Разведчицы и шпионки - 2

Подозрительный репортер

Супруги Галина Ивановна («Жанна») и Михаил Владимирович («Сеп») Федоровы прослужили во Внешней разведке более сорока лет. Половину этого срока действовали в нелегальных условиях, создав резидентуру связи в одной из западно-европейских стран. За время ее деятельности было проведено не менее трехсот конспиративных встреч, состоялось около двухсот радиосеансов с Москвой, в Центр переправлено примерно четыреста важных секретных материалов.

В уютной квартире Федоровых с котенком Ричи на коленях (он почему-то все время выбирал меня) я провел немало часов, слушая увлекательные рассказы, многие из которых вошли в книгу Г. и М. Федоровых «Будни разведки». А теперь слово Галине Ивановне о том, что не вошло в книгу:

«О своей работе во Внешней разведке мы с «Сепом» писать никогда не рисковали, сдерживал барьер строгой секретности. Но в конце 1989 года, когда развернулась шумная кампания против органов Государственной безопасности и, в частности, против Внешней разведки, и в нее, словно по взмаху дирижерской палочки, включились все средства массовой информации и. не стесняясь в выражениях, захлебываясь от восторга, преподносили общественности далекие от реальности подробности, вот тогда руководство службы Внешней разведки предложило нам написать очерк о нашей работе и жизни за рубежом. Откровенно, нас это очень озадачило. Что можно рассказать, если все покрыто грифом «Совершенно секретно»? Но нам сказали: «Опишите все, как было, то есть как работали, жили, только отдельные моменты, факты обыграйте и обезличьте. Сейчас такая книга как никогда необходима. Нас бьют, а вы защищайтесь». Итак, мы подумали, все взвесили и взялись за перо. В 1994 году книга под названием «Будни разведки» вышла в свет.

Книга примечательна тем, что она является одним из немногих произведений, написанным самими участниками работы разведки, принимавшими участие во многих оперативных операциях в послевоенный период, то есть в период «холодной войны». Хотелось рассказать в доступной форме о деятельности разведки, которая является жизненно важным звеном в структуре нашего государственного аппарата. Профессия разведчика, пожалуй, менее всего известна и понимают ее превратно, называя оскорбительно шпионажем. По этому поводу метко сказал президент США Д. Ф. Кеннеди, когда приехал в Лэнгли 28 ноября 1961 года, чтобы открыть новое здание штаб-квартиры ЦРУ и попрощаться с Даллесом как с его директором: «О ваших успехах нигде не говорят, а о ваших неудачах трубят повсюду. Ясно, что вы не можете говорить о тех операциях, которые идут хорошо, те же, которые идут плохо, обычно говорят сами за себя».

Меня часто спрашивают, правильно ли вообще, что женщин привлекают к делам разведки, и еще прямолинейнее — зачем они нужны разведке? Действительно, так уж сложилось, что разведывательная работа стала в основном мужской профессией. И если обратиться к прошлому, то заметим, что история сохранила имена в основном лишь мужчин, которые в той или иной степени проявили себя в делах разведки. О женщинах, к сожалению, написано досадно мало.

Общеизвестно, что женщина относится к слабому полу, но в то же время она обладает и другими качествами: обаянием, логикой мышления, мелкими женскими хитростями, терпением — и это дает ей право на участие в разведке.

Работа в разведке очень многогранна, и бывают задания, которые по той или иной причине удобнее и безопаснее выполнять женщине. Мне, например, неоднократно приходилось помимо прочего принимать участие в выполнении отдельных заданий, таких как отправка авиапочтой разведывательной корреспонденции из других городов. По существовавшим тогда в стране пребывания правилам авиаписьма в присутствии отправителя взвешивались работником почты и оплачивались в соответствии с ее весом. Операция, казалось бы, несложная. Однако и здесь необходимо было соблюдать осторожность и в дороге, и на почте, и в самом городе, ибо непредвиденные сюрпризы могли подстерегать в виде случайной встречи с какими-либо знакомыми, которые могли оказаться нежелательными свидетелями этой поездки. Вообще-то каждая операция — это постоянный риск, перенапряжение нервов.

В один из таких выездов в город Н., закончив дело, я на привокзальной площади лицом к лицу столкнулась с девушкой, с которой в свое время в одной группе в стране пребывания изучала иностранный язык. На ее липе читалось радостное удивление. Она мило и искренне улыбалась.

«Как некстати — подумала я. но деваться было некуда. Пришлось разыграть радость встречи и взять на себя инициативу разговора.

— Жозефина! Как я рада, так давно тебя не видела' Сколько раз вспоминала о тебе. Ты как-то неожиданно исчезла Как дела? Как складывается жизнь? — засыпала я ее вопросами. чтобы избежать встречных.

Выслушав ее внимательно. я извинилась:

— К сожалению. у меня мало времени, спешу на поезд.

— Простите за болтовню, но я так рада встрече с вами. Пожалуйста, вот мои адрес, навестите меня, как только у вас будет время. — с этими словами она вырвала листочек из записной книжки и, написав адрес и номер домашнего телефона, передала его мне.

Я с благодарностью приняла, н мы. пожав друг другу руки. дружески расстались. Пикантность ситуации состояла в том, что я в рабочее время оказалась одна и далеко от своего города. Тогда я и не могла подумать. что ее адрес сыграет в моей жизни определенную роль.

А случилось это при следующих обстоятельствах.

