Токсичные тени

18.

- Я провёл две командировки во Вьетнам с командами "морских котиков". Вы знаете, кто они, чем занимаются. Я не буду вдаваться в это. Почему я присоединился к такому отряду? В конце 69-го и 70-го они усиливали команды, потому что многие обычные подразделения армии и морской пехоты выводились. Не только "морские котики", но и другие группы, такие как разведка морской пехоты и армейский спецназ. В конце 1968 года я был пофигистом и только закончил базовое образование в школе Great Lakes в Чикаго. Мне было восемнадцать. Я пошёл во флот, потому что не хотел воевать, не хотел умирать в какой-то чужой дыре. Я думал, что смогу избежать сквозняка и провести время на линкоре, напиваясь и ловя трипперы в порту. Ближе к концу загрузки командир немного поболтал с нами, сказал, что им нужны добровольцы для речного флота, Речных Крыс. Вы, наверное, видели этих парней по Discovery Channel или что-то в этом роде - они курсировали по рекам на патрульных катерах, перестреливаясь с Вьетнамской народной армией и вьетконговцами. Имел место высокий процент потерь. Но большинству из нас до этих парней не было дела.

Как бы то ни было, я достаточно слышал о Речных Крысах, чтобы понять, что не хочу иметь с ними ничего общего. Командир предположил, что те, кто не вызвался добровольцем, в любом случае могут оказаться с Крысами. Затем он рассказал нам о командах "морских котиков". Как обычно, я не обратил на это особого внимания. Всё, что я слышал, он сказал, было "водолаз". Водолаз? - подумал я. Я решил, что это какое-то грёбаное дерьмо. Что может делать водолаз в войне в джунглях? Я подумал выбраться из этого именно таким образом. Это показывает, каким наивным придурком я был. Обучение в "морских котиках" длилось около года, чего я и хотел. Видите ли, по телевидению и по радио говорили, что война закончится через год. Я шёл на неё.

Итак, я вызвался добровольцем.

И когда я это сделал, командир посмотрел на меня так, словно у меня из задницы торчал молоток.

- Ты уверен, Дэвис?

- Сэр, да, сэр! - крикнул я, как какой-то фанатичный тупица.

- Глупый придурок, ты это заслужил, - вот и всё, что он мог сказать.

Итак, после серии тестов и многого другого, я прошёл отбор. И весь следующий год они били меня по заднице до крови. Только десять процентов нашего класса прошли его. Водолаз? Конечно, это было частью этого. Основа всего, чем мы были, но только основа - я прыгал с самолётов, учился жить за счёт природы, снайперской стрельбе, сносу зданий, борьбе с повстанцами, разведке, партизанской войне. Чёрт, я научился обращаться со всеми видами оружия, как убивать людей ножами и арбалетами, ядами, минами-ловушками, даже голыми руками. Я научился немного говорить по-французски и по-вьетнамски. Они настолько промыли нам мозги, что к концу того же года мы были фанатичными, уничтожающими жизнь ублюдками, которые просто хотели убивать за свою страну, и нас физически тошнило при мысли о коммунизме. Надрать задницу и во имя своей страны.

В начале семидесятых нас мобилизовали и отправили в Юго-Восточную Азию. Нет смысла рассказывать про мою первую командировку. Я делал то, что, по-вашему делают такие парни, как мы, - уничтожил врага в огромном количестве. Я лично уложил семьдесят, о которых помнил, в течение первых четырёх месяцев. После этого я бросил считать. Я повторно отправился во вторую командировку, и на этот раз меня прикрепили к команде ветеранов вторых и третьих, которые занимались специальными операциями и разведывательными миссиями для шпионов, частью программы "Феникс".

