Дамнар: Неведение

Есения сделала, как подсказал ей сатир. Поднесла Джастину и Силавии кружки. Они с удовольствием выпили, вернули их ей, и вновь пустились в пляс. Есении тоже не стоялось на месте. На подобных праздниках гулять приходилось редко, и они весьма утомляли. Несмотря на то, что она была безумно рада присутствовать. Она потащила кружки к столу, не заметив, что в той, что была предназначена Джастину, к краю прилипли несколько мелких, болотного цвета, семян. Она торопливо поставила их на край стола и вновь устремилась в гущу событий, желая насладиться праздником от всей души. Траян лениво мазнул взглядом по грязной посуде, оставленной Есей. Она его даже не заметила. К столу подбежал запыхавшийся от пляски Вилфред. Потянулся к пустым кружкам и застыл с протянутой рукой, заметив, что из них пили.

― Это ведьма ваша любовное зелье Ярцу и Джастину раздавала. Возьми другие, ― проворчал Траян.

― Что ж тебе неймется? — буркнул в ответ Вилфред, но все-таки потянулся к другой кружке.

― О тебе, дураке, беспокоюсь. Думаешь, ей одного Князя не мало будет? Кто знает, что она подмешала туда? Вон, погляди, какую-то траву чтоль в воду добавляла, хотя по традиции водица чистой после купания в бане должна быть. А вдруг отрава?

Вилфред лишь фыркнул и прильнул к кружке. Траян не настаивал ― ему было по большему счету, наплевать, что станется с парнем. А вот девка уже давно набила оскомину только тем, что до сих пор живёт. Он не мог к ней чувствовать ничего кроме ненависти и неприятия, когда она была совсем ребенком. Никак не мог избавиться от мысли, что его брат с женой ― её родители, сгинули в её присутствии, а эта чертовка выжила. То ли действительно, ведьма, то ли сглаз или проклятие какое на ней, жизни близких отнимающее, ему было безразлично. Когда она от рук отбилась и бабские обязанности выполнять перестала, да позор на его голову своим непослушанием накликала, он злился, но все-таки терпел…

Девчонка выросла, превратилась в юную миловидную девушку. И ко всему прочему теперь к ненависти добавилась его собственная похоть. И всё вместе порождало лютую злобу. Видеть, как она радуется, было невыносимо. Давно бы уже за косу её в сарай затащил, если б не боялся, что Князь разгневается. Убить, может, не убил бы сразу, но довольное выражение с её лица бы точно стер. Унизить, со свету сжить, заставить страдать, как и он страдал все эти годы ― мысли о расправе занимали почти всё его время. Но даже если не получится, то хотя бы отправить к праотцам, чтобы глаза не мозолила.

⋆☽ ◉ ☾⋆

Сначала музыка перестала казаться мелодией, а стала лишь набором режущих ухо звуков. Пляска стала напоминать бессмысленное дергание, тратящие силы. Танец ещё не закончился, но Джастин начал сбиваться, замедляться, пока вовсе не остановился, и отстранился от партнерши, удивленно уставившись на неё. С лица Силавии не сходила улыбка. Она раскраснелась, её волосы мило растрепались и красиво бликовали на летнем солнце. Эльфийка удивленно застыла, не понимая причину остановки.

― Ты чего? Устал? Хочешь, уйдем подальше и передохнем? ― в зеленых глазах возлюбленной загорелись озорные недвусмысленные огоньки. Она изящно покружилась перед ним, задевая его легким платьем. В любой другой ситуации он бы понял намек. Но сейчас он её не узнавал.

Перед Джастином стояла совершенно незнакомая женщина со знакомыми до боли чертами лица. Юная и прекрасная. Пылающая здоровьем. Полная горячей крови, мысли о которой быстро затмевали всё остальное. Единственное, чего хотелось Джастину, это вцепиться ей в шею и выпить до дна. А вокруг было ещё много беспечно пляшущих людей. Источников жизни. Вцепиться в глотки всем. Наверняка будут бежать и обороняться. «Убить. Сожрать. Спрятаться. Охота. Да…»

