Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки (сборник статей)

4.4. Слава КПСС — всадник постмодерна

Примером совмещения постиронии и коммерческой успешности является один из последователей Бабангиды — Слава КПСС (Вячеслав Машнов). Первую популярность он получил после участия в рэп-баттлах на площадке проекта Slovo и SlovoSPB. Трансформация баттл-рэпа в явление массовой культуры достигла высшей точки после баттла между Славой КПСС и Оксимироном[109] — и сам рэпер констатировал этот переход: «По сути дела, мы, пинаем уже мертвый жанр. / Баттл-рэп издох, нет никакого андеграунда».

При одном упоминании Славы КПСС в глаза бросается отсылка к СССР в псевдониме. Это не единственный его псевдоним, но самый популярный. В числе других — Гнойный, Соня Мармеладова, Валентин Дядька, Птичий Пепел, Воровская лапа, Бутер Бродский и так далее. Коммунистическая партия оказывается в одном травестийном ряду с цитатами из Достоевского и просто каламбурами. По этому ряду коннотатов нельзя сделать вывод, что у него есть последовательный интерес к советской эпохе, хотя в его творчестве этот интерес явно актуализируется.

Свой ироничный тон Слава КППС частично перенял у Бабангиды и популяризировал. Такая ирония привлекла внимание к новой культуре баттлов, показала ее критический потенциал. Получив всероссийскую известность после победы над Оксимироном в 2017 году, Слава КПСС стал использовать хайп и сопряженные с ним коммерческие предложения для собственного обогащения — не видя в этом проблемы, поскольку постирония стала не только критическим ходом, но и защитой от обвинений в продажности, инструментом для снятия с себя ответственности. Исследователь современности Стивен Гренинг указывает на подобную особенность иронии массовой культуры в эпоху «постидеологического общества»: «Циничное отношение привлекательно, поскольку создает ощущение безопасности и неподчиненности подавляющей силе идеологии, при этом, однако, ее существование, бесспорно, признается»[110].

Мы рассмотрим одну песню из раннего творчества Славы КПСС, вышедшую до большого хайпа, и несколько его песен, выпущенных после.

Трек «Black Stalin» (2017) объединяет несколько уровней критического отношения рэпера как к явлениям и фигурам современного культурного ландшафта, так и к обесцененным советским символам. Музыка здесь взята из песни Pharaoh «Black Siemens» — одного из главных мемов-хитов 2015 года, который вышел далеко за пределы рэп-сообщества в пространство мейнстрима. Припев «Black Stalin» структурно дублирует припев оригинальной песни, а содержательно вводит фантастический элемент:

СССР, СССР, СССР, СССР — мертвый Сталин —
СССР, СССР, СССР, СССР — вдруг восстанет —
СССР, СССР, СССР, СССР — с черной трубкой —
СССР, СССР, СССР, СССР — и с наганом.

Нарратив Славы КПСС интегрирует отсылки к советскому прошлому и превращается в рассказ от первого лица, как если бы лирический герой провалился в воронку времени и пространства, оказавшись на продолжении «Сталин Фанк» — вечеринки Бабангиды. На это указывают прямые отсылки Славы КПСС («Мы готовим буржуа алмазный ледоруб» — ср. «Товарищ Троцкий примерил тут угги и сплясал с ледорубом» у Бабангиды; «Я не верю этим шлюхам — Гоблин Кургинян» ср. «Те два петуха — Гоблин и Кургинян со слюнями»).

Прошлое и настоящее смешиваются в один сплошной мем и объект для постиронии. Можно говорить о выделенном Джеймисоном постмодернистском симптоме «потери чувства истории», который объединяет Славу КПСС с Монеточкой или группой «Буерак» (см. ниже). Коммунистические идеологические штампы перемешиваются с цитатами из Бабангиды и таким образом используются логикой постмодернистского пастиша, когда в повествование встраиваются повсеместные ироничные цитаты, а объекты самого различного статуса, принадлежащие к разным временным эпохам, могут соединяться в общем повествовании.

Скрытым измерением трека выступает критика то ли советского коммунистического режима, то ли современного политического ландшафта, где Зюганов и рэпер Ноггано меняются местами на телеканалах, демонстрируя тем самым политический и культурный застой в России, перекликающийся с застоем брежневским. Идеологические штампы из советского прошлого, лишенные мобилизационного потенциала в постидеологическую эпоху, накладываются на реальность настоящего времени:

Власть рабочим и трудягам — это манифест.
Наша туса на квартире, как партийный съезд (о да!).
Я включаю ОРТ («Голос») — поет Ноггано.
Переключим на «Россию» (щелк) — там Зюганов!
Я почти Ульянов — трахал в рот царизм (трахал!).
На осколках жизни, строим коммунизм (построим!).
Морсик из столовки, в темноте летит
По проспекту Стачек — черный броневик (о да!).

