Океан

Прогулялись.

– А…

– Б… Опять о чём-то задумался? О чём ты думаешь?

– Да так, интересно, когда мы отсюда уедем?

– Уедем? А ты знаешь куда мы пришли? Театральная. Меня Колобов просветил. Видишь тех красивых девушек на остановке. Вот у них профессия не менее, если не куда более древняя, чем наша.

– Ха… И что?

– Да так. Я говорю – лавочки здесь только на остановке.

– Эх, полковник, попадём с тобой.

И они побрели через дорогу и, не найдя ничего лучше, пристроились на подножье ступенек, поднимающихся вверх.

– О чём опять думаешь, угрюмый ты наш? Ты своим видом наводишь страх на местные правоохранительные органы, подчинённые боятся икнуть в твою сторону.

– А что я должен с ними любезничать? Боятся они. Пускай бояться делать ошибки, а не меня. Ты никогда не задумывался над тем, как страшно попасть под наш пресс, что страшнее ментовского беспредела ничего нет? После взрыва был объявлен план «перехват», были задержаны около десятка «подозрительных лиц», как ни странно, кавказцы. И до нашего приезда около суток их прессовали в разных отделениях, известен такой факт? Так было и в Москве и в других городах. Недавно под ориентировку попала «ауди-100». Ох уж бедный её хозяин и натерпелся, его чуть ли не пытать хотели, это тебе как? Что я должен им улыбаться?

– Вот за это у тебя столько врагов в нашем ведомстве. Хорошо, что хоть Архипов человек нормальный, а то бы сожрали тебя бумагомараки, и боевые награды не помогли бы, – Вяземский закурил, выбрасывая клубы дыма на усы. – Я тебя понимаю, Володь, когда я молодым лейтенантом на оперативную работу пришёл, жизнь была другая. Мне казалось, что я, прошедший Афганистан парень, много видел и знаю о жизни много… Жизнь была другая, не было такой власти денег, по крайней мере, в массах.

– Кстати, насчет денег. У меня назревает необходимость наслать проверок на финансово-экономическую деятельность МВД г. Липецка.

– Есть необходимость большого шухера?

– Копаясь в файлах, я обнаружил интересные вещи, что полковник Васютин был генератором программы обустройства и реформирования ведомства, оснащения его техникой, компьютеризацией. Создал штаб компьютерных данных, программы эффективного контакта различных ведомств, что, конечно же, дало результаты. Увеличилась раскрываемость, причем тяжких преступлений. И резонный вопрос: откуда деньги на эти программы в провинциальном городке? И ещё, за последние несколько лет больше сотни офицеров милиции написали рапорты об увольнении.

Последнее содержание бутылки было уничтожено, и Вяземского вновь потянуло на сарказм:

– Вова, вот ты полковник, можно сказать генерал, а своим поведением показываешь такой пример, – укорял Вяземский с вновь нахлынувшим на него вдохновением. – Сидеть пить на автобусной остановке. Нет, оно конечно, понятно, что любой ППС будет стоять по стойке смирно, даже если ты будешь валяться мордой в луже.

– Тебе не нравится это место? Пошли домой?

– Пошли? Нет! Поедем.

– Поехали, лови кого-нибудь.

– Нет, товарищ полковник, ловить машины в нетрезвом виде – дело не всегда разумное, а иногда опасное. Ты же знаком со статистикой.

– И что тогда?

– Сейчас.

Вяземский встал, окинув взглядом местность, и сделал вывод, что только две девушки модно одетых, на разных сторонах остановки, являются в этом месте представителями живых существ. Они как бы ждали автобусов, которые уже давно не ходят. Он не раздумывая долго, направился к одной из них.

– Здравствуйте, извините, пожалуйста, что отвлекаю вас в столь поздний час, – обратился он к девушке, – и трачу ваше драгоценное время…

Видимо, он забыл, с кем имеет дело, и принялся любезничать с охотно вступившей в разговор девушкой, а отвешивать комплименты Вяземский умел. Девушка в ответ улыбалась дежурной натянутой улыбкой, откровенно кокетничая. Их диалог длился не долго, так как Вяземский повернул его в другое русло.