В июле 1972 года военно-морская разведка отправила нас на поиск и уничтожение в дельте Меконга. Дельта была нашим основным районом операций. По крайней мере, это было шумно. По правде говоря, мы побывали везде и повсюду - в Северном Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, даже в самом Китае. На этот раз, однако, это была Дельта, как и говорилось в нашем приказе. Мы направлялись на северо-восток, вглубь Рунг Сат. Местность была сильно заражена рвотой Дяди Хо и представляла собой опасную индийскую территорию. Рунг Сат, или "Лес убийц", как его также называли, был традиционным убежищем азиатских бандитов и контрабандистов, а также домом для коммунистических повстанцев. Около четырёхсот квадратных миль мангровых болот и густого тропического леса.

Капитан-лейтенант Барбер был нашим командиром. Он был нормальным парнем, пока ты делал то, что он тебе говорил, а ты всегда делал, потому что после трёх командировок он точно знал, как сохранить тебе жизнь в глуши.

Барбер мне понравился. Он был профессионален и честен, и он даже разрешал нам пить пиво в Сайгоне или Дананге. Наш бывший командующий, уроженец Аннаполиса по имени Венц, так и остался на севере после того, как в одну ночь мы прыгнули с парашютом, чтобы похитить полковника Северного Вьетнама. Мы получили то, что хотели, но оставили этого наглого хрена позади. В любом случае, после того, как он споткнулся о ту русскую мину, от него почти ничего не осталось.

Нас должны были доставить на речном судне. Пока мы мчались вниз по реке к точке высадки, все молчали. Молчали даже речные швабры, Речные Крысы. И это было странно: они всегда говорили о ебле - они друг с другом, с командиром, со своими девками, с противниками и так далее. Это заставило меня чувствовать себя неловко. Всё это было странно, и я не был уверен, почему.

Я проверял своё снаряжение, и другие "морские котики" делали то же самое. Я посмотрел на Рошланда, единственного парня, которого я превосходил по рангу. Он нёс свой рюкзак, прицел Starlight и обычное дерьмо, как и все мы. Но ещё у него был пулемёт М-60, такой, какой мы использовали, с очень короткими обрезами стволов. Это была крупная чёрная хрень, его тело было усеяно патронташами. Рошланд был в порядке. Он был барабанщиком в другом мире. Утверждал, что однажды его группа выступала на разогреве у Джими Хендрикса. Он, вероятно, был единственным парнем в команде, с которым я мог бы общаться, кроме "морских котиков". Остальные - может быть, и я в том числе - были ебанутыми и не в хорошем смысле. Они были страшными. Может быть, я просто знал, как хорошо они умеют убивать людей. Может быть, я видел, как они сдирали кожу со слишком большого количества вьетов своими водолазными ножами и ухмылялись, пока делали это, поддерживая жизнь маленьких кричащих ублюдков в течение нескольких часов.

Итак, я был на речном судне, куря и беспокоясь, опирался на несколько сложенных друг на друга ящиков с полевым рационом, механическая какофония двойных дизелей гудела в моих костях. Примерно через час лодка остановилась перед небольшим зазором. Мы скользнули в воду, бесшумные, как охотящиеся на крокодилов, и направились к берегу, бежав по пояс в высокой траве к джунглям.

Катер не задержался надолго: как только мы выбрались на берег, он развернулся обратно вверх по реке.

И мы остались одни.

После того, как мы вошли в опушку джунглей и обезопасили периметр, Барбер созвал нас вместе.

- Ладно, слушайте, - прошептал он. - Примерно в пяти километрах на восток есть предполагаемый маршрут поставок Чарли. Мы просто проверим это, продолжим наблюдение и устроим засаду на любую маленькую группу, с которой столкнёмся. Что-то бóльшее, забудьте об этом. Разведке просто нужны цифры, оружие, организация, как обычно.

Для нас не было ничего необычного в том, чтобы получить информацию в джунглях. Многое из того дерьма, которое мы делали, было настолько засекречено, что нам редко сообщали заранее... если только это не была специальная операция вроде похищения, убийства или чего-то в этом роде. Тогда они говорили нам заранее и помещали нас в карантин, пока мы не отправлялись на задание. Безопасность.

