Deadушка 2

Глава 13. Решение.

Философию разводить некогда, да и бессмысленно. В такие моменты остается только действовать, а уж оценивать действия можно потом. Главное не стоять, и не тупить.

— В каком направлении они уехали? — тут же спросил я, ковыляя в сторону выхода.

— К стройке, — сразу ответил дознаватель. — Единственный вариант, где эти гады смогут окопаться и куда смогут доехать, с остальных направлений дороги еще не расчищены особо, да и военные близко. Только, Старый, попридержи коней.

Следователь заглянул в будку дежурного и сняв трупку полевого телефона, сразу вышел с кем-то на связь.

— План-перехват, служебный автомобиль, ловим группу Змей, с ними заложник. Брать живьем, — скомандовал каратель, сразу оборачиваясь к конвоиру. — Шахматист, хватай вторую смену и давай в усиление, на месте будешь руководить операцией. Вряд ли они смогут далеко уехать.

— Есть, — отозвался боец, сразу направляясь куда-то дальше по коридору.

— Мы тоже в деле, — я сразу вмешался, говоря и за себя, и за группу Сапога.

— Куда? Сергей, без шуток, ты калека, езжай домой, решай вопрос с цыгами, а со своими залетчиками мы сами справимся, — почти вежливо, отшил меня дознаватель.

— Ага, и бабу положите, к херам собачьим, — усмехнулся Федя. — Твои пацаны часто в здания штурмом заходили? Нам вот довелось, бандитов выбивать по окраинам. Так что не жмись, десять стволов лишними не будут.

— Время, блять, тикает, — напомнил я, вскипая от злости. — Пока вы тут голандское рукопожатие моряков устраиваете, Миланку ебут и орава каких-то уебанов стройным маршем пиздует к моей хате. Орлы блять, Федя, дай автомат, щас блять дед покажет как надо пидорасов под шконку загонять.

— Старый, ты че раздухарился-то? — удивился Сапог. — Тебя кто так покусал?

— Никто блять, я дома три дня побыл, потом как хуй вытащили и в рукомойник сунули. Федя, нахуй, я не шучу. Видит Бог, почти не матерюсь, но, сука, вывели из себя деда…

— Сергей, спокойнее, — строго произнес каратель. — Допустим. Вы с Сапогом едете первыми, но учтите, группа Змея мне нужна живыми, для показательной казни. Ясно?

— Постараемся, — усмехнулся Федька. — Обещать ничего не могу. У них заложник, действовать будем жестко, травматов или черемухи у нас нет…

На том и порешили. Я прыгнул в машину к воякерам и мы дружно помчались по горячим следам, правда нам все же всучили Шахматиста. Как я понял, это какой-то младший офицер у них, который то ли за связь с вояками отвечает, то ли еще за что, но знали его все присутствующие кроме меня. Да и как на зло, этот черт не снимал маску. Хотя чего я там не видел… Наверняка подистощенная рожа, от отсутствия нормальной жратвы и несоизмеримой нагрузки на организм. Циничный взгляд и ухмылка, мол, расступитесь щенки, я здесь говно повидал. Не люблю я такой типаж. Такие ребята быстро втераются в доверие к военным, потому что у них куча общих тем, а уж если за бутылкой чего покрепче… Прям таки особист внутрянки. Втерся, поболтал, а потом слил кому надо. Крыса, одним словом.

— Слышь, Шахматист, а с чего такая погремуха интересная? — решил уточнить я. Будучи на взводе, в голове даже мысли были сугубо матерные, не мудрено, что моя речь превратилась в некое подобие быдлячего наезда. Это не специально, просто профессиональная деформация. Каждый военный немножечко гопник, особенно бывший.

— Все просто, — усмехнулся каратель. — Я в спецуре служил, когда получил ранение, ушел в более мирное русло, шахматами стал заниматься. До войны у меня целый детский шахматный клуб был при доме молодежи. Оттуда и прикрепилось. Так-то, штурмовик из меня так себе, ну право, куда я хромой такой попрусь?

Он постучал себя по правому колену.

— Восемь штифтов, коленную чашечку полностью протезировали, ногу чудом спасли. С пулемета очередью рубанули на антитерроре, так все что ниже колена чисто на коже висело, — чуть поморщился Шахматист. Хороший он актер. Хромоты я у него не заметил, по крайней мере такой, чтоб за нее прям глаз зацепился. Как и ожидалось, уже на фоне ранения пытается в доверие втереться. Хитрый гад.

— Ну, главное, чтоб стрелять мог, — я попытался улыбнуться, но вышел злорадный оскал. Ох, что-то подплющивает меня. Хрен пойми от чего так. Ярость вскипает, не добрая такая ярость. Видать отходняк еще ловлю от своих брожений. Адреналин пошаливает.

Оборотней нагнали быстро. Доехать до стройки они не успели, заметили погоню, а потому решили свернуть к какому-то спорткомплексу. Кажется, раньше тут был спортивный зал. Небольшое здание с огромными окнами и кучей подсобных помещений. Самое неприятное строение для штурма и змееныши это прекрасно понимают.

Самое неприятное, что у них еще и заложник имелся. Причем, как мы поняли, уже даже и не один. Хрен знает, где они подцепили еще несколько гражданских, но факт остается фактом. У здания спорткомплекса, крышу которого проломило во время артобстрела, сейчас стояла машина карателей, брошенная прямо у входа. Рядом с машиной копошился мужчина в классической омоновской форме без погон и шевронов. Близь него сидела какая-то бабища, со связанными руками и о чем-то причитала.

