — И не только летом, я знаю… да и сомневаться не приходится, что ты всё знаешь про роды, я же и забыла, кто в школе главный целитель…

На этих словах её улыбка уже стала полноценной и тёплой, и я невольно улыбнулась в ответ, хотя радоваться-то, в общем, было нечему.

— Да… ты, Кейт, конечно, повергла меня в шок этой… новостью, я даже не знаю, как это назвать… — продолжила говорить она, наконец взяв в руки чашку с остывшим чаем, и этот жест вполне мог означать, что моя декан пришла в себя. — Но будь на твоём месте кто-то другой… я бы, наверное, рвала на себе волосы… а ты… я почему-то не сомневаюсь, что ты-то точно знаешь, что делаешь и сколько это будет тебе стоить…

— Я знаю, профессор, — сглотнув, подтвердила я, тоже взяв в руки чашку, и дрожь в руках была даже не очень заметной.

— Кейт, ты же понимаешь, что я обязана сообщить о твоём… положении профессору Диппету? Пусть ты и совершеннолетняя и отдаёшь отчёт в своих действиях, но… ты всё ещё учишься в Хогвартсе, и мы, преподаватели и директор, отвечаем за учеников и их моральное… поведение…

От осознания, что я теперь была образцом аморальности, я невольно сглотнула и отпила травяного чая, чтобы хоть как-то замять неловкую паузу.

— В общем, я к тому, чтобы ты была готова к этому разговору, Кейт, — добавила Трэвис, сделав ещё несколько глотков из своей чашки. — И к последствиям тоже… и много у тебя на счету средств?

— Четыреста галлеонов, — немного подумав, честно ответила я. — И ещё мне должны в октябре дать премию в двести… я думаю, что этого хватит на съём квартиры и няни и на расходы в первое время, пока я не устроюсь целителем в больницу святого Мунго. И чтобы не было проблем с работой, я в этом и следующем триместре попробую осилить всю программу до конца курса по нужным предметам, чтобы в последнем нагрузка была… поменьше…

Трэвис улыбнулась моим наполеоновским планам, хотя и вполне осуществимым, а затем задумчиво посмотрела перед собой и протянула:

— Знаешь, Кейт, будь на твоём месте кто-то другой… я имею в виду, что прервать жизнь… порой это так просто, особенно с такими знаниями, как у тебя, но вот сохранить её… на это пойдёт далеко не каждый… но ты справишься, я в этом не сомневаюсь. Ты со всем разберёшься. И я помогу тебе после родов с ребёнком, помощь тебе точно будет нужна… и вот ещё что… — она вдруг замолчала на минуту или две, а у меня в груди неожиданно стало так легко, так как похоже, моя декан и человек, которого я безмерно уважала, даже и не собиралась обвинять меня в чём-то или стыдить… — к сожалению, я не смогу помочь тебе деньгами, я и сама не очень располагаю ими, но… я могу сделать так, чтобы тебе дали не одну премию, а две.

Не совсем понимая, что же Трэвис имела в виду, я ошарашенно уставилась на неё, а в глазах цвета сочной травы вдруг загорелся какой-то огонёк.

— Я давно работала над одним растением… оно растёт в Запретном лесу, и у него есть несколько очень любопытных свойств. И мы можем выдать мои наработки за твою научную работу. Пусть уже немного поздно, но, думаю, в Министерстве рассмотрят её и точно дадут тебе ещё одну премию… Что, Кейт?

Поняв, в чём состояла её задумка, я покачала головой из стороны в сторону, понимая, что мне предлагали нагло присвоить многолетний труд другого человека. Но Трэвис гордо выпрямилась и не терпящим возражений тоном заявила:

— Так, я даже слушать не желаю о твоей совести, или что там у тебя вдруг взыграло? Руби это на корню, Кейт. Мне всё равно за эти наработки ничего не светит, всем плевать на учёных-ботаников, каким бы ценным их труд ни был. А вот как наработка студента это точно сработает, и тебе дадут денежную премию… ещё двести галлеонов, Кейт, ты только подумай! Ты же сама понимаешь, да, что такая сумма тебе точно не помешает?..