- Это всего лишь наша первая остановка, - сказал Барбер. - После этого идёт деревня. Утром.

Деревня.

Насколько знала разведка, это была не более чем маленькая деревушка. Такая крошечная и далёкая, что у неё даже не было названия, только пара координат на карте. Это был наш конечный пункт назначения, причина этой маленькой поездки. Мы должны были ударить по ней с крайним предубеждением, то есть мы должны были убить всё живое, что попадётся нам на пути - мужчин, женщин и, да, детей тоже.

Идея, которая оставит вас равнодушными?

Но война - это не место для проявления эмоций. Мы истребили множество деревень во Вьетнаме. Это и была программа "Феникс". Грёбаное правительство, конечно, никогда в этом не признается, но тогда они всё равно не скажут правду о Розуэлле и о том, кто подстрелил Джона Кеннеди. Так или иначе, "Феникс" был в полном составе, и многие деревни были уничтожены из-за коммунистических связей. Вы, наверное, слышали о Май Лай, но это был только один случай. Вы видите всё это дерьмо по телевизору о том, что нацисты уничтожают деревни в Польше и России и тому подобное, но мы сделали то же самое. Видите ли, Мао Цзэдун сказал, что партизан - это рыба, плавающая в море населения. Что-то такое. Так как же поймать эту рыбу? Вы забираете всех, вот как. Если население покрывает этих трусливых ублюдков, то и они пойдут вместе с ними. Не злитесь на меня, это не моя идея делать такие вещи. Это принадлежало твоему правительству, старый добрый Дядюшка Сэм. Но если войска входили и разбазаривали какое-то дерьмо, то в деревне было грязно. Слишком много травмированных парней, слишком много свидетелей, которые могут проболтаться. Так что у стратегов в Вашингтоне появились идеи получше. И вы услышите обо всём этом через минуту.

Так или иначе, там мы были в кустах.

- Какова ситуация? - спросил Турман.

Барбер тихонько кашлянул в руку.

- Они были немного расплывчаты по этому поводу. Главное, чтобы оттуда никто не вышел.

Турман пожал плечами.

- Просто гуки. Уложим их и уйдём. К чёрту всё.

Мне это не нравилось, ничего из этого не нравилось, но я был слишком глубоко в этом и к тому времени у меня было слишком много крови на руках, чтобы соскочить.

Я помню, как Барбер смотрел на меня, и я клянусь, между нами что-то произошло. Ему всё это тоже не нравилось, и я это видел. Происходило что-то странное. На голове у него была туго натянута камуфляжная бандана, лицо выкрашено в чёрный и зелёный цвета. Трудно было сказать, где кончается ткань и начинается плоть.

Турман посмеивался; он всегда посмеивался.

- Найдём их, схватим и прикончим их, - сказал он, поглаживая лезвие своего ножа K-Bar.

Это был высокий светловолосый психопат с лицом, изрытым осколками, с напалмовым ожогом на шее и рукавами с татуировками в виде змей и скорпионов. Шесть футов четыре дюйма, двести пятьдесят фунтов смерти. Я думаю, может быть, его омерзительный смешок усилил образ... а ещё ожерелье из высушенных на солнце ушей. Турман был страшен. На самом деле он никому не нравился, но он был крутым засранцем, и с ним было хорошо иметь дело. Прирождённый убийца.

Я заметил, что Рошланд нервно озирается.

- Что случилось, Томми? - спросил я.

Он очень медленно покачал головой из стороны в сторону, выплёвывая ленту слизи на листового паука.

- Я не знаю. Я просто чувствую себя странно. Что-то не так с этим местом.

- Чарли?

- Нет, не это, чувак. Я не знаю. Воображение. Какие-то плохие вибрации, - похоже, он не был уверен в своём диагнозе. - Может быть, это просто полуденная жара.