Офисная война

Я тащусь к лифту, как зомби, который только что был заражён, но ещё не осознал этого. Когда на десятом этаже автоматические двери широко распахиваются, я чётко знаю, что собираюсь сделать. Собираюсь найти Беа и сделать так, чтобы Але остался без матери, а я попала в тюрьму!

Я игнорирую праздничную атмосферу в офисе, где на полу лежит искусственный снег, с потолка свисают блестящие сосульки, а в воздухе витают ещё более заунывные рождественские песни.

Вестибюль расчищен, все будут напиваться в зоне отдыха.

Я бросаю пакеты с подарками на стул Адель, избавляюсь от парки, бросая её на стойку администратора, и чуть не падаю на рождественскую ёлку, которая гигантски возвышается рядом.

Пытаюсь пройти мимо с полу-ругательством, но… внимание задерживается на висящих шарах, раскрашенных вручную. И затем он переходит к самому нижнему.

Шар полускрыт. Он совершенно жуткого вида; из-под плохо прикреплённого красного глиттера проглядывает полистирол.

Шар, который Эдоардо сделал сам. От нашего имени.

Несмотря на то что я просила его не делать. Но он всё равно его украсил, потому что мне было не всё равно.

Я моргаю, убирая его с глаз долой, и в боевом темпе направляюсь к месту проведения вечеринки. Чем ближе я подхожу, тем оглушительнее шум.

Между коридорами, открытыми кабинетами и зоной отдыха устроен роскошный буфет, по которому текут реки изысканного алкоголя. Несколько знакомых лиц приветствуют меня, на что я быстро отвечаю взаимностью, пробираясь сквозь толпу к месту назначения.

И вот он.

Не обращая внимания на трёх мужчин в костюмах, обсуждающих с Эдоардо неизвестно что и поглощающих канапе, запивая их Franciacorta, я подкрадываюсь и повисаю у него на руке.

— Эдоардо, прости, что прерываю. У нас чрезвычайная ситуация.

— Чрезвычайная ситуация? — переспрашивает он.

Эдоардо произносит это, но в его непроницаемых глазах большими буквами написано «где ты была?».

— Да, только что пришло письмо от системы автоматической проверки. Катастрофа. Не знаю, сколько времени нам понадобится, чтобы разобраться. На мой взгляд, немало. Извините! — пропела в сторону его аудитории. — Я должна его украсть.

Не дожидаясь ответа, беру Эдоардо за руку и увлекаю за собой.

Эдоардо без возражений следует за мной, пока я иду по коридору задом наперёд. Мы проходим мимо искусственного снега, гирлянд из снежинок. По мере того как мы удаляемся, громкость музыки становится более терпимой, и когда я открываю дверь в наш кабинет, охватившая тишина вступает в противоречие с хаосом остального этажа.

Я первой вхожу в кабинет.

— Что за чрезвычайная ситуация? — Эдоардо следует за мной внутрь. — Я не получал никаких писем.

Я перегибаюсь через стол, опрокидывая банку с искусственным растением, которое держу в углу. Маленькая металлическая штуковина со звоном ударяется о стол. Хватаю запасной ключ, спрятанный на виду, и в два шага оказываюсь у двери.

— Ну же, Камилла? Можешь сказать, что происходит?

На всякий случай я делаю два оборота ключом, затем выключаю свет и поворачиваюсь.

Кабинет освещён только светом уличных фонарей, украшающей город рождественской иллюминацией и полной луной в ночной синеве неба.

Нереальная атмосфера, вне времени.

А в центре Эдоардо — в строгих брюках и рубашке, без галстука, с надменной гримасой, рисующей рот, который я бы наполнила поцелуями, выглядит как мечта из фильма 16+.

— Камилла? — Его черты становятся жестче, но он не сводит с меня глаз, пока я приближаюсь, задыхаясь и теряя рассудок.

И, возможно, он хочет что-то добавить.

Но я опережаю.

Я обнимаю Эдоардо за шею, встаю на носочки, прижимаясь к его твёрдому телу, и в полумраке кабинета возвращаюсь губами к его губам.