― Нет! ― Джастин, собирая остатки сознания, грубо оттолкнул от себя любимую. Та, не ожидая такого обращения, не удержалась на ногах и упала бы на землю, если бы её не подхватили рядом танцующие люди. Ему казалось, что Силавия заваливается очень медленно. Зверь, внезапно проснувшийся в нём, требовал порвать добычу на клочки, пока она не убежала. Спину на месте старой раны от Твари жгло огнем, что сильно подстегивало пробуждающееся чудовище. Желудок скрутило болезненным спазмом, заставившим согнуться со стоном пополам. Джастин, чувствуя, что вот-вот окончательно перестанет соображать и ринется кромсать толпу, упал на землю, буквально удерживая себя на месте из последних сил. До того как человеческое сознание вовсе покинуло его, он лишь успел выкрикнуть:

― Бегите! Скорее! Сет… ― позвать на помощь брата он не успел. Безумие овладело телом. Джастин, а вернее, Тварь, оказавшаяся на его месте, оскалила с диким шипением клыки и в нечеловеческом прыжке накинулась на ближайшего селянина, вгрызаясь в горло. Человек умер мгновенно. Люди кинулись врассыпную с криками ужаса, но ближайшим к первой жертве Твари не повезло ― существо успело их разодрать.

Силавия не видела, кто её потащил за собой. Чудовищная картина быстро скрылась с глаз, загороженная мечущейся в поисках спасения толпой. Эльфийку душили рыдания. Её худшие опасения оправдались. Любимый исчез. Она была абсолютно уверена, что виной всему ― его младший братец, тем более, что его имя было последним, что успел произнести Джастин. Она пыталась вырваться из рук утаскивающего её от места бойни Вилфреда, желая дотянуться до разума Твари. Надежда, что Джастин еще где-то там не угасла. Эльфика даже была уверена, что сможет погрузить его в сон, или же вообще вернуть сознание ― ментальный уровень магии вполне позволял свершить подобное. Но для этого нужен был телесный контакт.

― Пусти! Я должна помочь!

Вилфред подхватил упирающуюся и орущую чушь Силавию, перекинул её через плечо и припустил на всех парах к церквушке, куда устремился людской поток. Двери были достаточно прочны, чтобы выдержать натиск взбесившегося ни с того ни с сего вампира. Эйлерт ожидал рядом со входом, когда внутрь попадут оставшиеся, чтобы укрыть от монстра людей.

Олаф и остальные волки уже обернулись в звериную форму и окружили окровавленного Джастина, пытаясь не дать ему продолжить охоту. Их всего немного опередил Флаум, вцепившийся в ворот рубахи Джастина и оттащивший его от новой добычи. Чудом уцелевший парень сразу вскочил на ноги и усвистал в сторону церкви. Флаум и Джастин уже катались по площадке. Когти и клыки мертвеца соскальзывали со шкуры фамильяра. Он же старался удерживать брата Хозяина на месте, и не нанести ему повреждений.

Рубаха на Джастине уже была изодрана, когда подоспели Волки. Было отчетливо видно, что по спине расползается тьма по венам. Кожа на теле и лице натянулась, сильно посерела. Глаза ввалились, губы натянулись в нить, обнажая десна и оскал. От подбородка и ниже всё было измазано кровью. Тварь поочередно кидалась на окруживших её волков, стараясь вырваться и погнаться за добычей дальше, но они её постоянно откидывали в центр, быстро сжимая кольцо, в надежде скрутить, не доставив при этом Джастину повреждений.

Когда только началась неразбериха, Есения находилась рядом с избой. С первыми же криками она забежала внутрь и притаилась. Вскоре в избу забежали еще Кэйа с малышом, Ярек, и несколько селян.

― Запру! ― рявкнул Траян, влетевший в избу последним. Остальные уже отбежали от двери дальше. Еся хотела последовать за ними вглубь избы, но дядька её заметил. Она не успела отстраниться от него достаточно далеко. Он ловко преодолел расстояние между ними, поймал за волосы, выволок на крыльцо и захлопнул дверь. Есения кубарем прокатилась вниз по ступенькам.