– А скажите мне, пожалуйста, прекрасная, как вызвать такси на эту забытую богом остановку?

– Элементарно. 34-34-34, – вымолвила девушка, ожидая поворота разговора к нужной теме.

– О, спасибо, раскрасавица, – и при этом, немного повернувшись боком, достал мобильный телефон, набрал номер и начал беседу с диспетчером:

– Алло?

– Добрый.

– Театральная площадь.… Да.

На противоположной стороне остановки из-за угла дома выглядывала серая «ауди-100». В машине двое упитанных парней вели беседу. Тот, что был полнее, сидел на пассажирском сиденье и эмоционально вёл свой рассказ.

– Вот подходит ко мне тёлка, говорит надо наехать на одного кренделя, короче на её мужа. Короче, муж её послал и оставил с носом. Квартира у него на маму оформлена, машина на папу, вещи на бабушку и в том же духе. Согласилась, что сорвём, то пополам. Ну, вот едем, загружаем его на бабки, и ставим на счетчик. Короче засылаем его, остаемся втроем с пацанами и с нами эта тёлка, ну пока он там бегал, она нам тут все дела не хуже проститутки отработала. Ну, короче…

– Э, короче, смотри. Видишь тех двоих, один здоровый такой? Один вон с Лолкой перетирает. На трубу чё-то гутарит, пади потрещи.

– Ща перекрутим.

Он вышел из машины, уверенно зашагал, разбрасывая руки в сторону и широко расставляя ноги. Он нёс свое толстое тело, чувствуя себя, по крайней мере, Рембо.

Тем временем, закончив разговор с диспетчером, Вяземский уловил взгляд девушки – он напоминал покупателя, которому не дали сдачи.

– Извините, мадам, мне нужно вернуться к моему другу.

Он сел рядом с Чесноковым.

– Ну вот, сказали пять – десять минут, не больше.

И в этот момент пред их ясные очи нарисовался этот полнотелый малый с нагловатой улыбкой на лице.

– Девочками интересуемся? Это дело можно решить только через меня.

– Какое такое дело? – поинтересовался Вяземский.

– Насчет девочек – это наша территория, и такие вопросы здесь решаем мы. Вам как нужны на час, на ночь?

– Вот вы нам, молодой человек, здесь точно не нужны.

Парень явно занервничал, не ожидая такого поворота событий.

– Это, вы чё, в натуре, хамить собрались. Да вы знаете…

Чесноков мрачнел на глазах, на скулах выступили желваки, почёсывая кулак, он пробасил:

– По-моему, кто-то здесь что-то недопонимает.

После этих слов остатки смелости куда-то испарились.

– Ну ладно… если хотите так, то будет вам так. – Он зашагал к машине, по дороге набирая номер на мобильнике.

– Алло, Ренат, это Толстый. Подъехай, а? Да двое тут борзеют. Чего? Да пристают к Лолке.… А. … Двое … Даже мне пригрозили. Сколько? Две минуты. Ага.

Он уселся в машину, доставая с заднего сиденья бейсбольную биту.

– Сейчас поговорим.

– Чего там было-то? Чего ты кипишь?

– Да борзеют. Я культурно подошёл, а они сразу хамить, наезжать. Сейчас, сейчас они у меня…

К остановке подъехала «волга», и в оранжевом свете вырисовались шашечки такси.

– Ну, вот и десяти минут не прошло.… Поехали. – Чесноков грузно уселся рядом с водителем, Вяземский – сзади.

– Гостиница «Турист», – молвил Вяземский.

Волга тронулась, но не проехала и пяти метров, спереди её подрезал серебристый «БМВ», а сзади упёрлась «ауди-100».

Дёрнувшийся таксист сразу кинулся к рации:

– 555, нападение, Театральная площадь.

Шесть раз послышались хлопки дверей, и из машин повываливались плечистые ребята с какими-то предметами в руках. Таксист только успел добавить в рацию:

– Вооруженное.

