Воспламени меня

Глава 20

Он стоит у входной двери, беспечно засунув руки в карманы, на его лицо направлено не менее шести пистолетов. Мой разум начинает набирать обороты, пока я обдумываю свои следующие действия, пока я раздумываю над тем, как мне лучше поступить. Но выражение лица Уорнера меняется, когда я захожу в комнату: холодная линия его губ превращается в ослепительную улыбку. Его глаза сияют, пока он ухмыляется мне. Он кажется безразличным к пистолетам, направленным на него, или даже и вовсе не обращающим на них никакого внимания.

Мне не удается избавиться от размышлений о том, как он меня нашел.

Я начинаю продвигаться вперед, но Адам хватает меня за руку. Я оборачиваюсь, удивляясь тому, что внезапно он начинает меня раздражать. Я практически саму себя раздражаю тем, что испытываю подобное чувство к Адаму. Не такой я представляла нашу встречу. Я не хочу, чтобы все было так.

Мне хочется начать заново.

— Что ты такое делаешь? — спрашивает у меня Адам. — Не приближайся к нему.

Я смотрю на его руку на своей руке. Поднимаю голову для того, чтобы встретиться с ним взглядом.

Адам замер.

— Отпусти меня, — говорю я ему.

Внезапно он перестает хмуриться, словно пребывая в состоянии крайнего удивления. Он смотрит на свою руку, без слов отпуская меня.

Я максимально увеличиваю дистанцию между нами, без остановки осматривая комнату в поисках Кенджи. Его суровые черные глаза моментально встречаются с моими и он приподнимает одну бровь; наклоняет в сторону голову, подергивание его губ говорит мне о том, что следующий шаг за мной, и что мне лучше не тратить его впустую. Я пробираюсь мимо своих друзей до тех пор, пока не оказываюсь перед Уорнером. Я разворачиваюсь лицом к своим друзьям и их пистолетам с надеждой на то, что они не откроют огонь по мне вместо него.

Я пытаюсь сделать так, чтобы мой голос казался спокойным.

— Пожалуйста, — говорю я. — Не стреляйте в него.

— И с чего бы нам, черт возьми, этого не делать? — требовательно спрашивает Йен, усиливая хватку на своем пистолете.

— Джульетта, милая, — говорит Уорнер, наклоняясь к моему уху. Он говорит это достаточно громким голосом, поэтому все остальные слышат его. — Я, правда, ценю то, что ты меня защищаешь, но я и сам вполне могу справиться с этой ситуацией.

— Восемь против одного, — говорю я ему, забывая о своем страхе из-за соблазна закатить глаза. — Они все вооружены и целятся в тебя. Я более чем уверена в том, что мое вмешательство тебе совсем не помешает.

Я слышу, как он смеется позади меня, всего лишь одно мгновение, а затем пистолеты вылетают из рук всех собравшихся в комнате людей и подлетают к потолку. Я оборачиваюсь, пребывая в шоке, и мельком замечая изумления на лицах всех остальных.

— Почему вы все время мешкаете? — спрашивает Уорнер, качая головой и обводя взглядом комнату. — Стреляйте, если хотите этого. Нечего тратить мое время на эту театральщину.

— Как ты, черт возьми, это сделал? — спрашивает Йен.

Уорнер ничего не отвечает. Он аккуратно снимает свои перчатки, стягивая их сначала с каждого пальца, а затем и снимая целиком.

— Все в порядке, — говорю ему я. — Они уже в курсе.

Уорнер поднимает голову. Приподнимает бровь, смотря на меня. Слегка улыбается.

— Действительно знают?

— Да. Я рассказала им.

Улыбка Уорнера трансформируется в нечто похожее на насмешку над самим собой, пока он отворачиваются. В его глазах виден смех, пока он созерцает потолок. Наконец, он кивает Каслу, который смотрит на все происходящее с призрачным недовольством.

— Я одолжил энергию, — говорит Йену Уорнер, — у собравшихся.

— Черт побери, — выдыхает Йен.

— Что тебе нужно? — спрашивает Лили, стоя в дальнем углу комнаты и сжав руки в кулаки.

— От вас — ничего, — отвечает ей Уорнер. — Я приехал для того, чтобы забрать Джульетту. Не имею ни малейшего желания прерывать вашу... пижамную вечеринку, — говорит он, осматривая подушки и одеяла, которыми услан пол гостиной.

Адам тревожно напрягается.

— О чем ты говоришь? Она никуда с тобой не пойдет.

Уорнер почесывает затылок.

— Тебе когда-нибудь надоедает быть настолько невыносимым? У тебя ровно столько же обаяния, сколько у гниющих внутренностей неопознанной жертвы, сбитой автомобилем.

Я слышу позади себя хрипящий звук, и оборачиваюсь.

Кенджи зажимает рот рукой, изо всех сил пытаясь подавить улыбку. Он качает головой, поднимая руку в знак извинения. И затем он теряет над собой контроль, разражаясь смехом и фыркая в попытках заглушить свой смех.

— Простите, — говорит он, сжимая губы и снова качая головой. — В этом нет ничего смешного. Ничего. Я не смеюсь.

Адам выглядит так, словно может не сдержаться и ударить Кенджи по лицу.

