Две Европы [Очерки Верхнезаморского клуба]

27. Индивидуализм

К.Ш.: Ладно, это отдельная большая тема. И она неисчерпаема. Давайте лучше вернёмся к последствиям филиокве. Продолжаем. Индивидуализм. Ещё одно долгоиграющее следствие католической поправки к христианскому Символу веры.

Итак, и в божественной и в человеческой реальности присутствуют единичная субстанция – ипостась, и общая – природа (сущность). Но чем Св. Троица принципиально отличается от человечества? Отличие божественного существования от человеческого в том, что божественные Ипостаси не делят между собой единую божественную Природу. Каждая из Ипостасей владеет божественной Сущностью всецело и нераздельно. Источником божественной Природы является Личность Бога – Отца. Но носителем Её является каждая из трёх Ипостасей полностью, без изъяна.

Человек же живёт в падшем мире. Его некогда цельная природа в результате грехопадения упала и разбилась на множество осколков. И нет теперь человека, обладающего целостной человеческой природой. Человеческие личности делят общую для всех людей человеческую природу на индивидуальности. И каждый из нас обладает не всей человеческой природой, а лишь её фрагментом. Это своего рода островок человеческой природы, данный каждому во владение. Каждая индивидуальность, тем самым, – это, по сути, история болезни. Это определённая мера ущербности индивида по сравнению с полнотой человеческой природы.

Человек является образом Божиим, но ему надо стать ещё и Его подобием. Человеческое бытие должно стать подобным божественному. А это – существование личностей в единой на всех человеческой природе. Поэтому для восточно – христианской антропологии единая человеческая природа является не просто абстракцией и собирательным образом. Это реальность, и её целостность должна быть восстановлена. И у восточно – христианского проекта есть свой план на этот счёт. Отдельные индивиды – эти осколки большой разбившейся «вазы» – подобно морской звезде обладают способностью к регенерации.

В каждом таком осколке потенциально заложена вся полнота человеческой природы. Правда, каждая личность от рождения обладает лишь зачатками или даже только семенами общей для всех человеческой природы. Чтобы стать полноценным человеком, ипостась должна воипостазировать её и вырастить как дерево, как ребёнка. Ростки человеческой природы, заложенные в каждом конкретном человеке, должны вырасти трудами и заботами его личности, и стать роскошным садом, который зацветёт буйным цветом, а затем принесёт обильные плоды. И ничто из специфически человеческого не должно пропасть, погибнуть в индивиде. Каждый человек призван к совершенству. В своём пределе, в идеале индивидуальность должна стать природой (сущностью). Человек с маленькой буквы должен стать Человеком с большой буквы. Часть должна стать Целым. Существование должно совпасть с сущностью. Это и будет полноценная человеческая вселенная, тот самый желанный микрокосм. В восточном христианстве это является важнейшей задачей.

Однако эта задача оказывается не под силу ни одному из людей. Тогда человеком становится Бог. Он принимает на себя человеческую индивидуальность и из этого зачатка в себе самом восстанавливает всю полноту человеческой природы. Присоединиться к этой обновлённой, целостной природе Он призывает всех желающих. Любой, кто недоделал своё дело воиспостазирования до конца, кто недовосстановил свою природу, может прийти и получить всё необходимое от Христа. Это пространство единой человеческой природы называется Церковью. А принцип единения личностей в этом сакральном пространстве – соборностью.

Подобно Богу Отцу, который делится своей Природой с божественными Ипостасями, Христос делится своей исцелённой человеческой природой с другими людьми, которые, войдя в Церковь, призваны восполнить недостатки своей индивидуальной природы. Все личности, подобно Св. Троице, призваны жить в единой природе, в любви и согласии, ни в чём подлинно человеческом не нуждаясь. Благо, что ресурс исцелённой Христом природы безграничен. Это колодец, из которого можно черпать бесконечно.

Социум, как профанная область человеческой реальности, призван подражать Церкви – её священной части. И здесь в основе также должна лежать чья – то жертва. Она и становится фундаментом социальной природы любого общества. Люди, входящие в пространство, порождённое жертвой, сами проникаются этим духом и побуждаются действовать бескорыстно. Они готовы делиться друг с другом всем необходимым, всем тем, чего кому – то недостаёт.

В западном христианстве такая задача не стоит. Всему виной – богословская ошибка. Из того, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына, следует то, что единство божественной Природы разбивается, а божественные Личности превращаются в индивидуальности[155]. Это следует с логической неизбежностью: божественная Природа (Сущность) рождает три божественных Ипостаси, которые делят её между собой. Тем самым каждая из Ипостасей владеет доставшимся только ей куском – уникальным осколком божественной Природы, являясь, по сути, «индивидуальностью». Т. е. Отец, Сын и Святой Дух отличаются друг от друга не только ипостасно – как Личности, но и на уровне природы – как индивидуальности, потому что они индивидуально, каждый по – своему, владеют божественной Природой. Стало быть, в Боге не только три Ипостаси, но и три «божественных индивида».

Здесь сливаются богословские понятия «личность» и «индивидуальность» и тем самым узаконивается человеческая индивидуальность: раз уж божественные Личности есть индивиды, значит, быть индивидом для человека – и подавно норма, это не есть следствие грехопадения. А значит задача воссоздания единой человеческой природы просто не стоит, т. к. это всего лишь абстракция.