Не обращая внимания на ушибы вскочила на ноги, наскоро огляделась. В соседних избах все двери и ставни были уже плотно закрыты. Двери церкви тоже захлопнулись, на её пороге оборачивался в звериную форму Вилфред. Джастина обступили Волки. Еся сразу убежала за угол избы, понимая, что подходящего укрытия ей все-равно сейчас не найти. И в случае если Тварь выберется из кольца, бежать нужно будет в противоположную её движению сторону.

― Ты что, гад, творишь? ― Ярец с опозданием заметил, что Траян выпроводил Есю на улицу и запер дверь на засов, ― пусти её обратно!

― Хочешь в лапы к той твари, валяй. Иди! Подыхайте вместе, ― Ярец, тем временем схватился за кочергу.

― Но-но! Обернусь и всех тут разорву! Думаешь, разбираться станут, кто именно бойню учудит? ― Траян мерзко хмыкнул, приосанился и скрестил руки на груди.

Кэйа молча схватила Ярца за локоть и утащила внутрь. Траян осклабился и стал ждать, прислушиваясь к звукам снаружи. Он очень надеялся, что мертвяк разорвет девку, но если та опять выживет, уже припас план.

― Дочь погубить хочешь? Видишь же, что мразь совесть давно пропил, ― Кэйа приволокла упирающегося мужа к остальным.

― Я сестру потерять не хочу!

Кэй посмотрела на Ярца с неприкрытой болью в глазах. Ей тоже было страшно за подругу. Чутье подсказывало, что это только начало. Надеясь, что она ошибается, смогла выдавить из себя:

― Если он тебя разорвет, ты ей точно не поможешь! Она спрячется. А ты силы побереги. Чую, они еще понадобятся.

⋆☽ ◉ ☾⋆

Сет, откровенно говоря, маялся. Ему тоже хотелось хоть на часок снять венец, стать кем-то другим и повеселиться вместе со всеми. Но он прекрасно понимал, что стоит ему показаться в поле зрения селян, как празднику придет конец. Поэтому он периодически обращался к мыслям Джастина: слушал его ушами, смотрел его глазами, незаметно для их владельца, пробовал на вкус его эмоции… И искренне радовался за старшего брата. В кой-то веки Джастин был совершенно счастлив. Находился рядом с возлюбленной и с полюбившимся ему людьми ― с момента их появления на острове он успел по-настоящему привязаться к ним и сдружиться с некоторыми. К нему народ тоже привык и давно уже перестал шугаться. Они вместе пили, общались, хохотали над историями, пели и танцевали, не делая различий, кто человек, кто волк, кто мертвец.

Решив, что хватит на сегодня подглядывать, Сет ушел с балкона и попытался сосредоточиться на книжке. Но разум отказывался воспринимать буквы. Душа звала к брату. Волнение Итернитаса тоже интересовало дамнара. Все-таки ранее замок питался, как и некромант ― лишь болью, страхом и смертями. «Эх, может, позвать какого чародея? Вдруг окажется сообразительней того странного гнома, которого приглашал отец?» Воспоминания об отце снова больно резанули сердце. Из головы никак не шли последние мгновения его жизни. В какой-то миг по телу и разуму Сета прошел болезненный спазм, и мысли сами собой повернулись к Джастину. Сет не сразу смог понять, что происходит беда, предполагая, что эти ощущения вызваны вновь разгулявшимся чувством вины.

Энергия замка изменилась. Если ранее впитываемый в стены поток шел мягко, похожий на едва уловимый теплый ветерок, то сейчас на стены налетел ледяной шторм. Сет вздрогнул и отвлекся от скорбных мыслей. С надеждой подумал, что спутал энергию с ветром, поскольку небо заволакивались тучами, и явно собирался дождь, но шестое чувство подсказывало, что не природные условия виной тем ощущениям.

Слух распознал, что шум веселого гуляния сменился криками ужаса. Внутри что-то оборвалось. Ноги сами понесли на балкон. Сет, не помня себя, вскочил на перила, оттолкнулся, доставая крылья и помчался в сторону источника боли и смертей. «Только бы успеть!» ― он ещё не понимал, что произошло, но сердце звало его вперед. В полете он попытался ментально дотянуться до Джастина, но наткнулся на стену. Он ещё ощущал местонахождение старшего брата, но его разум оказался прочно закрыт. Холодея от дурного предчувствия, Сет ускорился, как только мог.