Океан

– Не ешь пальцы, лучше бутерброды пожуй, – он бухнулся рядом в кресло и стал щелкать пультом телевизора, потому как Чеснокову было безразлично, что там показывают.

– Чего призадумался?

– Посмотри, что Маликов раскопал, – он бросил ему пакет с фотографиями жёлтого цвета.

– И чего тут? – нахмурил лицо Вяземский, шевеля усами.

– Во-первых, парень соображает в электронике, это видно, и вообще подкован в механике. Есть интересные рисунки на обоях. Тебе это ничего не напоминает? И вот это… – он ткнул пальцем на одну из фотографий. – Коран. Ну, как?

– Есть о чём призадуматься. … Впечатляет. А где сам Костик?

– Спать пошел.

– Изгонялся капитан?

– Да выпивши он, с участковым в конце работы расслаблялись.

– Имеет право. Ну, что ты думаешь, мы добрались до главного и скоро поедем домой?

– Этого не обещаю, но теперь есть хоть что-то конкретное.

– Ну и что ты думаешь? Он причастен?

– Тут не знаешь, что и думать. У Борисова крыша поехала, это точно, в самоубийстве ему никто не помогал – это уже доказано. Находим Наумова, и тоже не слава Богу – в психушке.

– И ты думаешь, Гульц поможет разобраться?

– Будем надеяться.

– Ты знаешь, я уже отсюда чувствую настроение Москвы. Там бы всех больше устроило, что виноваты чеченцы, тот же Абдулгамидов, но уж не какой-то парень из психушки.

– Мы ещё не доказали, что чеченцы тут ни при чём.

– Считаешь, если у него дома Коран, он помешанный фанатик?

– Одно то, где он сейчас находится, говорит о том, что у него не всё в порядке с головой.

– Ладно, ничего я не понимаю в этих дебрях, ждем Гульца, я спать.

– Иди, я ещё посижу.