Моя девочка Его!

— Для этого у меня есть специальные люди и подготовленный пакет документов, — отвечает, прикуривая сигарету. Его взгляд проходится по мне, словно сканируя, и задерживается на моих губах.

— Значит, я не первая? — вдруг осознаю.

— Это тебя не касается. Ты или соглашаешься, или нет!

— А что будет, если я откажусь?

— Ну, твой брат погибнет…

— Нет, я не об этом. Что будет потом? Вы меня отпустите? — уточняю.

— Может быть, — уклончиво, делая глубокую затяжку.

Меня сбивает это с толку, но я хотела знать все:

— Почему именно я?

— Потому что я так захотел, — просто. И все. Больше никаких объяснений. — Приступай к контракту! — торопит, поднимаясь на ноги.

Он начинает расхаживать возле меня, напрягая своим присутствием, молчанием, взглядом. Это так отвлекало! На улице была глубокая ночь, глаза болели, хотелось есть, пить, просто свободно вздохнуть… Но я понимала, что теперь это будет сложно сделать. После того, как подпишу контракт, моя жизнь превратится в существование.

Я читала построчно, пыталась вникнуть в суть, но это было так трудно сделать. Приходилось постоянно перечитывать, разминать затекшую спину, и я часто терялась в сути написанного. В таком состоянии, после такого сложного дня и стрессов было трудно во всем разобраться. К тому же, когда тебя торопят и ты постоянно думаешь о своих родных. Я до сих пор сомневалась в честности мужчины, но успокаивало то, что он согласился выполнить мои требования первым, лишь потом приступит к оплодотворению. Значит, исполнит свое обещание. А я, пока не проверю, не соглашусь на его условия.

Прочитала две странички из контракта. В глазах уже мелькали маленькие буквы и цифры, которыми были отмечены многочисленные пункты. Все что мне удалось понять из прочитанного — это как я должна за собой следить, что употреблять и не употреблять. Здесь было так много написано о моем поведении, словах, поступках. Я не могла никому говорить о том, что происходило, о семье Багировых, его причастности и любых других тайнах. Все в документе кричало о том, что мне нельзя… Это напрягало и ужасно пугало.

— Есть здесь пункты, которые указывают ваши обязанности передо мною? — спрашиваю, изучив еще две странички контракта. Я была ужасно уставшая и вновь хотела спать.

— Конечно, последняя страница! — бросает мужчина, останавливаясь возле меня. Его огромная фигура нависает надо мной, словно мрачная туча. Мне не нравилось это, но я понимала, что не в том положении, чтобы просить его отойти или ставить ему условия.

Да, мне была посвящена всего лишь одна единственная страничка. Я пролистала все до конца и начала изучать обязанности Багирова. Все было коротко и ясно. Он беспокоится о сердце для Лешки, оплачивает операцию и весь путь к восстановлению. Затем выплачивает моей семье денежную компенсацию в размере ста тысяч долларов.

Что насчет меня… После того, как выношу и рожу ребенка, он отпускает меня без права на собственность и удержание малыша. Главный пункт — я считала. Также он выплачивает мне ранее оговоренную сумму и забывает обо мне навсегда. Никаких контактов и прочих связей мы не будем поддерживать.

Я вдруг задумалась об этом пункте: хватит ли у меня сил после того, как выношу дитя, оставить его и забыть? Спасти брата… Это хорошо. Тем более такой шанс… Все наши беды закончатся, но отдать часть себя… Пусть это и не моя яйцеклетка, но ведь связь все равно останется.

Но у меня не было времени обдумать это как следует. Каждый новый день мог плохо сказаться на состоянии брата. Мама говорила, что Лешке постоянно были нужны специальные медикаменты, которые поддерживали его сердце в стабильном состоянии. Сейчас он должен испытывать ужасную слабость, недомогание и боль… Я всегда помнила об этом.

— Мне нужна ручка, — вдруг прошу, решаясь на этот шаг, пока не передумала. Не успеваю толком договорить, как перед моим лицом появляется ручка из настоящего золота.

— Ты все изучила? — спрашивает этот ублюдок.

— Вы прекрасно знаете, что нет! — сердито. — Даже если я изучу этот контракт по буковке, вы все равно найдете сотни тысяч причин в свою пользу, если вам что-то понадобится! — замечаю, и он ухмыляется.

— Мне нужно знать только одно: что будет, если я не смогу забеременеть или передумаю после того, как моему брату будет сделана операция?

— Я занимаюсь благотворительностью, но не в таких размерах… Всегда можно все вернуть назад, — холодно, и я резко поднимаю на него взгляд.

— Заберете сердце обратно?.. — спрашиваю дрожащим голосом, но мужчина не отвечает, и я вновь опускаю взгляд на контракт.

Все равно будет так, как захочет он! Ненавижу таких людей, но он — наш единственный шанс. Если бы я на собственном опыте не знала, как много детей… и в общем людей умерло за период, пока Лешка лечится, то, возможно, не торопила бы события. Но часто один день решает все! Чем раньше, тем больше шансов.

Я беру в руку ручку и вывожу на бумаге свою подпись…