Итак, в западноевропейском проекте общая для всех людей человеческая сущность не занимает главного места. В реальности существуют только индивиды, которые отличаются друг от друга степенью воплощённости в себе человеческой природы.

Человек здесь сводится к своей собственной индивидуальности, и даже его личность вторична по отношению к ней. Но индивидуальность – это не более чем уникальный обломок общечеловеческой природы. Пусть уникальный, но всё же обломок, неполнота. В каждом человеке, даже в самом развитом, образованном и воспитанном, общая для всех людей человеческая природа воплощена лишь частично. Она есть сумма отношений – генетики, образа жизни, воспитания, культуры и т. д. И личность возникает исключительно как результат взаимодействия этих отношений. Она их плод. Плоть от плоти. Ими же определяется и её бытие. Поэтому личность здесь генетически связана исключительно с индивидуальностью. Между ними нет ни зазоров, ни онтологических разрывов. Индивидуальность для западного сознания является самоценностью. Всеобщая человеческая природа при этом – лишь некий собирательный образ, абстракция.

Филиоквизм предопределил итог средневекового спора об универсалиях. Он задал вектор, в русле которого победа номинализма была предрешена. Поначалу ещё главенствовал реализм, но это была скорее инерция квази – патриархата. Тем более, что реализм восходит всё – таки не к Платону, а к Аристотелю – он не предполагает существование целостных сущностей (в том числе единой человеческой природы) вне отдельных предметов. После победы номинализма сущность и вовсе представляется лишь несуществующей абстракцией ума. А онтологически узаконивается единичное существование индивидуальной природы.

Личность рождается в результате неких внутриприродных отношений. Но целой природы нет, она раздроблена на индивидуальные осколки. Стало быть, каждая личность порождается таким фрагментом – индивидуальной природой. И уникальность личности определяется этой уникальностью индивидуальной природы. Особенная, неповторимая природа (индивидуальность) порождает соответствующую ей особенную, неповторимую личность. Своеобразие личностей зависит от своеобразия порождающей их природы. Чем лучше, богаче осколок сущности (индивидуальность), тем лучшего сорта личность он сможет породить.

При этом действует идея христианского объединения. Но в условиях отрицания мистического единства человеческой природы церковь сливается с социумом, и задачу объединения приходиться решать экстенсивно – путём механической склейки индивидуальных осколков в единое целое. Но это совсем другое. Без реального сакрального единства человеческой природы, которая является фундаментом подлинного объединения, люди – индивиды, складывая свои природные обломки, составляют не собор, а союз.

В.К.: А в чём отличие?

К.Ш.: Собор – это неразменный рубль. Сакральная человеческая природа Христа бьёт неисчерпаемым ключом. А ресурс союзной природы, созданной вскладчину, ограничен. И в любой момент может начаться борьба за лучший кусок, которая превращается в игру с нулевой суммой. Если кому – то достанется кусок пожирнее, остальным придётся довольствоваться небольшим, бедным осколком. А значит и шанс вырастить из него богатую, разностороннюю личность невелик. Пока всё хорошо – все пайщики довольны. Но рано или поздно приходит кризис и начинается перераспределение. Жизнь превращается в борьбу за ресурс.

Конечно, христианский Запад, умащённый проповедями о евангельской любви и братстве, некоторое время сдерживал эти естественные порывы. Кроме того, форпостом на их пути стояла личная вера западных христиан. Но здесь речь не об отдельных фактах, пусть даже многочисленных, а о тренде. Без фундаментальной богословской предпосылки, которая бы постулировала онтологию спасённой Христом единой человеческой природы, все эти усилия постепенно теряли свой вес. В конце концов секуляризация сделала своё дело, обнажив реалии падшей человеческой природы. Быть уникальной индивидуальностью, лучшей из всех возможных, – вот задача западного человека. Для этого надо устроить соревнование, победить и получить право распоряжаться союзной природой. Это даст возможность отхватить кусок человеческой сущности получше. Именно здесь кроются истоки западного индивидуализма, культ демократии, идеалы капитализма и даже причины гипертрофированного понимания прав человека.

Л.Д.: Ты что – то имеешь против прав человека?

К.Ш.: Я не против прав человека. Я только за. Я против гипертрофированного их понимания С точки зрения восточно – христианской антропологии задача человека предельно ясна: его личность должна воипостазировать, т. е. вобрать в себя, человеческую природу в её полноте. Это задача постоянного роста. При этом на каждом его этапе индивидуальность оказывается лишь промежуточной остановкой на пути к конечной цели. Но промежуточный, относительный статус не может требовать к себе абсолютного внимания. Следовательно, права индивидуальности, конечно важны, даже очень, но они не являются абсолютной ценностью, они относительны. Абсолютной ценностью является воипостазированная личностью человеческая природа. Всё остальное – относительно. Как большой корабль на фоне океана превращается в маленькую точку, так и права индивидуальности – ничто по сравнению с задачей личности по собственному очеловечиванию. И для лучшего осуществления этой цели хорошо бы создать условия, в том числе правовую базу. Это и есть подлинная задача правового государства. Всё очень просто. Права человеку нужны для того, чтобы легче осуществить свои обязанности, в особенности главную из них – воипостазирование. Права – это всего лишь условия.