Две Европы [Очерки Верхнезаморского клуба]

31. Если Бог есть любовь

Л.Д.: Просто представителям других религий это может показаться навязыванием своей религии.

К.Ш.: Тут дело не в религии, а в той идее, которая в ней заложена. Насколько она универсальна. Русский Собор, основываясь на христианской идее любви, выходит за религиозные рамки, показывая, что эта идея не религиозная, а общечеловеческая, хотя возникла она именно в христианстве.

Давай рассудим просто как люди, т. е. с точки зрения человека как такового. Я уже говорил об этом. Что такое «Бог» на языке философии? Это Абсолют – наиболее глубинная и универсальная категория в любой конкретно взятой мировоззренческой системе. Этот высший принцип собственно и определяет всё наше мировоззрение. Это должно быть то, что является, безусловно, наивысшим принципом из всех возможных. Именно высота идеи определяет меру универсальности, а значит и человечности такого принципа. Этот принцип, определяемый как Самый Главный, т. е. абсолютный, задаёт тон и вектор движения всей человеческой жизни, делая каждый поступок осмысленным. В этом заключается целостность человека.

Но вера может быть слепой, а может быть зрячей. В первом случае человек слепо доверяет какому – то внешнему авторитету. Во втором случае у него есть критерий истины. Абсолютных критериев конечно не бывает. Но при изучении мира людей единственным объективным критерием может являться человечность. Если главенствующий принцип хоть чуточку сокращает, обрезает человека, не учитывая всей его многогранности, он не может считаться человечным, т. е. истинным. Только принцип, в свете которого человек раскрывается во всей своей глубине и высоте, можно принять за человечный, т. е. универсальный, а значит истинный.

В нашем поиске Самого Главного мы обратимся к глубинам человеческой сущности, не затронутым различными теориями, предрассудками и шаблонами. Для чистоты эксперимента можно спросить детей, а ещё лучше – детей из детского дома, чего они хотят больше всего? Почтения, уважения, внимания, сочувствия? Да, конечно, всё это требуется человеку. Но больше всего на свете они хотят любви. И в этом все люди – дети. Человек больше всего на свете желает любви. И всё остальное приобретает ценность лишь в контексте любви. Всё, чтобы ни сделал человек, может быть оправдано лишь в той мере, в какой это сделано во имя любви. Только поступок, совершённый безусловно, т. е. ради любви, можно назвать бескорыстным, кристально чистым.

В.К.: А как же справедливость?

К.Ш.: Знаешь, далеко не все люди желали бы, чтобы с ними поступили по справедливости. Но нет ни одного, который бы не хотел, чтобы его любили, причем, ни за что – то, а просто так, т. е. безусловно, бескорыстно. Чтобы любили не его внешность, богатство, таланты и достоинства, а его самого, каким бы он ни был. Поэтому любовь шире справедливости, она охватывает всех.

Справедливость – действительно очень высокая категория. Но мы ведём поиск не просто высокой, а наивысшей. Самая же высшая категория это та, которая включает в себя все остальные. Если кто – то кого – то любит ровно настолько, насколько тот заслуживает, или настолько, насколько любят его, то это справедливо. Справедливость всегда симметрична. А если он любит кого – то больше чем тот заслуживает, то это уже несправедливо. В случае же если его любовь безусловна, то это вопиющая несправедливость. Но именно это и есть настоящая любовь. Таким образом, справедливость есть частный случай любви. Так же как понятие «костюм» есть частный случай понятия «одежда». Одежда может быть костюмом, но она может быть и рубашкой, и пальто. Также и любовь может быть справедливой. И, надо прямо сказать, это не самый лучший её вид, когда любят за что – то. К счастью она может быть и другой. По – настоящему любят ни за что – то, а просто так. Любовь же, возведённая в Абсолют, всегда ассиметрична, а значит несправедлива. Это всегда бескорыстный дар без оглядки на справедливость.

Теперь подставь вместо справедливости любой другой нравственный принцип, и ты придёшь к тем же выводам. Поэтому, даже в силу логики, любовь является наиболее широким понятием, включающим в себя абсолютно все положительные человеческие категории на правах частного случая. Более того, степень их нравственности определяется наличием любви. Иначе говоря, безусловная любовь неизбежно рождает весь спектр нравственных ценностей. Тогда как доскональное соблюдение всего этического кодекса ещё не означает наличия любви. Более того, без любви эти принципы мертвы, а оттого – бесчеловечны.

Итак, именно безусловная любовь является одновременно и наиболее желанным чувством, и самой универсальной категорией. Выше и глубже её ничего быть не может. Об этом свидетельствует наше человеческое сердце и наш человеческий разум. Это положение общечеловечно. Это то, что объединяет абсолютно всех людей на самом глубинном уровне – на уровне человеческой природы. Это то, что предшествует разделению людей на национальности, культуры, возраст и пол. А значит неотчуждаемо от человека.

Именно любовь наиболее достойна того, чтобы быть возведённой в Абсолют. Абсолютизация любой другой категории означала бы автоматический перевод любви в ранг более низких, относительных категорий. Ведь абсолютным может быть только что – то одно. Всё остальное относительно.

«Мир по справедливости» – вполне достижимая реальность, которая может быть в недалёком будущем обеспечена при помощи искусственного интеллекта и квантовых компьютеров. Но у меня почему – то при мысли об этом сразу возникают ассоциации с сериалом «Чёрное зеркало». В исключительно справедливом мире человек задыхается. Лишь там, где над справедливостью возвышается любовь, ни одному человеку не будет тесно и душно.

