Токсичные тени

34.

Тони Терра вслепую побежал вниз по лестнице, потерявшись в беспричинной панике.

Он был заражён.

Он чувствовал жгучую рану на затылке. Боже, да. Вирус, Агент-X, Смеющийся-грёбаный-человек теперь тоже был в нём.

Он споткнулся о последние три ступеньки и приземлился на труп мёртвого бешеного.

Её голова была взорвана выстрелами. Это была крупная толстая женщина. Он оторвался от неё. Толстая... нет, не толстая. Её живот был огромным твёрдым холмиком.

Она была беременна.

Терра начал плакать.

Он провёл рукой по холмику её живота. Неужели нет предела тому, что могло сделать это дерьмо? Даже беременные женщины.

Боже мой, Боже мой, Боже мой...

Плоть под его ладонью вздрогнула медленным, внезапным движением. Ребёнок. Ребёнок был ещё жив в ней.

Терра думал о том, что он мог бы сделать, мог бы сделать в нормальном мире. Но не здесь, не в этом ужасном, адском месте.

Женщина была мертва. Её плоть была холодной.

Но её живот... он был горячим, от него исходили волны тепла.

Ребёнок не мог быть жив.

Её живот начал содрогаться и трепетать от непристойной жизни; плоть буквально начала извиваться плавным движением.

Он смотрел, охваченный ужасом.

Её тело раскачивалось взад и вперёд, а её потомство бушевало внутри, как животное в клетке.

Терра вскрикнул и вскочил на ноги.

Он не хотел видеть то, что может прожевать и выцарапать себе выход.

Он побежал по коридору, перепрыгивая тела мёртвых бешеных и солдат. Он увидел дверь туалета и ворвался в неё. Дверь захлопнулась за ним, и он потерялся в бескрайней тьме. Его пальцы пошарили по стене, нашли выключатель. Верхние фонари ожили.

На полу лежало ещё одно тело.

Ещё одна мёртвая женщина.

Может быть, бешеная, а может, просто какая-нибудь несчастная штатская, которую они поймали. Не имело значения, так или иначе, потому что она была мертва как камень. Мертва, как раздавленный сурок на межштатной автомагистрали. Юбка была задрана до мягкого живота, под ней ничего не было. Он отказался предположить, что это может означать.

Он не обращал на неё внимания. В отчаянии он подошёл к ряду раковин. Затем плеснул водой на лицо, на всю шею. Терра продолжал обливать место укуса, пока кожа там не начала слегка остывать. Затем он взял горсть розового дезинфицирующего мыла из дозатора и обильно втёр его в рану. Боль, которую он причинял, вызвала у него слёзы на глазах, но он продолжал, пока укус не онемел. Потом снова облил водой. Он повторил весь процесс трижды.

Затем позволил воде продолжать течь по нему. Он засунул туда своё лицо. Боже, это было так хорошо.

Снова и снова брызгая водой на лицо, он говорил себе, что сейчас ему нужен план. Любой план. Каким-то образом ему придётся надеть капюшон на свой костюм и соединиться с одним из отрядов. Если бы у него был капюшон, он мог бы выжить. Если нет, они даже не проявят к нему такой любезности, как солдаты наверху, - расстреляют его прямо на месте.

Ладно.

Может быть, просто... возможно, он будет в порядке.

Он встал, ручейки воды стекали по его плечам, спине, проникая в защитный костюм. Он собирался пережить это. Он всем покажет. Потом, может быть, когда всё это закончится (если вообще когда-нибудь закончится), через несколько месяцев, он скажет им, что его укусили. Может быть. Может быть, нет.

Он посмотрел на своё измождённое отражение в зеркале.

Кто-то стоял позади него.

Солдат в защитном костюме.

Костюм был грязный, в пятнах запёкшейся крови, копоти и грязи. На рукаве была огромная дыра.

Сердце Терры сжалось в груди.

Больше всего его беспокоило то, что у этого солдата не было оружия.

Терра повернулся и посмотрел на него.

- Рад тебя видеть, - сказал он. - Мой отряд был уничтожен наверху.

Фигура ждала там, лицо было скрыто за защитным капюшоном.

Терра облизал губы. Он вспомнил про нож, висевший у него на поясе, и девятимиллиметровый Smith & Wesson. Его рука медленно двинулась туда.

Солдат пошёл.

Терра выкинул вперёд нож, потому что так было быстрее, и воткнул его в дыру в костюме, почувствовал, как тот находит плоть и разрезает её пополам. Солдат, несмотря ни на что, подошёл, схватил Терру руками и прижал к раковине.

Терра сорвал капюшон. Достаточно просто: он не был прикреплен.

То, что он увидел, явилось плодом кошмара.

Бесцветное лицо было воплощением чёрной бесплодной ненависти. Ничто с душой не могло так выглядеть. Лицо было пепельным, рот изогнулся в пускающей слюни злобной ухмылке.

Взмахом одной руки Терру швырнуло на пол.

Нападавший шёл на него, как безжалостная заводная игрушка. Его светящиеся кладбищенские глаза были безжалостны и неумолимы.

Терра попытался заговорить, но вышел лишь сухой хрип.

Уже неважно. Эта вещь не была человеком. Единственное, что его двигало, был холод, постоянный голод и жажда крови и убийства.

Солдат упал на Терру, пальцы, словно сосульки, впились ему в горло. От его дыхания пахло моргом, зубы были стиснуты, ядовитые сгустки слюны свисали с потрескавшихся губ, словно косы.

Терра нащупал свой девятимиллиметровый Smith & Wesson.

Когда бешеный хотел его укусить, он приставил ствол к голове психа и разбрызгал его мозги по туалетным кабинкам.

Терра оторвал пальцы от своего горла.

Затем, с пистолетом в руке, он, спотыкаясь, вернулся в коридор. Он побежал налево, потом направо, наконец, соскользнул по стене и заскулил. Он сунул ствол в рот... но никак не мог заставить себя сделать это. Слёзы катились по его лицу. Он оставался так некоторое время, прислушиваясь к далёким крикам и выстрелам, взрывам и вою.

Наконец он поднялся на ноги. Он потащился по коридору к лестнице. Терра чувствовал себя опустошённым, разбитым и безнадёжным. Он хотел уйти. Он хотел, чтобы это закончилось. Он хотел...

Терра присел на корточки, когда услышал странный, неприятный звук. Он двинулся вперёд, его сердце бешено колотилось. Он услышал отвратительное, влажное мяуканье, напоминавшее ему визг новорождённого котёнка, но какое-то кощунственное, дегенеративное. От этого его плоть поползла мурашками, как будто его кожу облепили черви. Он увидел труп беременной женщины... увидел повсюду кровь, ужасно размазанную дорожку чего-то чёрного и маслянистого.

Она шла вверх по стене.

Прямо по стене, и он проследил за дорожкой взглядом...

О, Господи, я забыл, совсем забыл.

Что-то там, наверху, цеплялось за потолок, как розово-серый мясистый паук, безглазая и пульсирующая масса, которая сорвалась на него, упала на него в извивающемся, корчащемся ужасе.

Оно было дряблым и тёплым, словно его облепляла плацента.

Оно проникло ему в глаза и в горло, вверх по ноздрям и сквозь поры. Везде, где он был открыт, оно вздымалось, текло и поглощалось. Это был первый настоящий житель нового Кат-Ривер.

И для Терры это была невыразимая смерть.