Сапог идиотом не был и потому нашу группу тормознул метров за пятьдесят до здания, приказав спешится. Затем, разбившись на два отделения, мы двинули вдоль улицы, заходя к противнику с двух сторон. Бывший каратель, а по совместительству будующий труп, словно не замечал нас и продолжал копаться в сумках, якобы он с товарищами не угонял машину и не захватывал заложников.

— Руки за голову! На колени! — заорал Шахматист, хромающий чуть ли не в тылах. Наверное каждый из вояк мысленно проклял этого идиота.

Что-то кольнуло в сознании. Все происходящее казалось каким-то неправильным. Слишком уж сумбурным. Слишком. Может моя старческая реакция попросту не успевает за происходящим и я многое упускаю… Или же это все еще отходняк от той дряни, что вколол мне этот "Шериф". Меня вроде и не шатает, вполне могу двигаться, пускай и не так быстро как остальные, все еще хромая на одну ногу, но сознание. Что-то все же не так с восприятием. Со зрением. Словно и четко все вижу и осознаю, но так размыто.

Вот я на допросе, следак пытается подмазаться, давя на близких. Приезжает Федька, мнется в коридоре у дежурки, потому как дальше тамбура их не пускают. Черт, не помню почему он приехал, но да ладно. Дальше кипишь. Что с моей памятью, не пойму…

— Старый, блять! — заорал кто-то почти прямо мне в ухо. Я проморгался и только сейчас осознал, что лежу в темном подьезде, чуть в стороне от входной двери. Рядом со мною, на одном колене стоит какой-то молодой парнишка с медицинской сумкой.

— А? — только и смог просипеть я.

— Старый, сука, ты хуле не сказал, что ты сердечник?! — разорялся Федя, то и дело выглядывая на улицу, только сейчас до меня дошло, что там звучат одинокие беспокоящие выстрелы.

— Не понимаю… — с трудом произнес и ощутил, как горло в миг пересохло. Даже вдыхать было тяжело из-за это чертовой сухости.

— Давление как мог повысил, — отозвался боец с медсумкой. — Обезбол ввел. Его бы по-хорошему госпитализировать.

— Ага, даст он себя блять госпитализировать, — недовольно поморщился Сапог. — У этого старпера шило в жопе, полюбому трахнет медсестричку и уковыляет к себе в подвал… Ладно, давай его к машине. Сука, ну ты Старый, пиздец не вовремя слег…

Возраст порой берет верх над опытом и знаниями. Каким бы хорошим специалистом ты не был, но если давление на адреналине шибанет вверх, то жди беды. Мотор у людей не стальной, так что изнашивается побыстрее. Я все это прекрасно понимал, но в итоге, как дурак полез в свару и если бы не Федька, вполне реально мог бы так и остаться лежать на улице. А я ведь даже не заметил, в какой момент меня прихватило. Плохо. Вылезают болячки, о которых я хотел бы забыть и не видеть их еще лет десять но увы. Иммунитет ослаблен после ранения, плохой еды, отсутствия нормального отдыха и стресса. Вот и валюсь с ног. Нагружаю мужиков, накидывая им лишней работы.

Меня подхватили и на каких-то бескаркасных носилках оттащили к машине. Там со мною остался фельдшер группы. Не понимаю, зачем он поставил капельницу, кровопотери-то нет, но с другой стороны, судя по величине пакета и надписям, это какой-то раствор с глюкозой. Тоже хорошо и тоже полезно. Особенно в моем случае.

— Больно не будет, — довольно усмехнулся парнишка и ввел мне какую-то дрянь внутриввенно. — Аскорбинка, сейчас сердечко раскачаем… У вас давление упало, чуть ли не до критического предела, подозреваю сердечный приступ.

Он расстегнул мою куртку и забравшись под одежду, стетоскопом принялся слушать сердце. По его лицу я так и не понял, то ли я умираю, то ли он я буду жить. Сам же фельдшер ничего говорить не торопился. Он спокойно дождался, пока пакетик прокапает и заменил его на другой, с какой-то смесью. Таких я ранее не видел, даже когда бывал в госпитале. Видать что-то новое.

Тем временем бой стих. Военные, не каратели, с бандитами особо не церемонятся и как бы Шахматист не настаивал, что этих мудаков надо поберечь, из всей банды уцелело лишь трое. Остальные, как ни странно, угарели. Федька не особо запариваюсь, попросту задымил помещение. Все таки, полтора десятка дымовых шашек, пускай и в столь открытом пространстве, способны поставить непроглядную завесу и выкурить обороняющихся. Кто выходить самостоятельно не желал, был добит при заходе штурмовой группы, у которой в отличии от бывших карателей, были противогазы.

Милану спасли, хотя сам я участия в штурме и не принимал. Правда, Виноградова думала иначе. В джинсах и куртке, она сидела в кузове и жалась ко мне. Ублюдки ничего толком не успели сделать, разве что сорвали с нее свитер вместе с лифчиком, но все тот же фельдшер, любезно предложил свою куртку. Сам парнишка, сидел и пялился, жадно глотая слюни. Все таки, ухоженная женщина нынче большая редкость.

— Старый, ты там как? — Федька в машину запрыгивал одним из последних.

— Жить буду, — вяло отозвался я. Даже не смотря на большое количество влитых в меня препаратов, я все еще ощущал слабость и дикую усталость.

— Это хорошо… Слышь, нахуй, пешка, е два, е четыре, эта троица в твоем распоряжении, а мы погнали. Увижу вашу пиздобратию близь хаты Ефимыча, поперестреляю к кузькиной матери, — пробасил Сапог. — Все, поехали, теперь надо с цыгами разобраться… Ну и денек бля.