Итак, чтобы наше мировоззрение в каком – нибудь пункте вдруг не оказалось бесчеловечным, оно должно быть выстроено на фундаментальной предпосылке, что именно абсолютная любовь является высшим законом мироздания.

У Андрея Кураева есть работа «Если Бог есть любовь». И там он задаётся вопросом: а много ли философских и религиозных систем в качестве Бога или Абсолюта определяют Любовь? Ведь, ни много ни мало, это вера в то, что миром правит Любовь.

В подавляющем большинстве случаев в качестве Абсолюта принимается некий закон, принцип или энергия, действующие автоматически. Но никакая карма, судьба или дао никого любить не могут. Любить может только личность. Если же мы возьмём те немногие религии, где есть хотя бы какие – то намёки на личностного Бога, то здесь мы вправе задать вопрос, а как здесь проявилась божественная любовь?

Многие религии, даже проповедующие личностного Бога, всё же ограничивают его. Например, Бог, по их мнению, не может выйти за границы своего божественного бытия. Иначе говоря, Он не способен преодолеть собственную природу и стать чем – то другим. Это, мол, унизительно для Него. Ограничение, даже добровольное, это страдание, а Бог по определению не может страдать.

И здесь мы снова берём на вооружение наш универсальный критерий – человечность. Зададимся вопросом: способен ли человек ограничить себя ради любви? Способен ли он пойти на страдания и даже на крайнее унижение ради любви? Однозначно да. Но если человек способен, а Бог нет, значит идея такого Бога недостаточно человечна, в том смысле, что спектр человеческих категорий и отношений оказывается шире божественной природы.

Что вы скажете о человеке, который готов подежурить у койки больного сына пару ночей, но не готов пожертвовать ему свою почку? Все понимают, что дежурство у кровати больного – это благородно, но это не предел для человека. Человек способен отдать и почку, и жизнь и даже честь ради спасения любимого человека. А что вы скажете о Боге, который готов помогать людям, но, когда от него потребуется невозможное – например, стать человеком – скажет: «нет – нет, на это я пойти не могу, это нарушит все законы мироздания, и вообще это слишком унизительно для меня». Такой ответ будет означать одно из двух. Либо для этого бога есть что – то невозможное, а значит он – не Бог. Либо этот бог не есть любовь. И человек всё – таки одинок в этом мире. Он единственный, кто ради любви готов на всё.

И здесь невольно в нашем сознании возникает личность Христа. Евангелие – это рассказ о предельной любви. Бог, Абсолют, Творец Вселенной ради любви стал человеком. Причём не императором, не царём, не первосвященником, не начальником, а просто человеком. Мы привыкли, что человека формируют социальные статусы. Они создают его авторитет и определяют его место в обществе. Так вот Христос подчёркнуто не имел никаких социальных статусов. В социальном смысле Он был никто. И вот здесь мы видим предел, выраженный математически: бесконечно большая величина стала бесконечно малой величиной ради любви. Ничего выше этого не может быть даже логически. Здесь всё в абсолютных категориях. Попробуйте, сочините идею выше этой. У вас ничего не выйдет. Как говорит Кураев, любой шаг в сторону с вершины Эвереста – это шаг вниз. В этом революционная новизна Евангелия и его абсолютная ценность на все времена.

Впервые провозглашается идея о том, что миром правит Любовь. И значит, человек не одинок во Вселенной, все его самые высокие чувства и понятия близки и созвучны ещё кому – то. И не просто «кому – то», а Творцу, Богу, в котором всё это сосредоточено в абсолютном измерении. Бог есть любовь. Это значит, что в итоге над всеми законами Вселенной, над всеми справедливостями и причинно – следственными связями возвышается Любовь, которая, если это понадобится, может приостановить их действие. Само боговоплощение – это нарушение всех мыслимых и немыслимых законов и всякой логики. Но если всё это сделано ради любви, значит оправдано, потому что человечно.

Поэтому Рождество и Пасха – это события, радостные не только для христиан, это события общечеловеческого масштаба. Бог стал человеком и умер за нас. Исполнилось самое сокровенное желание человека – он, оказывается, любим. Причем каждый человек, вне зависимости от религии, национальности, образования, статуса, заслуг, любим безусловно, т. е. абсолютно. Но если человек любим безусловно, значит уже ничто не повлияет на эту любовь. Любовь Бога неизменна, и человек всё равно будет любим, каким бы он ни был.

Осознание этого – есть момент истины для человека. Оценит ли он красоту такой любви? Пожелает ли он соучаствовать в ней? Захочет ли сделать её фундаментальным мотивом всей своей жизни? Если да, то именно здесь он становится Человеком с большой буквы, свободной личностью. Потому что только любовь делает свободным. И тогда, вступив в этот мир свободы, он может делать всё что захочет и все его желания исполнятся, потому как их источником будет любовь. Как гласит известный христианский афоризм: люби и делай что хочешь.

Таким образом, христианство как идея о Боге – Любви является максимально универсальной концепцией и полностью отвечает нашему главному критерию – человечности. Все остальные религиозные концепции могут спокойно поместиться в эту идею и существовать там как частный случай. Ни одной из этих концепций христианство не противоречит. Так вот, Русская идея в том, чтобы человечество, разделённое на этносы, культуры и религии, объединить в соборном единстве.