Новый мир: О бедных ликанах замолвите слово

Глава 32

Жизнь «сумасшедшего дома» постепенно возвращалась в привычную колею.

Донован, перерывший к этому времени библиотеку Слизерина от пола и до потолка, то пропадал под фортом у волшебного озера, то доставал Каспара и остальных своим нытьем о русалках. Со снятием чар с водного народа решили повременить. Хотя бы пока эльфы полностью не укрепят потолок в подземельях форта, Каспар не исключал возможности обвала и не хотел рисковать.

А работы по восстановлению форта как назло временно приостановились. Теперь, когда выход коалиции из подполья был не за горами, нужно было подготовиться серьёзнее. Возобновилось строительство коттеджей, вокруг озера уже вырос небольшой посёлок. Наконец-то провели электричество, и Мари с детьми, бывшие пока ещё единственными обитателями этого нового поселения, больше не зависели от эльфов или Сириуса. Регулус пока старался не пользоваться магией.

Богрод, как и грозился, заставил братьев Блэк серьезно заняться делами семьи. Они искали способ вернуть Регулуса и Андромеду в род. Поскольку Сириус отречён не был, он сам в любой момент мог попробовать восстановиться в правах наследования, а если получится, то и принять титул главы рода.

Имелась только одна загвоздка, единственный доступный сейчас ритуальный зал Блэков находился в лондонском особняке. А особняк… малость сошёл с ума. С этим они тоже пытались разобраться, подыскивая способ побезопаснее напитать магическое ядро поместья и при этом не лишиться добровольных «доноров».

Дети, включая близнецов и Луну, когда та не помогала отцу, сели на шею Никки. Он был совсем не против подобной перспективы, с удовольствием учил их драться и даже несколько раз тайком от взрослых давал пострелять из пневматического пистолета.

Луне стрелять нравилось, а вот драться не очень, поэтому она обычно наблюдала со стороны. До тех пор, пока Антонин не предложил им разбавить «варварский мордобой» благородным фехтованием.

Для начала Никки уложил его на лопатки совершенно «варварским» способом, невзирая на то, что маг пытался сопротивляться. Но оборотень, пусть даже и в получеловеческой форме, оказался слишком уж быстрым и увёртливым, а самонаводящиеся заклинания в арсенале Антонина были не настолько безобидными, чтобы их можно было использовать в дружеской потасовке.

Поднимаясь с земли и пожимая руку противнику, он согласился с тем, что «варварский мордобой» всё-таки штука неплохая. В ответ Никки признался, что в детстве мечтал научиться драться на мечах, но детские мечты так и остались мечтами. И Антонин начал их учить.

Что-то более-менее получалось только у Никки и Драко, последний фехтованием занимался с детства, но на достаточно скромном уровне. Для остальных же это благородное боевое искусство сводилось к маханию зачарованными деревянными палками. Впрочем, это не мешало им веселиться вовсю и получать удовольствие от процесса. Даже Луна с видимым удовольствием подключилась к фехтованию.

Иногда к ним присоединялась и Нимфадора, но она была настолько неуклюжа, что умудрялась отбить себе что-нибудь даже зачарованной деревяшкой. Причем чары, наложенные на тренировочные мечи, должны были защищать детей от синяков и ссадин, но в случае Нимфадоры это почему-то не работало.

Когда Сириусу удавалось хоть ненадолго сбежать от управляющего делами Блэков, он учил ребят анимагии. Своих зверей к этому времени почувствовали все, даже Нимфадора. А Луна и вовсе увидела своего зверя на первой же тренировке. Но дети упорно шифровались, отказываясь говорить, кто из них кто.

Луне учеба вообще давалась легко. Она могла отвлечься на что-нибудь, ведь отвлекало её в этом мире абсолютно всё, а когда её просили пересказать услышанное, глаза Луны привычно затуманивались и она без запинки отвечала. Взрослых это немного нервировало, а детей веселило.

Сириус был готов поспорить на что угодно, что Луна могла бы перекинуться в тот самый момент, когда почувствовала своего зверя. Но она решила подождать друзей и первое своё превращение провести одновременно с остальными.

Лавгуды, как и предсказывала Августа, с радостью ухватились за предложение Люциуса. И теперь Ксенофилиус с дочерью, обосновавшись на это время в мэноре, готовили первый выпуск нового независимого журнала «Придира и Ко».

После долгих споров до хрипоты, серьезных размышлений и даже шуточных боев на подушках, подушки мастерски наколдовывала Луна, у неё уже была своя палочка, которая досталась ей от матери, был выработан примерный план первого номера.

На последнем общем собрании, посвященном подготовке журнала, Люциусу всё-таки удалось отговорить Ксенофилиуса от публикации в новом издании вымышленных историй про вымышленных существ. Стоит сказать, что тот долго упирался.

Лишь когда Луна внимательно посмотрела на отца своими огромными глазищами и заявила, что в «Придире и Ко» информации о нарглах и мозгошмыгах точно не будет, а первый номер будет полностью посвящён оборотням, он сдался и отправился брать интервью у виновников торжества.

— Луна, а ты действительно веришь во всех этих… — Люциус замялся, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не обидеть девочку.

— Даже отец в них не верит, — Луна печально улыбнулась. — Просто после смерти мамы… он хочет создать для меня другой мир, доброжелательный и неопасный, в котором живут только вымышленные чудовища, с которыми легко справится даже ребёнок.

— Вот как… — Люциус не знал, что ещё сказать.