— Так ты не хочешь нас убивать? — спрашивает Уинстон. — Если ты на самом деле этого не хочешь, то тебе, полагаю, следует убираться отсюда к черту, пока мы сами тебя не убили.

— Нет, — спокойно отвечает Уорнер. — Я не намерен вас убивать. И, несмотря на то, что я не возражал бы против того, чтобы избавиться вот от этих двоих, — он кивает на Адама и Кенджи, — теперь эта идея в целом кажется мне весьма утомительной. Ваши печальные, жалкие жизни меня больше не интересуют. Я здесь только лишь для того, чтобы сопроводить и доставить Джульетту домой в целости и сохранности. У нас с ней есть срочные дела, требующие нашего внимания.

— Нет, — слышу я внезапно голос Джеймса. Он поднимается на ноги, смотря Уорнеру прямо в глаза. — Теперь ее дом здесь. Ты не можешь ее забрать. Я не хочу, чтобы кто-нибудь причинил ей боль.

Уорнер с удивлением приподнимает брови. Он кажется искренне изумленным, словно он только лишь сейчас заметил десятилетнего ребенка. Уорнеру и Джеймсу еще ни разу не доводилось встречаться друг с другом; ни один из них не знает о том, что они приходятся друг другу братьями.

Я смотрю на Кенджи. Он встречается со мной взглядом.

Это важный момент.

Уорнер с большим интересом изучает лицо Джеймса. Он опускается на одно колено, оказываясь на уровне глаз Джеймса.

— И кто же ты такой? — спрашивает он.

Комната погружена в молчание, пока все наблюдают за ними.

Джеймс часто моргает и не спешит с ответом. Наконец, он засовывает руки в карманы и смотрит в пол.

— Меня зовут Джеймс. Я — брат Адама. Кто ты такой?

Уорнер слегка наклоняет голову.

— Не имею здесь никакого значимого статуса, — говорит он. Пытается улыбнуться. — Но мне очень приятно познакомиться с тобой, Джеймс. Я рад видеть то, что ты беспокоишься за безопасность Джульетты. Однако тебе следует знать, что я совершенно не намерен причинять ей боль. Дело в том, что она кое-что мне пообещала, и я планирую довести это дело до конца.

— Какое именно обещание? — спрашивает Джеймс.

— Да, какое именно? — включается в разговор Кенджи, задавая вопрос громким и неожиданно сердитым голосом.

Я поднимаю голову, оглядываясь по сторонам. Все смотрят на меня, ожидая ответа. Глаза Адама расширились от ужаса и неверия.

Я встречаюсь взглядом с Уорнером.

— Я не поеду, — говорю я ему. — Я никогда не обещала, что останусь с тобой на базе.

Он хмурится.

— Предпочтешь остаться здесь? — спрашивает он. — Почему?

— Мне нужны мои друзья, — говорю я ему. — А им нужна я. Кроме того, всем нам придется сотрудничать, поэтому мы уже сейчас можем начать. И я не хочу, чтобы меня провозили и вывозили с базы, — добавляю я. — Ты можешь видеться со мной здесь.

— Ого... погоди—ка... что ты имеешь в виду, говоря о том, что всем нам придется сотрудничать? — спрашивает Йен. — И зачем ты предлагаешь ему вернуться? О чем вы вообще, черт побери, говорите?

— Что именно ты пообещала ему, Джульетта? — спрашивает Адам громким и укоризненным голосом.

Я разворачиваюсь к ним. Я стою рядом с Уорнером, смотря в сердитые глаза Адама, которым соответствуют растерявшиеся и практически сердитые лица моих друзей.

Ох, каким же странным все стало за такой короткий промежуток времени.

Я делаю тяжелый, успокаивающий вдох.

— Я готова сражаться, — говорю я, обращаясь ко всем собравшимся. — Я знаю, что некоторые из вас, возможно, чувствуют себя побежденными; другие, возможно, думают, что им больше не на что надеяться — особенно, учитывая то, что случилось с Омега Поинтом. Но Соня и Сара по-прежнему находятся где-то там, и им нужна наша помощь. Как и остальному миру. И я зашла так далеко не для того, чтобы сейчас дать задний ход. Я готова действовать и Уорнер предложил мне свою помощь.

Я смотрю прямо на Кенджи.

— Я приняла его предложение. Я пообещала быть его союзником, сражаться на его стороне, убить Андерсона и уничтожить Восстановление.

Кенджи прищуривается, смотря на меня, и я не могу понять, сердится ли он, или же очень, очень сердится.

Я смотрю на остальных своих друзей.

— Но мы можем действовать все вместе, — говорю я.

— Я много об этом думала, — продолжаю я, — и я считаю, что у нас по-прежнему есть шанс, особенно в том случае, если мы объединимся с Уорнером. Он знает о Восстановлении и о своем отце такие вещи, которые мы никак не сможем узнать без него.

Я сглатываю, всматриваясь в шокированные, пронизанные ужасом лица, окружающие меня.

— Но, — поспешно добавляю я, — если вам больше не хочется давать отпор, то я целиком и полностью вас пойму. И, если вы решите, что мне не место здесь, среди вас, то я с уважением отнесусь к вашему решению. Но я уже сделала свой выбор, — говорю я им. — Я решила сражаться, независимо от того, присоединитесь вы ко мне или нет. Я либо уничтожу Восстановление, либо умру, пытаясь это сделать. Третьего не дано.