Эпоха YouTube сделала восприятие публики клиповым: переменчивым и зависимым от хайпа и цифровой моды на исполнителя. В интервью 2017 года изданию «Медуза» Слава КПСС рассуждал о своем творчестве так: «В последнем альбоме много мест, которые мне не нравятся, но — сделал и сделал. Это же был некий момент; когда я это проживал, я писал именно так. Для меня это какие-то маячки, чтобы во времени не потеряться. Некую экзистенцию фиксируешь — и можешь всегда вернуться в это состояние. Возможно, оно будет калечным в чем-то, неудачным, но зато настоящим»[111].

В альбоме «Оттенки барда Mixtape», вышедшем в октябре 2019 года, Слава КПСС рефлексирует о том, что произошло с ним за последние два года с момента обретения популярности (после победы над Оксимироном) и окончательного подчинения логике капитализма. Исполнитель продолжает делать отсылки к советским символам, смешивая их со своими личными ощущениями. Слава КПСС начинает искать себе «новых» предшественников (раньше таким был Бабангида). В новом альбоме есть треки «Молодой Пригов» и «Егор Летов», в которых Слава КПСС ставит себя в один ряд c представителями предыдущих поколений, обращавшихся к новой искренности и постиронии.

Также в треке «Аутизм смерти нет» отсылка к песне «Гражданской обороны» «Зоопарк» органично вплетается в постиронию Славы КПСС по отношению к коммунистической утопии. В этой песне лирический герой говорит, что на самом деле проект коммунизма — это проект аутизма в значении несбыточности и полной нелепицы составляющих его элементов: «Ты из наших, если ты мой братишка-коммунизм. / Мы уйдем из зоопарка и построим аутизм».

Далее в строках про печальных жителей и их обручальные кольца музыкант дословно цитирует песню «Зов тюрьмы» группы «Соломенные еноты», в которой предпринимается попытка бегства из мира капитализма во внутренний миф и иронизирует над самой возможностью такого бегства. Если у «Соломенных енотов» эскапизм утопичен, но все-таки реализуем, а эмоции подлинны, то песня Славы КПСС ставит вопрос о том, возможна ли вообще какая-либо удачная критика капитализма.

В Подмосковье голод, жители печальные
Продают на рынках кольца обручальные.
А мне бы, мне бы убежать от этих басен,
Чтоб никогда не забывать, что мир прекрасен.

Как и в треках из предыдущих альбомов, Слава КПСС сочетает противоречащие другу другу посылки и следствия, тем самым высмеивая идеологическую риторику коммунизма, как, например, в песне «Капитал»:

На хуй капитал —
Он не нужен, желательно, весь,
Деньги на счетах.
Я — рожденный в СССР —
Бегу по битам,
Как Ульянов от охранки
Видишь эту цепь? —
Она из золотишка партии

В микстейпе «Оттенки барда» Слава КПСС постулирует свою позицию в постмодернистском искусстве (сходно с тем, как Монеточка артикулирует свою принадлежность к эпохе «пост-пост» и «мета-мета»). Ставя себя в один ряд с Приговым и Летовым, он позиционирует себя как культурный феномен.

Я начинал в андеграунде, и мой путь будто бы хроники Риддика. («Кимберли»)

Я Антихрист, кликбейт, всадник постмодерна. («Теневой кореш»)

Я воплощаю темный логос, нетающий кубик льда,
Ведь в моей душе незарастающая дыра.
<…>
Постирония мертва, я искренний, как граната.
Но я читаю на могиле божества упанишады. («Великий Могол»)

Мы хотели чтобы ты был как Бабан и Дядя Женя[112],
А ты принимаешь в шею, в телешоу вроде «Голоса».
Ниже падать некуда, забаттлить, что ли, с блогером? («Культура G»)

В разных частях альбома, как в пазле, разбросаны куски анализа того, что произошло с рэп-культурой в эпоху перехода от андеграунда к коммерческому постмодернизму. Слава КПСС прослеживает таймлайн своего творческого развития от критической иронии, возможной в чистом состоянии во время, когда рэпер находился в андеграунде, до вписывания себя в логику капиталистического реализма через приобретение роли «всадника постмодерна».