— Вы не волнуйтесь, очень скоро папа полностью изменится. Когда поймет, что ему больше не нужно ничего придумывать, ведь создание этого нового мира уже началось. И не выдуманного, а самого что ни на есть реального. Возможно, не такого безопасного, какой он хотел бы создать для меня… но не менее прекрасного, — и, не дожидаясь ответной реакции, Луна удалилась вслед за отцом.

Первый выпуск был не за горами.

* * *

Заседания попечительского совета возобновились только через неделю после полнолуния. Амелия Боунс радостно сообщила всем, что Фадж дал добро на формирование инспекционной комиссии, которая должна будет наблюдать за жизнью Хогвартса до конца учебного года.

Столько ждать они, конечно, не собирались, планируя начать вносить корректировки в учебный план уже по ходу проверки. Северус без пререканий выдал необходимое разрешение, чем изрядно удивил главу попечительского совета и самого министра.

В комиссию вошли и Люциус с Августой, поэтому свободного времени у них не осталось совсем. В мэноре они появлялись только на ночь, да и то не всегда. А завтракали, обедали и ужинали в Хогвартсе.

Уже через несколько дней Люциус начал сочувственно посматривать на Северуса, придя к выводу, что тот обычно такой злой, потому что недокормленный. Нет, кормили в Хогвартсе неплохо. Еда была сытной и, если верить Элизабет Диггори, которая тоже вошла в комиссию, даже здоровой.

Но и Элизабет уже через три дня смотрела на стол с нескрываемой тоской в глазах. А всё потому, что основной составляющей ежедневного рациона была тыква. Тыквенный сок, тыквенная каша, тыквенные супы, гарниры из тыквы… членам комиссии тыква уже начинала сниться по ночам. А главное, Минерва категорически запретила им просить эльфов подавать на стол что-то иное, не входящее в меню школы.

Люциусу и Августе еду приносили прямо в выделенные им комнаты. А остальные были вынуждены на завтраках, обедах и ужинах уныло ковыряться в тарелках, прожигая взглядами ненавистную тыкву во всем её разнообразии. Хогвартские домовики чужаков не слушались и чужих домовиков на территорию школы не пропускали. А те, кто мог повлиять на ситуацию, делать этого не спешили.

Проверка непосредственно учебного процесса изрядно затянулась.

На зельеварение комиссия ходила всего один раз. Северус раздраженно кинул на стол перед Амелией папку с планом занятий на текущую неделю, составленным отделом образования министерства магии. И начал вести урок, не отступая от этого плана ни на шаг.

Занятие было сдвоенным. К концу первого часа — его, по-хорошему, стоило бы полностью посвятить теории, однако те, кто составлял учебный план, так не считали — взорвалось три котла. А конца пары так никто и не дождался. Вываливаясь из лаборатории следом за студентами, сопровождаемые клубами безвредного, но жутко вонючего дыма, члены попечительского совета яростно отплёвывались и откашливались.

— Я тебя поняла, Северус, — слабым голосом произнесла Амелия, вытирая слезящиеся от вони глаза.

Северус, скрестив руки на груди и натянув дежурную ухмылку, стоял около двери в лабораторию и злорадствовал. Действительно, после такой наглядной демонстрации сложно было не понять, что выданный ему план занятий никуда не годится.

— Я думаю, нам стоит пересмотреть учебную программу по зельеварению. И начать допускать к подготовке оной непосредственно учителей, — главе попечительского совета очень сильно захотелось устроить кадровые перестановки не только в рядах преподавательского состава Хогвартса, но и среди сотрудников отдела образования в министерстве магии.

— Ага, отныне план занятий будешь придумывать сам, — нехорошо прищурившись, пообещал Люциус. И, подумав немного, мстительно добавил: — Для всех курсов.

Северус побледнел. Злорадная ухмылка моментально сползла с его лица, он запоздало подумал, что мстительную натуру Люциуса стоило бы учесть заранее. Видимо, мысль о том, что неплохо было бы в этом году закончить карьеру преподавателя, слишком отчетливо отразилась на лице Северуса.

Амелия поспешила его успокоить:

— Люциус шутит, тебе не придется делать эту работу самому, не зря же отдел образования свой хлеб ест. Но мы будем требовать, чтобы отныне мнение преподавателей тоже учитывалось.

Люциус напоследок бросил на Северуса многообещающий взгляд и удалился приводить себя в порядок. Если бы не эльфы, незримо наблюдавшие за ходом «демонстрации», все присутствующие в лаборатории легким испугом бы не отделались. Этот взорвавшийся прямо в метре от него котел Люциус запомнил надолго.

С Трансфигурацией и Заклинаниями дела обстояли лучше. К Макгонагалл и Флитвику у комиссии претензий не нашлось, а министерский план занятий единогласно был признан если не идеальным, то хотя бы годным.

Астрономия, Травология, Древние руны и Нумерология проводились по стандартной программе, используемой всеми образовательными заведениями магического мира. Профессора со своими предметами тоже справлялись неплохо. Амелия с облегчением отметила, что хоть что-то в этой школе соответствует мировым стандартам.

А вот остальные предметы…

Хуже всего дело обстояло с Прорицаниями и Историй магии. И если с Прорицаниями всё было ясно как белый день: преподаватель алкоголичка, учебный план составлен кое-как и вообще никуда не годится, то с Историей магии всё оказалось куда как сложнее.

На первом же уроке Истории члены комиссии отрубились вместе со студентами, не сморило только Люциуса и Августу. Некоторое время они пытались разбудить коллег, однако не преуспели в этом. Вызванный из мэнора Каспар, осмотрев спящих, пришел к выводу, что они находятся под воздействием какой-то ментальной магии.