Огни юга. Часть 2. Дом Мрака

– Я не предлагаю подставлять ему спину. И переживаю не меньше тебя, что в Шибальбе он нас прикончит. Просто это – меньший риск.

– Не думаю, что там у него есть власть. Но когда мы вернёмся уставшие, он может напасть. Даже если мы обретём в Шибальбе новые силы, потребуется время, чтобы к ним приноровиться. Самое паршивое, что мы оставляем Герду у Вицли в заложниках. Герду, которая готова поднять среди чоли восстание даже несмотря на то, что мы против.

– Я против. А ты своего слова так и не сказал. Давай! Убеди её не провоцировать Вицли, пока мы не вернёмся. Между прочим, такая защита, защита словами, тоже входит в обязанности телохранителя. Если не получится её утихомирить, ты останешься здесь и будешь приглядывать за ней. А я спущусь в Шибальбу с кем-нибудь из чоли.

– А что ты будешь делать, когда он потеряет разум и пустится в пляс? – скептично выгнул бровь Николас.

– Мы втроём сядем в лодку и поплывём на корабль. Матросов жалко, но умирать вместе с ними смысла нет, – непререкаемо ответил Олаф.

Что ж, его новая, более искренняя версия Николаса устраивала. По крайней мере, теперь понятны правила и никаких сюрпризов не будет.

– Сделаю, что смогу.

– Ступай! Я уже исчерпал весь свой запас красноречия и чувствую себя несостоятельным ничтожеством.

– В глупостях мы все поднаторели. Не хандри. Ты действительно меняешься, становишься жёстче и раскованней. Мне нравится, – Николас по-дружески сжал его плечо и вошёл в хижину.

Герда пряталась в гамаке и тихонько всхлипывала. Николас запалил лучину, чтобы разогнать сумрак.

– Пришёл отчитать за то, что я тебя выдала? – спросила она, наблюдая, как на земляной пол капает вода с его мокрой, прилипшей к телу одежды.

– Нет. Прости, – сдавленно прошептал он и сел на циновку напротив неё. – Мне не следовало впутывать тебя в свои проблемы и ставить между собой и Олафом.

– Не нужно… – она отвернулась, не выдержав его взгляда. – Просто когда мы путешествовали с Финистом, то помогали всем, даже если силы были неравны. В Урсалии ты боролся за каждого, даже раненый и обессилевший. На Авалоре не прошёл мимо бед бунтовщиков, хотя они сомневались в тебе. Что произошло теперь? Как будто это путешествие изменило вас с Олафом. А я осталась прежней. Мне больно видеть вас холодными и бессердечными. Больно разочаровываться в этой последней из добрых сказок.

Герда бросила на него короткий взгляд и снова отвернулась.

– Мы просто люди. Нам тоже больно и страшно. И не всегда удаётся принять правильное решение или поступить наилучшим образом. Нужно делать всё, что можешь, но не сожалеть о недостижимом идеале или очередном промахе, какие случаются у всех, кто хоть что-то делает. Тебе же так нравились несовершенные фигурки в храме.

Герда вытерла кулаком слёзы:

– Не говори со мной, как с ребёнком. Я всё понимаю. Но бросить чоли на милость тирана не могу. Это же не ссоры по пустякам и даже не пьяные выходки Финиста.

– Пока никто их не бросает. Просто мы не можем действовать открыто. На Авалоре мои друзья, все, с кем я вырос, пихали меня на баррикады. Только поэтому я поддержал восстание. И посмотри, куда оно нас привело. Здесь, на чужбине, если мы нападём или предъявим обвинения, то погибнем зря. Пока мы сделаем вид, что доверяем Вицли и спустимся в Шибальбу. Возможно, там мы обретём силу, которая позволит нам победить.

– А меня оставите здесь в заложниках? Я слышала ваш с Олафом разговор. Возьмите меня с собой! – взбодрилась вдруг она, но его неуклюжие попытки успокоить её пропали втуне. – Думаешь, я слишком слабая и буду вам мешать? Сам же твердил, что не надо меня щадить. Сила и уверенность мне нужны не меньше, чем вам, пускай я не наследница престола и не будущий Магистр, а всего лишь внучка Белого Палача. А вы… вы же и так могущественны сверх меры. Ваши ауры рвутся от стихийной энергии. Аж глаза режет от их света!

Николас сдвинул брови. Неужели она догадалась о болезни дара?

– Ты же не видишь мою ауру.

– Сейчас – нет, но за полгода в Урсалии я успела изучить её вдоль и поперёк. Поделились бы хоть частичкой со мной. Или переживаете, что тогда я перестану от вас зависеть и смогу сама спасти чоли?

– Хочешь убить Вицли-Пуцли? – Николас даже приоткрыл рот от удивления.

– Нет. Я замахнусь и снова не смогу. А, пустое! Я вечно буду дорогой обузой, в которой смысла нет, а бросить жалко.

– Перестань! Мы не берём тебя с собой не потому, что считаем слабой или не хотим делиться силой. Да и сомневаюсь, что Шибальба повлияет на наши способности. Просто туда должны идти двое, два брата, как в легенде. Это наш с Олафом путь. У тебя другой. Может, найти и понять его будет сложнее, но чужая дорога, чужая судьба не сработает вовсе.

– Это очень мудро и высокопарно, но ничего не ясно всё равно.

– Хочешь ясности – хорошо! Вот задание, с которым справишься только ты. Попробуй сблизиться с Малинке. Она, как и Вицли, одарённая. Целитель или мертвошёпт. Внушение действует на неё не так сильно, как на остальных. Если тебе удастся переманить Малинке на нашу сторону, то она раскроет нам тайны гундигардской магии и поможет составить план победы, – Николас поднялся, взял её за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. – Чем лучше ты справишься со своей задачей, тем больше шансов у чоли освободиться. Только не выдавай себя. Внезапность тоже сыграет нам на руку.

– Хорошо… – измождённо выдохнула Герда. После затянувшейся паузы она заговорила о другом: – Олаф подсмотрел мой сон о тебе, но не узнал тебя. В чужой голове всё видится размытыми образами. Понять их очень сложно.

Николас сконфуженно закашлялся:

– Что за сон? Хороший?

– Да так. Очередная глупая мечта, что мы с тобой могли бы жить спокойной жизнью в хижине моего отца. Если бы у нас обоих не было дара, – Герда прижала ладони к груди. – Извини за мою глупость…

– Нет. Это ты извини, что я оказался слишком слаб и не исполнил даже такую малость, – он коснулся губами её горячего лба. С ней слабой, нежной и робкой было намного легче, чем с яростной и неукротимой. Но он любил обе её стороны одинаково. – Ты достойна лучшего.

Герда протянула к нему руку и попытался схватить, но Николас выскользнул из её пальцев.

«Нет, нам нельзя. Нельзя поддаваться соблазнам. Мне остался один миг, а у тебя впереди целая жизнь. Я не погублю её ради мгновения страсти».

Он не удержался и бросил на неё короткий взгляд, в котором, даже в неярком свете лучины, она прочитала всё и даже большее. Всхлипнула тоскливо, и он выскочил за дверь, борясь с душевной мукой.