Один высокий коренастый малый, в чертах лица которого читались тюркские корни, решительно направился к двери Чеснокова и стукнул в стекло:

– Вылезай.

Водитель, задрав руки вверх, кричал:

– Мужики, в чём дело, мужики?

А тем временем радиоэфир начал перенасыщаеться перебранкой. Вылетали фразы: «буду через минуту», «три минуты максимум».

Вяземский и Чесноков вылезли из машины и встали возле дверей.

– Ренат, ты бы в… видел, как они тут борзели, – подскочил полный малый с бейсбольной битой в руках.

На Вяземского и Чеснокова смотрели три человека спереди, двое по бокам и один возле водителя, видя, что тот сильно нервничает, он небрежно крикнул в окно:

– Не ссы, таксист, сейчас поговорим, и ты поедешь.

После этих слов со всех сторон с большой скоростью начали съезжаться иномарки, и все они останавливались с резким торможением, заполняя проспект. Некоторые люди, выходившие из машин, направлялись к багажнику, извлекали монтировки и направлялись к остановке. Машины продолжали съезжаться, и люди с ключами и монтировками в руках стали брать в кольцо столпившихся людей. Такой разворот в событиях заставил братву растеряться. Первым сориентировался Ренат. На всех машинах горели оранжевые огоньки с шашечками. Нужно было срочно действовать либо переговорами, либо угрозами, и Ренат выбрал второе:

– Эй вы, мещера хреновы, чего собрались? Жить надоело? Сейчас всех перестреляю. – Полез во внутренний карман куртки.

Но протрезвевший Чесноков понял, что это его единственный шанс, и его надо использовать. С одного удара Ренат слетел с ног, проделав в воздухе небольшой разворот. После удара он даже не шевельнулся. Всё произошло быстро и молниеносно, никто не мог заподозрить в грузном Чеснокове такой реакции. Второй прямой удар пришелся в челюсть хозяину бейсбольной биты. Бита звякнула о землю, куда быстрее, чем её хозяин, пролетевший несколько метров. Вяземский лишь успел двинуть локтем в челюсть одного. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не раздался визг тормозов в виде ужасного пищащего скрипа, который характерен для автомобилей УАЗ, какими, как правило, укомплектована наша доблестная милиция. Топот людей с автоматами не вызывал желания подраться. И через минуту все стояли с широко расставленными ногами и руками на капотах автомобилей, за исключением тех, кто остался лежать. Люди в масках и бронежилетах, как правило, не привыкли разъяснять права и любезничать, но всё же Вяземскому, стоявшему в неудобной позе удалось доказать человеку в маске, что он из милиции. Он протянул удостоверение, оставаясь всё в той же позе.

– Товарищ капитан! – крикнула в воздух маска.

Прочитав удостоверение Чеснокова, молодой капитан отдал честь.

– Товарищ полковник, нам необходимо знать, что здесь произошло.

– Вооруженное нападение на сотрудников милиции.

Капитан выдержал значительную паузу, и было о чём задуматься – у одного из нападавших, очевидно, был сломан нос, и кровь заливала все лицо. У другого челюсть сдвинулась набок, и он постоянно отплевывался кровью, хотя внешних повреждений не было.

– Товарищ полковник, необходимо будет проехать в отделение для дачи показаний.

– Хорошо.

– Так, проверить машины, – отдавал команды капитан, направляясь к своим подчиненным.

– На, зажуй, – Вяземский протянул полковнику серый пакетик. – Вещь хорошая, хоть и отдает плесневой мятой. Ну, полковник, чтобы я ещё с тобой куда-нибудь пошёл. Да ни за что! Теперь полночи в отделении проторчим.

– Чего ты мне за гадость дал, – причмокнул Чесноков как ни в чём не бывало.

– Да жуй ты, ё-моё. Нам чуть головы не отстрелили, а он морщится. Завтра Асколичу всё доложат, и неизвестно как ему всё это представят, и что он наябедничает Архипову.