Океан

ПАСКУДА

И всё это датировано тем числом, когда покончил жизнь самоубийством Борисов.

И это только при беглом осмотре выборочных страниц. Чесноков взял телефон, чтобы дозвониться до Колобова. Никто трубку не брал. Время было уже слишком много. «Ладно, я им сейчас подарок на дом пришлю». Но по дороге домой Чесноков почему-то передумал. Он закрылся в номере, принял душ и стал изучать один.

О смерти.

Над землею кровью вижу закат

Оживали все краски земли

Выжил я, и был искренне рад

Раскричались вдали соловьи.

В небе белом спасался я,

Ад был далёк от меня.

Выжил я, и был искренне рад

Как покрытая снегом земля.

И я видел, как плачет весна,

Со слезами сосулек на стенах.

Я люблю весну и я просто рад,

Что есть друг такой смелый и верный.

***

Ночь, и книга «Евангелие» спала,

Как дитя в колыбели

Ночь, и снилось опять: ты пришла,

Искупала меня ты в купели.

И снился всю ночь ураган с грозой

На море истории волны

И бес попутал меня одного

Окунуться по голову в омут.

У него было такое впечатление, что Наумов не сочинял эти стихи, а откуда-то их постоянно списывал. Так много их было, и когда он всё это успел, что не хватает ночи их все изучить.

Вьюги, подруги мои, ждал их я

Как сказки они – при свечах

Слёзы, остатки в кустах воронья.

И знаю, пред кем я отвечу.

«Что ты за человек, что ты этим хочешь сказать?» Время шло, а сна не было.

***

Я хочу вернуться в будни.

Простую рубаху, простые штаны

Я отдам плохое всё блудням

Пускай они с этим доживают одни.

«Ладно, ночи не хватит, утро вечера мудренее».