Серая мышка — 2

Глава 19

Она была похожа на маленькую тигрицу, которая не знала дальнейшей своей дороги. Слёзы капали, оставляя черные разводы от туши по лицу, и падали на ее красивое черное платье. Жуткое зрелище… Как будто себя увидела, когда хоронила родителей. Только в моём распоряжении не было такой роскоши. Я была одна с женщиной из соцзащиты. У меня не было теплого родного плеча, куда я могла опустить свою голову и забыть обо всех проблемах. Не было добрых слов и напутствующих речей.

Я подошла к Агнии и обняла ее, когда она пыталась вытереть свое лицо. Ее тело напряглось, но в ту же секунду расслабилось, и ее руки крепко обняли мою талию. Казалось, что я успокаиваю маленького ребенка.

— Все наладится, это нужно просто пережить и отпустить. Будет больно, но все проходит… А жизнь продолжается… — старалась успокоить ее, хоть и не знала, как это делается.

— Я не знаю, как дальше жить, — полувсхлип, — я не могу без них жить, — ее слова больно резали, но ей нужно понимать: все, что происходит с нами, мы должны принимать и идти дальше. Не отпускать руки, а бороться до последнего вздоха.

— Никогда так не говори! У тебя есть руки, которыми ты можешь работать. Есть ноги, которыми ты можешь ходить. Голова, которой можешь думать. Ты совершеннолетняя и принимаешь решения самостоятельно, тебя не могут забрать в детдом, где жизнь для тебя станет адом. У тебя есть средства на существование и не нужно бояться, что сегодня-завтра тебя выселят из квартиры. У тебя есть возможности нормально питаться, а не заваривать на завтрак чайный пакетик третий или четвертый раз, месяцами питаться одной картошкой и каждый день бежать на учебу и доказывать, что не зря они тебя взяли на бесплатное обучение. За твоей спиной много людей, которые тебе верят и за тобой пойдут. Они будут защищать и оберегать, а ты должна оправдать ожидание тех, кто даровал тебе возможность жить, — слова лились из моих уст, как вода. То, что я пережила за свою жизнь и врагу не пожелаешь. Однако ей губить себя и утопать в горе не позволю. Слишком тяжело выводить потом людей из этого состояния.

— Да, не хило тебя помотало по жизни, подруга… — она ответила мне уже более спокойным и собранным голосом.

— Еще бы… Не все бывает так хорошо, как хотелось бы, — туманно отозвалась я.

— Тебе не больно? — она смотрела выжидающе на меня, пытаясь уловить мои мысли о случившемся.

— Больно, но не так, как тебе. Для меня Юля, твоего отца я и не знала, обычный человек, который трагично погиб, вот и все, — правда ли это? На данный момент я чувствовала именно так.

— Знаешь, она не была так плоха. Да, она поступила плохо, и мы с отцом часто ругали ее за это, но она помогала тебе. Косвенно, но старалась помочь, — печально слышать, как твоего родственника пытаются выбелить в твоих же глазах.

— Может, для тебя она и была неплохой, но не думаю, что мне она помогала, — грустно отозвалась я, убирая ее руки со своего животика.

— Ты не понимаешь, — Агния взмахнула руками и продолжила. — Она постоянно присылала тебе деньги в приют, одежду, канцелярию. Заказывала праздники у ведущих агентств, на новый год, рождество и 8 марта. Помогла поступить в универ, правда твоя специальность удивила нас, но все же. Тебе же легко училось? — она все говорила-говорила, а у меня в голове не укладывалось… Это не могло быть правдой.

— Знаешь, если бы было все так, как ты говоришь, то я бы не испытывала, все то дерьмо, что со мной произошло. Деньги? Смешно, я их не видела…одежду? Носила только старые и уже обношенные вещи девочек постарше. Праздники, тут другая ситуация: туда попадал, только тот, кто хорошо себя вел и нравился директрисе. Все… А мне приходилось сливаться с серой массой, потому что мне 16 лет было и если я покажу свой характер или не так выражусь, то темная мне обеспечена. Но я туда попала подготовленной, после пьянки родителей и постоянных шатаний, научилась мыкаться, — я перевела дыхание и посмотрела на нее, даже не заметила, как мой взгляд был направлен на стену, а перед глазами мелькали картинки из прошлого.

— Не сладко тебе пришлось. Ты мне нравишься, такая себе железная леди с пузиком. Нет слез и ни один мускул не дрогнул на твоем лице. Ты права: есть и хуже моменты в жизни. Смерть близкого — это отстой, но мы ведь справимся? — под конец ее голос поутих и превратился в умоляющий и просящий поддержки.

— Конечно, таких дел наворотим, что «мама не горюй», — я ободряюще ей улыбнулась и на ее лице появилась ответная улыбка.

— Ты мой человек, вот чувствую это. Давно хотела с тобой познакомится, только собралась с мыслями, да и после этой ситуации с Винером, хотела тебя поддержать. Но ты пропала…

— Сейчас все будет по-другому.

— Слава Богу, ты нашлась, — она подняла стакан с виски и осушила его.

— Прекращай пить, от этого легче не становится.

— Как скажешь, большая мамочка, давай с завтрашнего дня? — она надула губки бантиком и невинно похлопала глазками.

— Нет, давай заканчивай сейчас. Мне итак одной тяжко, тем более сейчас, когда ходишь, как по минному полю. А еще ты, со своим неуместным алкоголизмом. Поехали ко мне в квартиру, там посидим, пообщаемся, а завтра вернёмся сюда и будем думать, — поднялась, взяла свое и ее пальто, подошла к ней и положила на колени. Она все еще была растеряна, но взгляд уже прояснился.

— Нееее… ты живешь в квартире, а у нас есть дом. Там свежий воздух и красивый сад. Мы будем там жить, подруга. Отказы не принимаются. Мне нужна ты, тебе нужна я. Мы созданы друг для друга и будем жить вместе, а если ты боишься, что Винеры тебя найдут, то они вряд ли будут искать у меня. Хоба, — она подняла пальчик вверх и в воздухе начертила цифру один. — Еще один такой, не фиговый плюсик. Круто я придумала? — она подхватила свою куртку и взяла меня под руку.

— Подожди, я ребятам позвоню, — она одобрительно кивнула и стала одеваться.

Охрана была уже в машине и ожидала нашего выхода. Странная все же жизнь, вначале отбирает, а потом дарит… Надеюсь, больше ничего волнительного не произойдет, ведь так и родить недолго. Еще одно такое потрясение и точно придется ехать в больницу и на учет вставать нужно… Вот я курица, мозги точно спеклись… Наверное, никогда не привыкну к такому резонансу.