Для отправки срочной корреспонденции в Центр утренним поездом я вновь выехала в город Н. Устроившись поудобнее, погрузилась в чтение журналов и газет. Некоторое время спустя, оторвавшись от просмотра прессы, взглянула на часы. Стрелка показывала восемь. Ну что ж, — подумала я, — пора бы и позавтракать, и направилась в вагон-ресторан. В ресторане было многолюдно. Я присмотрелась и увидела только что освободившийся столик в углу. Едва заняла место, как появился с белоснежной салфеткой в левой руке услужливый официант со своим традиционным:

— Доброе утро, мадам. Чем могу служить?

Заказала легкий завтрак и стала присматриваться к посетителям. Вскоре к столику подошел мужчина с репортерской сумкой через плечо и с моего позволения сел напротив меня. Заказал только кофе. Мне он как-то сразу не понравился. Держался свободно, смело сверкая большими черными глазами то направо, то налево, как бы кого-то выискивая. По внешности он походил скорее всего на иранца, говорил быстро, с легким акцентом. Окинув меня наглым взглядом, он бесцеремонно начал ничего не значащий разговор. Я старалась меньше говорить и больше слушала, изучая его, изредка отвечала на его вопросы и замечания, но мнения своего не высказывала. Расплатившись с официантом, извинилась и покинула ресторан. Точно по расписанию поезд прибыл в город Н. Как и многие суетливые пассажиры, заспешила по своим делам.

На привокзальной площади в нерешительности остановилась, решая, сразу ли идти по маршруту проверки. В этот момент кто-то тихо подошел и негромко сказал:

— Извините, мадам, криминальная полиция. Прошу ваши документы.

Я резко обернулась и увидела перед собой мужчину средних лет со впалыми щеками на строгом лице и пронизывающим взглядом светло-голубых глаз.

— Вот как?! — только и смогла промолвить я.

— Пожалуйста, мадам, ваш документ, — повторил он снова свое требование, показывая мне какую-то книжечку, вынутую из бокового кармана пиджака.

— Что-нибудь случилось? — спросила я, пытаясь выиграть время, чтобы осознать ситуацию. Естественно, я волновалась, руки слегка дрожали и никак не могла найти в сумочке удостоверение личности. Под руку попадалось письмо, приготовленное для отправки, и это меня особенно беспокоило. Наконец передала ему удостоверение, которое он очень внимательно осмотрел.

— Мадам, вам необходимо пройти со мной в полицейский участок. Пожалуйста, здесь направо, совсем недалеко.

По дороге мы оба молчали. Мозг лихорадочно работал, стараясь понять, что произошло. Усилием воли приказывала себе собраться с мыслями, пробовала себя успокоить.

В приемной полицейского участка криминалист попросил меня подождать, естественно под присмотром дежурного по участку, молодого мужчины высокого роста, с большой шевелюрой рыжих волос на голове и веснушчатым лицом. Плавным движением руки он указал мне на стоящий возле стены стул. Я с любопытством стала рассматривать комнату и находящихся в ней пожилую женщину с мальчиком-подростком. Но вот вернулся криминалист и пригласил меня пройти с ним. Комната, в которую мы вошли, была квадратная. У единственного окна стоял стол, за которым сидел мужчина в штатском. У правой от входной двери стены был другой стол, поменьше размером, за который мне и предложили сесть. Вероятно, это был начальник, он как раз тщательно изучал мое удостоверение, сморщив при этом лоб и сдвинув густые пушистые брови так, что глаз совсем не было видно. Затем он откинулся на спинку стула и глухим голосом сказал:

— Извините, мадам, мы вынуждены были вас задержать для выяснения некоторых вопросов. Скажите, пожалуйста, откуда вы и что вас привело сюда.

— Я проживаю в городе Б., как об этом свидетельствует удостоверение. Приехала сюда навестить подругу, с которой одно время занималась на курсах иностранных языков в городе Б., — ответила я, стараясь вести себя как можно естественнее.

— Мадам, пожалуйста, назовите фамилию и имя вашей подруги, ее адрес и чем она занимается.

Я ответила на все вопросы строго по выработанной легенде, которая в какой-то степени отвечала действительности.

— Мадам, скажите, пожалуйста, что связывает вас с соседом по столу в вагоне-ресторане?

— О, с этим репортером? — естественно удивившись, сказала я. — Ничего меня с ним не связывает. Я его даже не знаю.

— Но вы сказали, что он репортер? — заметно оживившись, заметил он.

— Это я так решила, так как у него с собой была репортерская сумка.

— И все же, постарайтесь вспомнить, кто он? Где вы с ним познакомились? Как давно его знаете? О чем беседовали за столиком? — ставил он вопрос за вопросом, следя за моей реакцией.

Здесь я поняла, в чем причина моего задержания, и как-то сразу успокоилась. Отвечая на вопросы, рассказала все как было, что это случайно подсевший к столику человек, с которым незнакома и что его видела впервые… И далее добавила:

— По тому, как он крутил головой вправо и влево, у меня сложилось впечатление, что он кого-то высматривал. Очень сожалею, что не могу вам помочь, просто ничего не знаю.

— Хорошо, мадам… — он выдержал небольшую паузу и многозначительно добавил: — Пожалуйста, ваше удостоверение. Извините за беспокойство. Это долг службы, выяснить обстоятельства. До свидания, — с этими словами он встал из-за стола и проводил меня до двери.

Оказавшись на улице, я решила сразу же навестить мадемуазель Жозефину и тем самым подтвердить свои объяснения, почему я здесь, если бы криминалисты захотели проследить за моими действиями.

С букетом алых роз предстала перед дверью квартиры Жозефины. На звонок долго никто не отзывался, но вот послышалось старческое шарканье ног, и предо мной появилась пожилая женщина в пестром халате. Ее вид вызвал во мне чувство жалости. Болезненно бледное лицо, полуприкрытые глаза, сутулая фигура.